Маё уставилась на этого человека. Но тот просто стоял и ничего подозрительного не делал.
– Да нет, вроде все обычно.
Такэси недовольно скривил рот.
– Никакой у тебя наблюдательности… Смотри внимательно. Как только гость подходит к Момоко, он кланяется одновременно с ней. А потом левой рукой прикасается к галстуку. Гляди, снова прикоснулся…
Маё пододвинулась к экрану.
– Ну, в общем, да. Что это он?
– Снимает.
– Что? – удивилась Маё.
– Зачем полицейский стоит рядом с Момоко на регистрации? Только по одной причине – чтобы сфотографировать анфас всех гостей. Наверное, у него в булавке для галстука спрятана камера. Правой рукой нажимает кнопку дистанционного управления, когда гость стоит перед ним, а левой придерживают камеру для стабилизации, иначе изображение будет размытым.
Объяснение Такэси возмутило Маё.
– Так они фотографировали, не спросив ни гостей, ни нас?! Это же нарушение закона!
– Вот именно, у них ни на грамм нет чувства вины. Думают, что ради следствия можно делать все, что угодно… Так вот, о чем я. Из-за «короны» почти все гости в масках, поэтому фотографировать их трудно. У меня хорошее предчувствие. Ну, уже скоро… смотри внимательно на экран.
– Что скоро?
– Смотри, поймешь. – Такэси, не отрываясь от экрана, подцепил палочками кусок омлета и отправил в рот.
Они сидели в комнате ожидания рядом с похоронным залом. После ухода полицейских дядя и племянница, уминая заказанную по телефону еду, обсуждали тактику дальнейших действий. Сейчас шла запись со стойки регистрации, которую организовал Ноги по поручению Такэси.
В этот момент на экране перед стойкой регистрации появился Касиваги. Как и другие гости, он поздоровался с Момоко, положил карточку и траурный подарок и отошел. Мужчина рядом с Момоко продолжал дотрагиваться до галстука, но в поведении других полицейских ничего особо примечательного не было.
Затем появился Харагути и склонил голову перед Момоко. Он положил карточку на поднос и вслед за этим собирался положить траурный подарок.
– Сейчас! – Такэси остановил картинку и указал пальцем на экран, на человека, стоявшего ближе всех к подносу. Тот носил маску, но они его узнали. Это был молодой полицейский Маэда, которому Такэси только что велел позвонить Когурэ.
– Смотри на его левую руку. – С этими словами дядя возобновил воспроизведение.
Как он и говорил, левая рука Маэды двинулась. Будто поправляя маску, он провел ей у себя за ухом и опустил вниз.
– Так, внимательно следи, что делает Маэда… – Такэси ускорил воспроизведение.
Маё уставилась на Маэду на экране. Полицейский снова сделал тот же жест левой рукой. Такэси остановил воспроизведение. Человека, подошедшего к стойке, Маё знала.
– Это Макихара…
– Он тоже твой одноклассник?
– Да, работает в местном банке.
– Значит, в банке… – пробормотал Такэси и снова ускорил воспроизведение.
На дальнейших кадрах Маэда еще несколько раз повторял свой жест.
– Что-то подозрительное у него с левой рукой…
– Ну, видишь? Само собой, этот жест что-то означает… Ладно, отмотаю назад. – Такэси вернул запись к моменту перед тем, когда Харагути кладет регистрационную карточку на поднос, и остановил изображение. – Теперь смотри на правую руку Маэды. Видишь, у него в ней что-то есть?
Маё посмотрела внимательней. Правую руку Маэда выдвинул немного вперед.
– Похоже на смартфон… Кажется, он смотрит на экран.
– Именно.
– Интересно, что там у него.
– А ты как думаешь?
– Не знаю, подскажи.
– А самой немного подумать? – Дядя нахмурился.
– Так спросить ведь быстрее… Не вредничай, рассказывай!
Такэси щелкнул языком:
– Если будешь лениться думать, скоро впадешь в маразм… Ладно, Маэда смотрит на смартфон, потому что там на экране список.
– Список? Какой?
– Конечно, список подозреваемых. Как только гость кладет карточку, Маэда быстро сверяется со списком и, если в нем есть его имя, левой рукой касается уха. Это условный знак. Увидев его, другие полицейские начинают действовать.
– Действовать как?
– Ты думаешь, зачем эти типы пристроились на поминальную ночь и похороны? Не только всех сфотографировать. Но и для того, чтобы, если появится подозрительный человек, следить за его действиями. Наверняка, делая знак левой рукой, правой Маэда отправлял сообщение со смартфона, кто это такой. Скорее всего, после этого все они тщательно следили за Харагути.
– Погоди-ка, – Маё подняла руку. – Что это за список подозреваемых? На чем они основывались, когда составляли его? Следствие ведь пока не настолько продвинулось.
– Не ждал от тебя такого разумного вопроса. В том-то и дело, что у полиции нет существенных зацепок. Но составить список людей, с которыми брат общался в последнее время, вполне можно.
– Не понимаю, для чего все это.
– Почему не понимаешь? – В голосе Такэси послышалось раздражение. – Я сегодня с самого утра пытаюсь его заполучить. И тебя ведь просил… Только что вел переговоры с Когурэ. Но он отказал.
