— Партия еще не скоро закончится, — Шарль подошел к нему, машинально поправляя галстук.
— С чего ты взял?
— На доске целы почти все фигуры.
— А они что, будут играть, пока фигур совсем не останется?
Бришо сделал успокаивающий жест.
— Я просил арбитра передать девице, чтобы она, как освободится, разыскала нас в буфете. А до тех пор, по-моему, можно потолкаться в холле.
Лелак не имел ничего против… В холле была устроена выставка игр. Огромный зал был залит светом и полон шума голосов, вспышек огоньков и посетителей, толпящихся вокруг экспонатов. Представлены были электронные игры, видеоигры и шахматные компьютеры всевозможных габаритов. Альбер подошел к одному из них, возле которого было меньше зевак. Поверхность столика представляла собой небольшую шахматную доску дорожного типа, похожая была у него в детстве, с той только разницей, что по углам клеток были вмонтированы крохотные лампочки. Альбер нерешительно двинул пешку. На доске ровным счетом ничего не изменилось.
— Наверное, не включено, — предположил Шарль. Коллеги отыскали несколько переключателей, поворачивали их вправо-влево, но безрезультатно.
— Нажимай на фигуру, растяпа! — Буасси, едва успели они войти в вестибюль, растворился в толпе, а сейчас, вынырнув бог весть откуда, очутился позади них. С превосходством технически грамотного человека он протянул руку над плечом Альбера и надавил пешку.
— Ну а дальше что?
— Обожди! Сейчас получишь ответ.
Вспыхнули две лампочки: одна — на клетке, где стояла черная пешка, другая — на свободном квадратике. Буасси взял черную пешку и поставил ее на обозначенное горящей лампочкой свободное поле.
— Давай, твой ход!
— Да ну его!… Для меня слишком сложно.
— Сложно? Для человека, который самоучкой монтирует котлы?! Видел бы ты первые шахматные автоматы! Вместо фигур были кнопки и, делая ход, надо было нажимать на кнопку, тогда автомат выдавал ответ. У меня самого был такой, подруга к Рождеству подарила.
— Значит, ты серьезный игрок?
— Иногда играю. — Буасси развел руками. — Подруга считает, что уж лучше шахматы, чем торчать в пивной и резаться с приятелями в карты.
— Ясно. Выходит, теперь ты в пивную ни ногой…
— Наоборот: именно там я играю с приятелями в шахматы. — Буасси лукаво подмигнул — Пойдемте, покажу вам кое-что интересное!
Буасси ввинтился в толпу и начал проталкиваться к противоположному концу зала. Зрители стояли там плотной стеной. Альбер, привстав на цыпочки, попытался поверх людских голов разглядеть, что происходит. В этот момент человек, стоявший перед ним, отошел, и Альбер протиснулся поближе. Он увидел шахматную доску, по бокам которой торчали рукоятки с зажимами.
— Что это?
— Автомат на твой вкус. Делает ходы руками-манипуляторами и при этом разговаривает с тобой, как заправский партнер. Смотри!
Механическая рука шевельнулась, угловатым движением захватила коня и подняла над доской. Несколько секунд покачала фигуру, затем резко, но с поразительной точностью поставила ее на избранную клетку.
— Думать надо, прежде чем делаешь ход, шляпа! — раздался язвительный голос, и болельщики грохнули от хохота. Противник автомата, мальчонка лет десяти, вспыхнул до корней волос.
— Сам ты шляпа! — Мальчуган сделал ход ферзем. Зрители охнули. Механическая рука тотчас же взметнулась и застыла над ферзем. Затем рука убралась на место, вновь протянулась к фигуре, отодвинулась и еще раз угрожающе зависла.
— Автомат предупреждает, что противник подставил ферзя под удар, — пояснил Буасси. — А мальчонка не заметил. По правилам игры, в течение десяти секунд соперник может взять свой ход обратно.
Мальчик колебался, а механическая рука заграбастала ферзя, и автомат разразился сатанинским смехом. Ребячье лицо исказилось от досады. Подняв руку, мальчик неуверенно подержал ее над доской — в точности как автомат перед тем, как сделать ход, — и ткнул в выключатель. Издевательский хохот оборвался.
— Вот в чем преимущество автомата, — заметил Бришо.
— Чертовски здорово! — восторженно вскричал Буасси. — Можно оставить и в таком виде — с заводским озвучиванием, а хочешь — заложи в программу расхожие реплики своего постоянного партнера.
— А разве во время игры в шахматы не полагается молчать? В зале даже слова вслух не произнеси.
— Так то соревнования. — Буасси наслаждался своей ролью эксперта. Машину он водит несравненно искуснее, чем оба эти умника — тут спору нет. И вот ведь даже в шахматах разбирается куда лучше. — А когда играешь с приятелем, сопроводительный текст и есть самое интересное.
Что это за текст, Альбер мог себе представить. У них в клубе для игры в настольный теннис был один тип, который во время игры трещал без умолку. «Ага, небольшая промашечка вышла, ну да не беда, не станем расстраиваться, а мы вам вон туда подадим, бей не жалей, шарик — он круглый, все выдержит, мы бегали, теперь вы побегайте…» Однажды, не выдержав, Альбер запустил в него ракеткой. Но чтобы начинять подобной чепухой купленный за свои кровные автомат?!
