– Громко сказано. На самом деле – постоял возле ворот, – не без иронии заметила Лионелла.
– Не понимаю вас, дорогая. Если бы мне пришлось выбирать, я бы выбрала Ольшанского.
– Передо мной такой выбор не стоит.
– Хотелось бы в это верить.
– Зачем вы об этом рассказали? Какая вам от этого польза?
– Ровным счетом никакой, – ответила Петрушанская. – Знаете хорошую поговорку? Предупрежден, значит, вооружен.
– А я здесь ни с кем не собираюсь воевать.
– А, вот и примерка! – В комнату вошла костюмерша с охапкой серой ветоши. – Раздевайтесь, Зинаида Ларионовна. Уж вам-то в этом тряпье корсет точно не нужен!
В гостиницу Лионелла поехала на такси. Откинувшись на спинку сиденья, смотрела в окно сухим грустным взглядом: город как город, на улицах автомобили, идут пешеходы, но ей здесь не рады. Любой другой, столкнувшись с таким противостоянием, сказал бы: «Ну его на фиг!» – и был бы прав. А Лионелла все еще на что-то надеялась.
Однако всякому терпению приходит конец, и в ее голову пришла хорошая мысль. Лионелла решила сказать водителю, чтобы подождал, забрать из номера вещи и укатить на такси в Москву.
Автомобиль тем временем сделал крутой поворот и, завершив остаток пути, въехал во двор гостиницы.
– Можете меня подождать? – спросила Лионелла.
– Могу, – ответил водитель. – Куда поедем?
– В Москву, – сказала она.
– Не-е-ет, – водитель замотал головой. – В Москву не поеду! Триста километров! Смеетесь?!
Он тронул автомобиль и выехал со двора.
Проводив его взглядом, Лионелла проронила:
– Значит, не судьба…
И ей вдруг стало так хорошо и спокойно, как будто судьба сама сделала за нее выбор, определив, что важнее.
Лионелла поднялась на свой этаж и зашагала по ковру к своему номеру. Уютную тишину гостиничного коридора разорвал пронзительный свист, вслед за этим раздался окрик:
– Эй ты! Подожди!
Она обернулась и увидела Кирилла Ольшанского.
– С ума сошел? – спросила она, однако, приглядевшись, все поняла: – Да ты в стельку пьян!
Ольшанский подошел ближе и схватил ее за руку:
– Что у тебя с Мезенцевым?!
– Ты на ногах не стоишь! – Она дернулась, но освободиться не смогла.
Кирилл прищурился и, глядя ей в глаза, прошептал:
– Как ты могла?..
– Отпусти!
– Разменяться на этого клоуна…
– Я закричу!
Рядом открылась дверь, и раздался тихий спокойный голос:
– Добрый вечер. – В коридор вышел Венявский и поинтересовался: – Вам нужна помощь?
Кирилл отпустил Лионеллу и зло проронил:
– Сами разберемся.
– Я не у вас спрашивал, – сказал Венявский и обратился к Лионелле: – Ну, так что?
– Спасибо, Арнольд Юрьевич. Справлюсь сама.
Венявский отступил, и дверь закрылась.
– Дурак ты, Кира, – сказала Лионелла и направилась к своему номеру.
Он тут же пошел за ней.
– Прости меня, Машка…
– Поверил какому-то трепачу.
– В театре только про вас и говорят.
– Плевать.
– Значит, ничего не было?
– Тебе надо протрезветь.
– Было или не было? – Кирилл придержал ее за руку.
– Сам-то как думаешь?
– Не было. – Он пьяно замотал головой. – Прости меня, Машка!
– Ну вот, заладил: прости да прости…
– Я люблю тебя. А ты сломала мне жизнь.
– Но сначала, Кира, я сломала свою, – грустно проронила она и, отомкнув дверь, скрылась в своем номере.
Глава 12Актриса Снегина
Есть много способов борьбы с вселенским унынием, но самый лучший для женщины – сделать идеальный макияж и надеть красивое платье. Так думала Лионелла, когда сидела утром у зеркала и смотрела на свое отражение.
Вдоволь налюбовавшись темными подглазьями, она провела щеткой по волосам. Постепенно оживая, пригладила брови и похлопала припухшие скулы пальцами. Нанесла на лицо тонкий слой тонального крема и припудрилась. Дальше в ход пошли румяна и коричневый карандаш для подводки глаз.
Наперекор серому сентябрьскому дню и беспросветной тоске Лионелла надела красное платье и сверхмодные ботильоны на шпильке.
Как только она вошла в репетиционную комнату, к ней обратились все взгляды присутствующих. Она была тоненькой и прямой, как натянутая струна: тронь – зазвенит. Во взглядах мужчин читался интерес, женщины завидовали, и только Магит посмотрел на нее с недоумением и легкой досадой.
– Я не опоздала? – Лионелла двинулась к своему месту и, усевшись, кивнула на пустующий стул: – А где же Строков?
– Он на допросе, – со значением ответил ей Магит.
– В Следственном управлении? – предположила она.
– В соседнем кабинете, – уточнил Виктор Харитонович и оглядел артистов: – Теперь, кажется, все в сборе? Начнем с первого действия. Астрова сегодня читает Мезенцев, няньку – Вера Петровна.
– Позвольте, – Петрушанская повернула голову и пригнулась к столу, чтобы лучше видеть лицо Магита: – Почему не я?
– Сегодня эту роль читает Вера Петровна. Повторить вам еще раз?
