– И только? – Маё вытаращила глаза.
– Да.
– Что, ты просто сказал наугад?
– Считай это догадкой, основанной на статистике.
Она была разочарована. Ответ на вопрос, который мучил ее двадцать лет, оказался совсем простым. И нет тут никакого фокуса.
– А с рисованием? Ладно, мало девочек, которые не любят кошек, но плохо рисуют очень многие.
– Точно.
– В чем здесь секрет?
– Это расскажу в следующий раз.
– Почему это?
Пока обиженная Маё протестовала, сзади послышался шум. Обернувшись, она увидела Момоко в траурном платье.
– Момоко! – Маё поднялась навстречу подруге.
Та, здороваясь на ходу, подбежала к ней. Они взялись за руки.
– Как ты рано приехала! – Маё просила ее помочь с регистрацией гостей.
– Я подумала, может быть, смогу еще чем-нибудь помочь… Но получилось совсем уж рано.
– Ничего страшного. Надо много чего объяснить в связи с «короной».
– Ну тогда хорошо. Маё, не надо все тащить самой. То, что можно поручить другим, поручай. Иначе надорвешься.
– Хорошо, я попробую.
Сзади подошел Такэси.
– Это госпожа Момоко?
– Да. Момоко, познакомься. Это мой дядя, младший брат отца, Такэси.
– Рада познакомиться, – сказала Момоко слегка натянуто.
– Слышал про вас от Маё. Говорит, вы здорово готовите.
– Да что вы? Ничего подобного! – Момоко замахала руками.
– Правда? А Маё говорила, что вы когда-то угощали ее чем-то очень вкусным. Не помню, правда, чем…
Такэси повернулся к Маё, но она совершенно не понимала, о чем идет речь и с чего вдруг дядя стал говорить такие странные вещи.
– А… – Момоко как будто что-то вспомнила. – Может быть, гёдза?[16]
– Точно! – Такэси, указывая на нее, повернулся к Маё. – Ты ведь говорила, что никогда больше не ела таких вкусных гёдза. Помнишь?
Она совершенно не помнила, чтобы говорила об этом Такэси, но откуда-то вдруг всплыло воспоминание, как в школьные годы она ходила в гости к Момоко и та угощала ее гёдза. Маё неопределенно кивнула.
– Ой, ты помнишь? Это же было так давно! – Момоко приложила ладонь ко рту. – Это были самые обычные гёдза, не о чем говорить!
– Не надо стесняться. Завидую мужу, у которого жена такая умелица. Вы сегодня будете помогать на регистрации? Очень вам обязаны. Ну, увидимся.
Такэси направился к выходу, но перед тем, как скрыться из виду, обернулся с доброй улыбкой. Увидев его лицо, Маё вдруг вспомнила. Когда он ей, маленькой девочке, говорил, что она хорошо рисует, это был тот же трюк, что и сейчас. Даже если б она была не сильна в рисовании, все равно что-то рисовала на уроках творчества. И ее картинки обязательно кто-то хвалил – может быть, отец… И конечно, ей это не могло не быть приятно.
– Какой симпатичный у тебя дядя, – сказала Момоко.
Маё помахала пальцем перед лицом подруги.
– Он непростой человек, не слишком доверяй ему!
Новый способ организации поминальной ночи и похорон потребовал и регистрацию провести соответственно. Список гостей перевели в формат карточек с рубриками, куда надо было занести имя, адрес и отношение к покойному. Гости должны были заполнить карточки за одним из приготовленных столиков и передать их на стойку регистрации вместе с траурным подарком. Ручку для заполнения следовало взять из ящичка с надписью «неиспользованные», а потом вернуть в другой, где была надпись «использованные». Ручек было заготовлено достаточно, их периодически дезинфицировали и пополняли запас в первом ящичке. Стоящая за стойкой регистрации Момоко была в маске, прозрачном щитке, закрывавшем лицо, и перчатках. Карточки и подарки укладывали на подносы, и как только их набиралось определенное количество, все вместе с подносом убиралось в специальные футляры. Содержимое футляров обеззараживалось одним нажатием кнопки.
– Прости, что приходится делать такую кучу работы, – извинилась Маё перед подругой.
– Не беспокойся, ничего страшного. – Момоко проворно положила на поднос заполненную карточку и подарок. На карточке было написано «Рёсукэ Икэнага», и рядом – «Момоко». Увидев это, Маё вспомнила, что нынешняя фамилия Момоко была Икэнага. Она совсем забыла об этом, потому что звала подругу только по имени.
– Мой муж потом тоже подойдет, – сказала Момоко.
– Как же, ведь он в Кансае?
– Да, но, узнав о смерти Камио-сэнсэя, решил, что должен быть на похоронах.
– Так твой муж тоже из нашей школы?
– Верно. Камио-сэнсэй был у него классным руководителем, кажется, в четвертом и шестом классах. Я тебе разве не говорила? Сэнсэй ему очень помог.
– Может быть, и говорила, но, прости, не помню…
Последнее время они только несколько раз в год писали друг другу по электронке, поговорить не спеша случая не было. Даже узнав о свадьбе подруги, Маё ограничилась электронным поздравлением. И мужа ее по имени Рёсукэ она тоже ни разу не видела.
