– Хорошо, я скажу постовому.
– Спасибо. Ну, Маё, нам пора, – сказал Такэси, вставая.
20
Вернувшись в гостиницу «Марумия», дядя, едва войдя в свой номер, сбросил китель и поспешил в туалетную комнату.
– Ты куда?
– Зубы почистить.
Пока он чистил зубы, Маё стала разбирать свой пакет из магазина. Она выставила на стол купленные в мини-маркете бэнто[20] и чайный напиток. По предложению Такэси они решили сегодня ограничить свой ужин вот этим. Конечно, неудобно перед хозяйкой, но, учитывая предстоящее, приходилось сокращать расходы.
Разворачивая бэнто, Маё случайно взглянула в угол комнаты и увидела там бумажный пакет. Еще вчера его там не было, поэтому она из любопытства заглянула внутрь и обнаружила, что пакет набит мангой. Все выпуски «Лабиринта виртуального мозга» и какие-то другие сочинения Кугимии.
– Наконец привел себя в порядок, – сказал Такэси, выходя из туалета.
– Дядя, откуда манга?
– Откуда-откуда… Понятное дело, купил. В букинистическом.
– Это ты за ними днем ходил?
– Не только.
Такэси уселся на пол и достал из такого же, как у Маё, пакета спагетти в мясном соусе и банку «Хайболла»[21], его сегодняшний ужин. Прежде чем приняться за спагетти, открыл банку и выпил глоток. Губы его недовольно скривились.
– Все-таки остался во рту вкус… Вот что я терпеть не могу в курении.
– Я сегодня первый раз увидела тебя курящим.
Слушая Маё, Такэси с задумчивым выражением поставил банку с «Хайболлом» на стол. Подтянул к себе брошенный китель, достал из кармана пачку сигарет. Открыв крышку, достал одну и, повернувшись к Маё, попросил у нее стоиеновую монету.
– Сто иен? Сейчас поищу.
Маё достала из сумочки кошелек и положила монету на стол. Такэси взял ее левой рукой, а правой медленно поднес к ней сигарету.
Затем он взял сигарету в рот и поднял лицо. Маё оторопела от того, что она увидела. Сигарета прошла через монету насквозь.
– Как это?
Продолжая держать сигарету во рту, Такэси потянул монету пальцами и положил на стол. Маё сразу ее схватила. Но в монете не было никакого отверстия.
– Сделай еще раз.
– Так говорят все непрофессионалы, – сказал Такэси с серьезным лицом, вернул сигарету в пачку и выбросил ее целиком в мусорную корзину. – Иногда приходится показывать такие ерундовые трюки, поэтому раз ты фокусник, то должен курить.
– Пожалуйста, только один раз, прошу… – Маё сложила ладони вместе.
– Не приставай!
– Я отдам тебе эту монетку.
– Смеешься, что ли?.. Прежде всего надо поесть. – Такэси протянул руку к упаковке со спагетти, открыл крышку и стал есть пластиковой вилкой. Вполне обычные действия, но движения его были столь отточены, что это почти вызывало удивление.
Маё взяла деревянные палочки и открыла коробку с бэнто. Главным блюдом там были кусочки жареной курицы. Она посмотрела на табличку, где была указана калорийность, и обнаружила достаточно немаленькие цифры. Ладно, на сегодня сойдет, но если каждый день так есть, не заметишь, как потолстеешь.
– Дядя, можно спросить?
– Про что? Про Кэнту?
– Как ты догадался? – Она была вправду удивлена.
– У тебя мечтательное выражение лица.
Ее это задело, но пришлось стерпеть.
– Ты смотрел его смартфон?
– Смартфон? Зачем?
– Разве ты не любишь воровать смартфоны?
– Ошибаешься. Я просто был вынужден извлечь данные из смартфонов полицейских, чтобы понять, где сейчас находится следствие, а совсем не потому, что мне это нравится.
– То есть не смотрел. Его смартфон.
– Я такими недостойными вещами не занимаюсь.
– Ладно, раз так, не будем больше об этом. – И Маё снова принялась за бэнто.
Такэси молча нес ко рту очередную порцию спагетти, как вдруг рука его замерла.
– А он, похоже, пользуется успехом…
У Маё, которая в этот момент откусывала от куска маринованной редьки, перехватило дыхание, и она торопливо выпила зеленого чая из пластиковой бутылки.
– Кэнта сам об этом говорил?
– Прямо таких слов не произносил, но по разговору я так понял. Он встречался не с одной и не с двумя.
– Я об этом знаю.
– Это хорошо, что у него есть опыт с женщинами. Значит, тебя он не случайно выбрал.
– Думаешь, не случайно? – Она наклонила голову.
– А ты как выбирала? Тоже выбрала Кэнту из нескольких человек?
– Не так уж со многими я и общалась. Но все-таки подумала хорошенько.
– Ну да. Впрочем, мне все равно, – сказал Такэси и вернулся к своим спагетти.
Покончив с едой и выбросив пустую посуду, он открыл вторую банку «Хайболла».
– Ну, так подведем итог разговора с полицейскими?
Маё, согласившись, убрала упаковку от бэнто. Сколько ни напоминала она себе, что переедать вредно, в итоге расправилась с ужином подчистую.