Вдруг она догадалась:
– Это ты о смартфоне отца?
– Поняла наконец? Именно. Смартфон – это кладовая данных о контактах человека. Почта, сообщения, журнал телефонных разговоров… Здесь записано все, с кем человек связывался в последнее время. Если преступление совершил знакомый, очень велика вероятность, что и его имя там сохранилось. То же самое с памятью стационарного телефона. Полиция наверняка составляет список. Поэтому я и придумал съемку на регистрации.
– Что ты имеешь в виду?
– Думаю, полиция собирается теперь проверить каждого, кто попал в список. Но перед этим они должны собрать по каждому как можно больше информации. Поминальная ночь и похороны – наилучшая возможность для ее сбора. Я сообразил, что в таком случае среди замаскированных сотрудников кто-то обязательно должен отвечать за проверку имен при регистрации. И не только проверять их, но при появлении определенных лиц подавать знаки другим сотрудникам. Поэтому сразу после окончания поминальной ночи я просмотрел эту запись и выяснил, кто из полицейских отвечал за проверку списка. Тут и выяснилось, что это молодой сотрудник невысокого ранга, – Такэси указал на экран, где был виден Маэда, – и что в его смартфоне имеется список.
– И тогда ты украл смартфон у этого полицейского. А отказ показать регистрационные карточки был просто разыгранным ради этого спектаклем.
– Вполне возможно, что такой же список есть и в смартфонах других полицейских, но я подумал, что именно в этом гаджете найду его наверняка. И ничего я не украл. Ты же видела! Вежливо одолжил, вежливо возвратил.
– А не ты ли без спроса им манипулировал?
– Оставь свои назидания. Лучше проверь, что я послал тебе на почту. Видела?
– Да, действительно…
Маё проверила свой смартфон. Открыв письмо от отправителя «Маэда», она обнаружила в нем множество имен. Их было не меньше двадцати, и первым в списке значился Кохэй Харагути. Она сказала об этом Такэси.
– Он пытался связаться с братом и звонил несколько раз, поэтому его имя было первым в списке входящих звонков. А еще кого-нибудь из списка ты знаешь?
– Да, знаю. Например, здесь есть Макихара. И Момоко. Наверное, звонили в связи с подготовкой встречи выпускников. Видимо, по этой же причине здесь и Сугисита.
– Фамилию Сугисита слышу впервые. Что, тоже одноклассник?
– Да, у него в Токио IT-компания.
Маё рассказала, что из-за «короны» он вроде бы вернулся из Токио домой и что у него было прозвище Элита-Сугисита.
– Момоко говорила, что он включился в подготовку встречи выпускников, чтобы похвастаться, каких успехов добился в Токио. Поэтому весьма вероятно, что он позвонил прямо отцу, чтобы позадирать перед ним нос.
– Ясно. В каждом классе есть парочка таких отличников-зазнаек…
– Правда. Элита-Сугисита. Сегодня его не было; может быть, завтра придет? Не люблю я его… А вот и Кокорика.
– Кокорика – это та самая…
– Ририка Коконоэ. Работает в рекламном агентстве, но, говорят, на самом деле она менеджер у Кугимии; Харагути ведь рассказывал. Рядом с Кокорикой значится и Кугимия. Возможно, отец звонил им по просьбе Харагути.
– Это в связи с просьбой дать разрешение на использование имени главного героя «Лабиринта виртуального мозга» Адзумы Рэймондзи в названии нового местного сакэ.
– Похоже, больше я тут никого не знаю, – сказала Маё, просмотрев весь список.
Такэси протянул Маё какой-то документ и шариковую ручку.
– Если тут будут знакомые имена, отметь.
На протянутом им листе были скопированы регистрационные карточки в порядке поступления. Сами карточки увезла полиция. По мнению Такэси, полицейские рассчитывали обнаружить на них отпечатки пальцев.
Карточек было ровно двадцать. Поскольку среди гостей было три супружеских пары, всего получалось двадцать три участника. Много это или мало для поминальной ночи отставного школьного учителя, Маё не могла сообразить.
Просматривая список, она ставила галочки. Отметила шесть человек. Остальные, кроме Харагути, Макихары и Момоко, были ей незнакомы.
Такэси, сравнивая списки, снова включил воспроизведение записи с начала. Еще раз посмотрев на поведение Маэды, он убедился, что каждый раз, когда карточку клал человек, отмеченный в списке, тот поднимал левую руку. Кроме одноклассников, у людей, отмеченных в списке, в графе «отношение к покойному» было указано: «коллега, бывший учитель», «председатель ассоциации соседей», «хозяин парикмахерской».
– Кажется, от отца я слышала имя только этого бывшего коллеги по учительской работе. Пожалуй, с ним он был в самых близких отношениях, когда работал… А вот и дедушка из парикмахерской пришел. Они ведь лет тридцать общались.
Маё осознала, что в этом маленьком городке отец только-только начал наслаждаться беззаботной жизнью, общаясь с близкими ему людьми.
– На сегодня, похоже, это вся добыча. Было бы тогда времени побольше, можно было бы подробнее изучить смартфон этого Маэды, или как там его… Хорошо, что хоть этот список я тебе переслал. Ну да ладно. – Такэси выключил планшет и принялся доедать, что осталось.