– Зачем же? – Зинаида Ларионовна раскрыла сумочку и сунула туда свою роль. – Одного раза достаточно. – Она встала и направилась к выходу.
– Я вас не отпускал! – Крикнул Магит.
– Обойдусь без вашего разрешения! – ответила Петрушанская и, выйдя из комнаты, хлопнула дверью.
Виктор Харитонович перевел взгляд на жену, словно упрекая: вот видишь, все так и вышло.
Однако на Веру Петровну взгляд не подействовал, она полистала роль и спросила ангельским голосом:
– С какой фразы начинаем?
– Кушай, батюшка, – грустно сказал Магит.
– Кушай, батюшка, – повторила Вера Петровна.
– Чего-то не хочется, – ответил ей Мезенцев.
– Может, водочки выпьешь?
– Я не каждый день водку пью. К тому же душно. Нянька, сколько прошло, как мы знакомы?
– Здесь пауза! – громко сказал Магит, обращаясь к Мезенцеву. – Читайте текст! Там черным по белому написано: пауза!
– Ну хорошо, – согласился тот. – Пауза так пауза.
– А теперь скажите, почему Астров молчит, прежде чем спросить у няньки, как долго они знакомы?
– Вероятно, пытается вспомнить, – предположил Мезенцев.
– Вы оцениваете происходящее по первому впечатлению, скользите по поверхности. Снимите поверхностный слой, и вам откроется истина.
– Ну так скажите, если знаете. Зачем из каждой мелочи делать загадку? Эдак мы и за год не кончим.
– А это не мелочи! Далеко не мелочи! – громко сказал Магит. – У Чехова вообще мелочей нет! В его словах и в том, как расставлены паузы, скрываются важные смысловые акценты.
– Я думаю, Астрову просто скучно и он не знает, о чем еще говорить, – сказал Мезенцев примирительным тоном.
– Астров увлечен Еленой Андреевной. Неужели не ясно? Он ходит, ходит… говорит… говорит, а сам только и думает, когда Елена Андреевна вернется с прогулки. – Магит выразительно указал глазами на Лионеллу. – Когда среди деревьев мелькнет ее кружевное платье. Пауза в разговоре Астрова с нянькой из-за того, что он думает о Елене Андреевне.
– Я понял вас. Продолжаем?
Читка продолжилась, и Магит выстроил дальнейшую очередность сцен.
Сообразив, что до нее дело дойдет не скоро, Лионелла стала исподтишка рассматривать Зорькину. Ее облик был юным и трогательным, но глаза выдавали цепкую особу с «заточкой» на достижительность.
Когда начали читать сцену с участием Анжелины, Лионелла окончательно убедилась в том, что ко всему девица бездарна. И здесь следовало отдать должное костюмерше Тамаре, ее умозаключения имели под собой твердую почву.
Особенно неприятным для Лионеллы явилось продолжение любовной сцены Елены Андреевны и Астрова. Она хоть и была недолгой, но вызвала внимание творческого коллектива.
По счастью, Магит отказался от мизансцен, сказав, что на этом этапе для него важнее смыслы и интонации. Лионелла и Мезенцев сидели рядом и читали свои реплики.
– Но довольно, наконец… уходите… – сказала Лионелла. – Вы забылись.
– Говорите же, говорите, где мы завтра увидимся? Ты видишь, это неизбежно, нам надо видеться, – сказал Мезенцев.
Магит прочитал авторскую ремарку:
– В это время входит Войницкий с букетом роз и останавливается у двери.
– Пощадите… оставьте меня… Нет! – прочитала свой текст Лионелла.
– Приезжайте завтра в лесничество… часам к двум… Да? Да? Ты приедешь? – В полном соответствии с ремаркой автора Мезенцев обнял Лионеллу за талию.
– Пустите! – Восклицание было по роли, но то, что Лионелла сделала потом, оказалось полной анархией.
Она размахнулась и врезала Мезенцеву по физиономии.
Все громко ахнули.
– Ну все… – тяжело обронил Магит.
Неизвестно, чем бы все это закончилось, если бы в комнату не вошли Митрошников и Строков. Их появление ослабило накал, и Магит не решился продолжить фразу в присутствие следователя. Но Лионелла вполне представляла ее окончание.
– Возвращаю Платона Васильевича и забираю Лионеллу Павловну, – доброжелательно сообщил Митрошников.
– Забирайте! – с чувством сказал Магит. – И большое вам за это спасибо!
Митрошников проводил Лионеллу в соседнюю комнату.
Войдя туда, она увидела невзрачного человека, перед которым на столе лежали какие-то документы.
– Кто это? – спросила Лионелла, понимая, что события развиваются по сценарию Венявского.
– Это ваш адвокат, – сдержанно проронил Митрошников. – В его присутствии я допрошу вас в качестве обвиняемой.
– У меня есть адвокат, и вы это знаете.
– Венявский ознакомился с делом и был таков. Уверен, что в ближайшее время он не появится. А я ждать не могу. – Митрошников выложил на стол бумагу: – Вот постановление о привлечении вас в качестве обвиняемой. Ознакомьтесь.
Лионелла пробежала глазами текст документа и, подняв глаза, сообщила:
– Я отказываюсь.
– А уж это от вас не зависит, – криво усмехнулся Митрошников.
– Дайте мне чистую бумагу!
– Зачем? – удивился он.
– Буду писать отказ от вашего адвоката.