— Послушай, а где этот самый «Ультимат»?
— Он не выставлен, его только рекламируют. Вон на том табло.
«НЕПОБЕДИМЫЙ АВТОМАТ?» — светилась надпись на электронном табло. Буквы были крупные и отчетливо различимые даже издали, а вопросительный знак — маленький, не подойдя вплотную, пожалуй, и не разглядишь. Под надписью были проставлены результаты игр, а точнее, перечислены победы «Ультимата», поскольку поражений он не знал и даже на ничью не соглашался.
— Остальные автоматы можно сдавать в утиль, — заявил Альбер.
— Вот как?
— Не исключено, что покушались именно на автомат…
— Я бы не удивился. С кем ты собираешься говорить?
Лелак достал свой блокнот.
— Надо бы разыскать представителей компании «Интернэшнл Чесс Компани». На турнир прибыли коммерческий директор и два конструктора. Между прочим, директор — женщина, судя по фамилии, англичанка или американка.
— Фирма американская?
— Из Гонконга. Но сбытом, по-видимому, заправляют американцы. Далее, нам нужен некий мистер Оркин. В свое время он занимался конструированием персональных компьютеров, затем основал фирму, где создание шахматных автоматов — одно из направлений производства. Оркин приехал с супругой. Все упомянутые мной лица проживают этой гостинице. Третий нужный нам человек — один американский миллионер — живет в отеле «Плаза Атен». Для этого шахматные автоматы — лишь досужее увлечение, деньги его не волнуют.
— Тогда его можно сразу же вычеркнуть из списка.
— Не думаю. Человек скорее пойдет на убийство ради своей страсти, нежели ради денег.
— Возможно, возможно, — голос Бришо звучал скептически. — Откуда ты все это выкопал?
— Из шахматных газет. Просмотрел несколько последних номеров. Одна рубрика целиком отведена автоматам.
— Я даже не подозревал, что такие газеты существуют, — Бришо уважительно поглядел на коллегу. — С кого начнем?
Логичнее всего было бы разделить работу. Но ни одному из сыщиков не хотелось упустить что-либо интересное. Не первый год они работали на пару. Бывали периоды, когда они не разговаривали друг с другом, лишь подсовывали один другому на стол короткие записки, а иной раз даже в туалет шли вместе.
— Давай поищем американца.
— А как быть с сестрой Фонтэна?
— Она подождет. Буасси подежурит в буфете и перехватит ее.
— И как же я ее вычислю? — Буасси был не в восторге от этого поручения.
— Очень просто.
— Она коротышка, — сказал Шарль.
— Миниатюрная, — поправил Альбер.
— Невзрачная, — сказал Шарль.
— Обворожительная, — сказал Альбер.
— Ниже средней упитанности.
— Стройная.
— Вялая.
— Мечтательная.
— Все ясно, — сказал Буасси.
Американец был высокий, худой, элегантный, в форменном костюме спортивного менеджера — в темно-синем блейзере с эмблемой шахматной федерации. Альбер его узнал сразу: Моррис Парк был одним из тех, кого он отнес к числу значительных персон еще вчера, не зная, кто есть кто. Сия персона мимоходом заглядывает в зал, тут же переходит в буфет, уединяется с кем-то для конфиденциального разговора в фойе, дружески пожимает руку знакомым и тотчас следует дальше, так как не располагает временем для общения с ними. На первый взгляд, этого человека интересует все на свете, кроме шахмат. Впрочем, Альберу еще не приходилось встречать спортивного руководителя, в лице которого читался бы интерес к соревнованиям, где он в данный момент представительствует. И заподозрить такого человека, будто бы он способен подстроить убийство Ростана из-за какого-то паршивого робота?! Предположение это казалось диким. Но если Парк все же причастен к убийству, то, безусловно, лучшая маскировка для него — это бурная деятельность здесь, на чемпионате.
Альбер покосился на Шарля. Бришо извлек из кармана пачку сигарет и протянул Парку. Высокий, худощавый американец наклонился в кресле, чтобы взять сигарету, но затем, улыбнувшись, отдернул руку.
— Благодарю вас, но, по-моему, для меня они будут слишком крепки. — Он достал американские сигареты, а из другого кармана — гостиничные рекламные спички. Альбер почувствовал легкое разочарование: он готов был поклясться, что Парк пользуется золотой зажигалкой — маленькой, плоской и по-мужски элегантной.
— Что с вашей зажигалкой? — спросил он.
— Ума не приложу, куда она задевалась, — Парк сокрушенно покачал головой. — Какая-то загадка, да и только. Я абсолютно уверен, что нигде не мог ее забыть.
— Под кроватью смотрели?
— Везде смотрел. Горничной обещал круглую сумму, если она найдет зажигалку. Для меня эта вещь дорога не своей ценностью…
— Память?
Прежде чем ответить, Парк выпустил дым и тщательно стряхнул пепел…
— Я получил ее в подарок от Президента, когда он был всего лишь губернатором штата. Однако, полагаю, визит полиции вызван не пропажей моей зажигалки.