– А муж твой еще долго будет в командировке?
– Точно не знаю, но, скорее всего, да.
– Кансай… Ты не думала туда к нему поехать?
– Да ты понимаешь… – Момоко наклонила голову. – «Корона» все бушует, и, честно говоря, я боялась ехать в незнакомую обстановку. Думала, что лучше подождать его в родных местах. Да и ребенок…
Слушая подругу, Маё мысленно соглашалась с ней. В зависимости от ситуации с «короной» бывает так, что приходится воздерживаться от поездок то в одну префектуру, то в другую. Так можно и застрять в незнакомом месте.
Она подумала, что бы сама сделала на месте Момоко. В компании, где работала Маё, переводы сотрудников в другие города не практиковались, но вот, например, если б Кэнта сменил работу, должна ли была она ехать вместе с ним? Тогда ей пришлось бы уйти из компании.
– Момоко, так ты сейчас не работаешь?
– Да, но все же… Честно говоря, хочется снова выйти на работу, – нерешительно произнесла Момоко. – Я тебе не говорила, но не работаю потому, что компания прогорела.
– Я и не знала… Это ведь была турфирма?
– Верно. Прошлой осенью обанкротилась. «Корона» нанесла страшный удар по турбизнесу. Все маленькие турфирмы исчезли. Это почти стало модным – прогорать из-за «короны». – Момоко грустно улыбнулась, пожав плечами.
«Как же она намучилась, – подумала Маё, глядя на круглое лицо подруги. – Держимся мы весело, но сколько за этим невидимых неприятностей! В общем, к тридцати годам накопилось…»
Неизвестно куда исчезнувший Такэси появился вместе с Ноги, и они стали о чем-то договариваться у стойки. Такэси, похоже, объяснял, с какой точки вести съемку регистрации, о которой он говорил раньше. Что он замыслил, было непонятно, но облик Такэси, наставлявшего Ноги, был полон загадочности.
Наконец стали понемногу появляться люди в траурной одежде. Первым к Маё подошел поздороваться неизвестный старик. Из его слов следовало, что он был последним директором школы, при котором работал Эйити. Старик что-то неразборчиво говорил об утрате замечательного человека и о надежде, что преступник будет скоро пойман. Он знал, что Эйити убили. Об этом не сообщали, но в маленьком городке слухи распространяются быстро.
Торговец сакэ Харагути пришел вместе с тремя мужчинами – видимо, одноклассниками. Маё их давно не видела, да и все они были в масках, так что она и приблизительно не могла понять, кто из них кто.
К Маё подошел широкоплечий мужчина.
– Камио, ужас какой! Это я, Касиваги. – Сказав это, он снял и снова надел маску. Вице-президент «Касиваги кэнсэцу» Кодай Касиваги собственной персоной.
– Ой, сколько лет прошло…
– Харагути мне рассказал. Кошмар! Откуда только берутся такие подонки! Если я чем-то могу помочь – скажи, – произнес Касиваги уверенным голосом. Держался он соответственно своей должности.
– Спасибо, – поблагодарила Маё.
Подошли поздороваться и другие мужчины. Полноватый Нумакава содержит ресторан; полная его противоположность по внешнему виду, худощавый очкарик Макихара, работает в местном банке.
Маё вспомнила, что ей рассказывал Харагути. После отмены проекта «Дом Л.В.М.» начались обсуждения, чем его заменить. Заводилой был Касиваги. Вероятно, в этих обсуждениях участвовали и Нумакава, и Макихара.
Четверо мужчин направились к стойке регистрации; только Макихара, видимо вспомнив о чем-то, вернулся к Маё.
– Слушай, Камио, ты недавно говорила о чем-нибудь с отцом? Об одноклассниках, например…
Маё отрицательно покачала головой:
– В последнее время у нас не было случая поговорить. А почему ты спрашиваешь?
– Да так, просто встреча выпускников скоро… Подумал, что вы могли говорить в этой связи о наших делах.
– О каких, например?
– Ну, как там сейчас Макихара или справится ли ресторан Нумакавы с пандемией… Я просто хотел узнать, насколько его волновала наша нынешняя жизнь.
– Тебя это беспокоит?
– Просто хотел поговорить об этом с сэнсэем на встрече выпускников, но уже не получится… Но раз он тебе ничего не говорил, бог с этим. Извини, что отвлек.
«Странный тип», – подумала Маё, провожая взглядом его худую спину.
Потом гости стали подходить один за другим; Ноги позвал поздороваться со священником… За такими делами незаметно подошло время поминальной ночи, и надо было идти в зал. Такэси уже сидел там, скрестив ноги. Как только Маё опустилась на стул рядом, он спросил: «Ну, как там подозреваемые, собираются?» Он говорил приглушенным голосом, поскольку рядом устанавливал камеру служащий похоронной компании.
– Не называй их подозреваемыми. Посмотри, сколько пришло одноклассников.
– Большинство из них подозреваемые.
Сразу после его слов распорядитель от похоронной компании объявил о начале поминальной ночи.
Как и при обычной церемонии, в зал вошел священник и началось чтение молитв. Но, в отличие от обычного порядка, кроме служащих похоронной компании в зале присутствовали только двое человек. Видеоизображение церемонии транслировалось по интернету.