– Сначала я спрошу. Почему ты стал курить, хотя тебе не хотелось?
– Об этом потом. Начнем с того, что было нужно полиции. Как и планировалось, в нашу наживку они вцепились. Пытались выяснить, какого совета просил у меня брат по денежным делам.
– Кстати, я, слушая со стороны, совсем не поняла, о чем речь. Что за дело о наследстве?
– Тут нужно объяснить. Я сегодня утром взглянул на дом Мориваки…
– Ты про Ацуми Мориваки? Ты с ней виделся?
– Я так бездумно не поступаю. Я сказал только, что взглянул на дом. Прекрасный особняк в жилом квартале. Так и должно быть – его владелец, Кадзуо Мориваки, крупный предприниматель, состоял в руководстве нескольких больших компаний, девять лет назад вернулся из Америки… Поселился в родном городке и фактически удалился от дел, хотя продолжал числиться советником в какой-то фирме.
– Ты довольно подробно все выяснил…
– Это все соседи. Кадзуо Мориваки был, видимо, правильным человеком, ничего плохого о нем никто не сказал. И в ассоциации соседей активно работал.
– Ты опять прикинулся полицейским, чтобы их расспросить? А если б наткнулся на настоящего полицейского, что тогда?
– А что тогда? Ничего плохого я не делаю. И к тому же никому не представляюсь полицейским. Если собеседники сами так решили, я тут ни при чем.
Ясно, что Такэси сам подводил этих людей к такой мысли, но говорить сейчас об этом было бы пустой тратой времени.
– Из твоего рассказа получается, что Кадзуо Мориваки умер?
– В прошлом году в апреле. Воспаление легких, вызванное коронавирусом.
– Еще тогда…
В то время от «короны» тяжело болело и умирало самое большое количество людей.
– Исходя из этой информации, я пришел к выводу, что, когда Ацуми Мориваки наговорила на автоответчик про «папин счет в банке», речь шла, скорее всего, о наследстве.
– А, вот почему ты стал рассказывать полицейским про дело о наследстве… Но откуда ты узнал, что имущество исчезло?
– От Какитани. Он сам об этом первым упомянул.
– Но ведь это ты сам ответил им «да»!
– Потому что был такой сигнал.
Маё не могла понять, о каком сигнале идет речь. Подавшись вперед, она попросила объяснения.
– Ты помнишь, какие два вопроса они задали перед этим? Первый – были ли у покойного крупные долги. И второй – возникли ли споры вокруг наследства.
– Помню. И ты на оба ответил «нет».
– Потому что перед этим Какитани на мгновение взглянул направо и вверх.
– Взглянул? Направо вверх?
– Обычно, когда люди говорят о чем-то воображаемом, они часто переводят взгляд направо и вверх. И наоборот, налево и вниз, если вспоминают факт. Если говорить совсем уж грубо, то, когда врут, смотрят направо, когда говорят правду – налево.
– Вот уж не знала… – Маё подвигала глазами вправо и влево. – Нужно будет на ком-нибудь проверить.
– Это мгновенное действие, которое сам человек даже не осознает, и без привычки уловить его очень трудно. К тому же я сказал «обычно». Из всего есть исключения. Но с Какитани я уже не раз встречался и разговаривал, поэтому был уверен, что на него это правило распространяется.
– Удивительно!
– И еще одно. Я следил и за Маэдой. По реакции этого парня легко понять, заинтересован он или нет. Когда разговор ему неинтересен, пальцы на клавиатуре расслаблены, а если речь заходит о чем-то интересном, они напрягаются. И моргать он начинает реже. Когда Какитани заговорил об исчезнувшем имуществе, они оба недвусмысленно послали сигнал «да».
Маё пристально смотрела на небритое лицо дяди.
– В чем дело?
– Да нет… Просто я подумала, нельзя ли использовать эти твои способности в более достойных целях – например, людям помогать…
– Спасибо за совет. Так или иначе, благодаря им получилось выяснить общую картину. Наверняка полиция выясняла у Ацуми Мориваки, по какой причине та звонила брату и что означает ее послание на автоответчике. Ацуми ответила им, что проверила банковский счет умершего в прошлом году отца, и оказалось, что с него пропала большая сумма, поэтому она попросила Камио-сэнсэя узнать причину этого у банковского служащего. Они спросили, почему она обратилась с этим к брату. А Ацуми ответила, что тот рекомендовал этого банковского служащего ее отцу. Что-то в таком роде.
– Этот служащий – Макихара?
– Логичное заключение. Узнав об этом, полиция подослала ко мне Какитани и Маэду с двумя целями. Во-первых, проверить, соответствует ли утверждение Ацуми действительности, и, во-вторых, узнать, известно ли было брату, почему исчезли деньги со счета и куда они могли деться.
– Полиции, получается, не удалось достигнуть ни одной из целей. Ведь ты же ничего об этом не знал.
– Наверное. Но, скорее всего, Ацуми сказала правду. У нее нет причины врать. Вопрос в том, знал ли брат, почему пропали деньги. Но даже если и не знал, мог о чем-то догадываться. Что ни говори, а в денежных делах он разбирался неплохо.
– Что? – Маё почти вскрикнула. – Ты же только что сказал полиции, что он ничего в этом не понимал…