В разговор вмешался Митрошников:
– Лионелла Павловна планировала забрать свое заявление, но в связи со вновь открывшимися обстоятельствами я отказал ей.
– И что же теперь делать? – расстроенно поинтересовалась Вера Петровна.
– Будем разбираться. Большего сказать не могу.
Митрошников отпустил Магит, но, когда собралась уйти Лионелла, сказал:
– А вас прошу задержаться.
Она вернулась к столу, села и уставилась в него взглядом.
– Хотите сообщить что-то новое?
– Мы установили номер телефона, с которого звонила та женщина во время вашего интервью на радио.
– Кому принадлежит телефон? – спросила Лионелла.
– Он зарегистрирован на постороннего человека. Такие номера называются «левыми».
– И что же? Совсем невозможно установить, кто звонил?
– Почему невозможно… Возможно. Но для этого нужно время.
– Ну так потрудитесь. Это ваша обязанность.
– Прошу не забываться. Мои обязанности по делу Снегиной закончились двадцать лет назад.
– Тогда зачем вы этим занимаетесь?
Глядя на нее, Митрошников обескураженно покрутил головой и делано рассмеялся:
– Мне это нравится! Не вы ли просили меня разобраться с этим звонком?
– Если бы не хотели, вы бы не разбирались.
– И это правда… Однако на этом новости не кончаются.
– Что еще?
– Для начала позвольте задать вопрос, – сказал следователь.
– Пожалуйста, задавайте.
– В разговоре с Верой Петровной вы сказали, что она шантажистка. У вас есть факты шантажа или к слову пришлось?
– Есть факты, – ответила Лионелла.
– Прошу их изложить.
– Я слышала, как она шантажировала мужа, просила перевести ее из второго состава в первый.
– Не понимаю. А в чем разница между первым и вторым составами? – поинтересовался Митрошников.
– Первый состав – основной.
– Вот в чем дело, – протянул следователь. – Я же говорю: гнилая ваша система.
– Не хуже вашей, – заметила Лионелла и продолжила: – Похожий разговор у Веры Петровны состоялся с артистом Мезенцевым.
– Тоже шантажировала? – удивился Митрошников.
– Да. Однако на этот раз, как мне показалось, она добивалась взаимности или попросту ревновала.
– К кому, если не секрет?
– Ко мне.
– Ну конечно… К кому же еще ей ревновать.
– Не стоит ерничать, – заметила Лионелла. – Меня этим не пронять.
– Простите. – Следователь покачал головой. – Глядя на эту особу, даже не подумаешь, что в ней бушуют такие страсти.
– Увы, это так.
– Предмет шантажа вам известен?
– Нет. О деталях они не говорили. Могу сказать только то, что Магит испугался, а Мезенцев – нет.
– Спасибо, что сообщили.
Лионелла спросила:
– Теперь я могу идти?
– Не так быстро, уважаемая… Еще один вопрос. Вы знакомы с рабочим сцены по имени Рудольф?
Она покачала головой:
– Нет, не припомню.
– Обычно его зовут Рудиком, невысокий такой, худой, лет сорока пяти.
– Рудик, который недослышит?
– Точно! Именно он.
– Видела его несколько раз.
– У вас не было с ним конфликтов?
– Конечно же нет! Помнится, он стоял возле меня перед выходом на сцену в тот день, когда взорвались прожекторы.
– Вот-вот… Пожарник тоже его видел. Рудик вертелся у электрощитка.
– И что? – Лионелла замерла в ожидании.
– На крышке и в самом щитке нашли отпечатки его рабочих перчаток.
– Это объяснимо, он же рабочий.
– Рудольф Беляков всего лишь рабочий сцены, у него нет соответствующего допуска. Он не имел права подходить и тем более рыться в распределительном электрощитке.
– Выходит, это он вырвал кабель?
– Не исключаю.
– Но зачем?
– А вот это нам предстоит выяснить, – сказал следователь. – О том, что я рассказал, покуда – молчок. Теперь можете идти. До свидания.
Глава 24Три звонка с одного номера телефона
Лионелла выглянула из номера в коридор, ей только что послышался голос Кирилла. Но его там не было. Вместо Кирилла она увидела адвоката Венявского.
– Как хорошо, что я вас встретил, – сказал Арнольд Юрьевич. – Сегодня после завтрака я возвращаюсь в Москву.
– Спасибо за помощь.
– Надеюсь, в ближайшее время моя помощь вам не понадобится.
Любезно улыбаясь, Лионелла сказала:
– Передайте Льву, что серьги нашлись.
– Неужели?! – изумился Венявский. – Поздравляю, но передать не смогу. Уж лучше сами позвоните супругу.
– Вы не увидитесь с ним в Москве? – удивилась Лионелла.
– Лев Ефимович отдыхает на яхте.
– Откуда такая информация?
Взглянув на нее, Венявский отчего-то напрягся.
– Простите…
Они скомкано попрощались, и Лионелла вернулась в номер.
Новость об отдыхе мужа немного ее расстроила, и главным образом потому, что он не сказал о своем отъезде. Теперь было ясно, почему в разговоре он упомянул о часовых поясах. Она не собиралась ему звонить и тем более выяснять отношения. Венявский наверняка предупредит Льва, что она знает о его пребывании на яхте.
Лионелла была уверена, что муж отдыхает с женщиной, которая была с ним в ресторане, и ей было любопытно посмотреть, как он выкрутится из этой пикантной ситуации.
Она спустилась на завтрак и, когда вернулась назад, встретила у своей двери Костюкову.
– Вы ко мне? – спросила Лионелла.
– К вам, – ответила та.
– Что-нибудь стряслось?
– Можем поговорить в вашем номере?
– Пожалуйста, проходите. – Лионелла открыла дверь и пропустила Костюкову вперед.
Войдя в комнату, Костюкова сразу же заявила:
– Я решила все рассказать следователю!
– Хотите, я сейчас позвоню ему? – предложила Лионелла.
– Только, пожалуйста, пойдемте к нему вдвоем.
– Почему бы вам не позвать супруга?
– Не хотела вам говорить… – Костюкова замешкалась, но все же призналась: – Муж ушел от меня.
– Давно? – спросила Лионелла.
– Две недели назад.
– Зачем же вы уволились из театра? На что будете жить?
– На первое время хватит. Потом продам особняк. Мне бы не хотелось обсуждать этот вопрос и чтобы об этом знали в театре.
– Я поняла. – Лионелла взяла телефон и набрала номер следователя: – Геннадий Иванович, это Баландовская. Нам нужно встретиться.
– Приезжайте, – ответил он.
– Со мной будет Костюкова. Она хочет с вами поговорить.
– Жду.
До управления они доехали буквально за пятнадцать минут.
Митрошников ждал их, и это было заметно: на столе лежал бланк протокола, рядом с ним – ручка.
Едва поздоровавшись, Костюкова достала из сумки печатный лист и протянула его следователю:
– Вот!
– Что это? – удивился он.
– Распечатка звонков моего телефона.
– С чего вы решили, что мне это интересно?
В разговор вступила Лионелла:
– Ирина, расскажите все, что рассказали мне.
Костюкова с готовностью начала:
– За день до спектакля, во время которого погибла Кропоткина, мне позвонила женщина и посоветовала не играть в этот день. Она так и сказала: «Для вас же будет лучше».
– Поэтому вы не пришли?
– Да. Подумала, что это угроза.
Митрошников схватил распечатку и, увидев выделенный маркером номер, воскликнул:
– С этого же номера звонили на радио и на телефон Карины Кропоткиной!
– Откуда вы знаете?
– Я получил детализацию ее звонков. – Он посмотрел на Лионеллу. – И, между прочим, номера Веры Петровны в детализации нет.
– Она могла звонить от секретаря или с домашнего телефона, – предположила Лионелла.
– Таких входящих звонков тоже не было. Я проверял.
– Она могла звонить с «левого» телефона.
– Не могла… – уверенно заметила Костюкова.
– Откуда такая уверенность? – спросил Митрошников.
– Мне звонили с этого же телефона, и это была не Вера Петровна. Ее голос я бы узнала.
– Но вы мне сказали, что голос звонившей показался вам знакомым, – напомнила Лионелла.
– Так-так… – заинтересовался Митрошников.
– Возможно, мне показалось. Я не уверена.
Следователь на глазах потерял интерес, и Лионелла разочарованно улыбнулась.
– Очень жаль.
– Спасибо за распечатку, – сказал Митрошников и встал, давая понять, что встреча закончена.
В театре Лионеллу ждала новость, которая оказалась неожиданностью не только для нее. На стенд вывесили приказ об увольнении Магита с должности художественного руководителя.
Читая документ, Лионелла слышала, что говорили толпившиеся рядом коллеги:
– И это только начало…
– Неужели посадят?
– Вряд ли…
– Дадут закончить постановку, а там, глядишь, оставят очередным режиссером.
– Кто будет новым худруком?
– Говорят, еще не определились…
Отойдя от стенда, Лионелла вошла в приемную директрисы. Там за компьютером сидела юная секретарша, почти ребенок.
– У вас имеется ежедневник? – спросила Лионелла.
– Вот он! – с готовностью ответила девушка.
– В конце прошлого месяца вам звонила актриса Костюкова и просила передать руководству, что она не придет на спектакль.
Девушка полистала страницы ежедневника и ткнула пальчиком:
– Вот, я сразу же записала.
– Кому вы рассказали о звонке Костюковой?
– Никому.
Лионелла растерялась от такого ответа и уточнила:
– Почему?
– Костюкова наверняка позвонила Терехиной.
– А Вере Петровне Магит тоже не говорили?
– При чем здесь она? – удивилась секретарша.
– Да-да, – согласилась Лионелла. – Вера Петровна здесь ни при чем.
Она вышла в коридор и на ходу позвонила Костюковой:
– Ирина, это Баландовская. У меня есть вопрос. Когда та женщина позвонила вам, вы что-нибудь ей пообещали?
– Она спросила, буду ли я играть, и я ответила – нет. – Ирина разволновалась: – Поймите, я запаниковала.
– Значит, она была уверена, что вместо вас можно вызвать Кропоткину?
– Думаю, да.
– Это все, что я хотела узнать.