«Корона» все еще буйствовала в других странах, но в Японии постепенно пошла на спад. Правительство и местные органы власти понемногу ослабляли ограничения, и жизнь стала приходить в норму.
Рёсукэ тоже стал ходить в офис, но дистанционная работа осталась основной, и бо́льшую часть времени он проводил дома. Мрачное выражение так и не исчезло с его лица. Он ничего не говорил, но было понятно, что гигантский проект курорта будет вот-вот отменен. Она слышала, как это обсуждали во время удаленных конференций.
Момоко тоже получила неприятную информацию. Туристическая компания, где она работала, разорилась. Момоко стала думать о том, что надо бы поискать ясли. Когда она заговорила об этом с Рёсукэ, тот с безразличием ответил, что не возражает.
Прошло еще несколько месяцев. Ситуация с «короной» не изменилась, ее повторявшиеся волны шли друг за другом. Снова и снова вводились запреты выходить на улицу, ограничивалась свобода действий людей. Кто-то привык к этому, но многие настолько устали, что им стало уже все равно, что будет дальше. Момоко была среди них. Отправляясь на улицу, она боялась заразиться, а оставаясь дома, боялась вызвать гнев Рёсукэ. Она и представить не могла, что наступят такие времена, когда выходила замуж.
В один из таких дней все и произошло.
Рёсукэ был занят на онлайн-конференции. Неожиданно заплакал Мицугу. На улице шел дождь, и вообще было холодно – январь. Момоко заколебалась, стоит ли выходить на балкон. Она пыталась успокоить сына, но тот плакал не переставая. Решила закрыться в туалете, но тот был рядом со спальней, и оттуда было бы еще слышнее.
Мицугу продолжал плакать в полный голос. Момоко решила прикрыть его рот рукой.
Подумав, что все-таки лучше выйти на балкон, она положила его на диван и пошла накинуть пальто. И тут заметила, что Мицугу крепко спит.
Момоко стала трясти его и громко звать по имени. Тогда ребенок открыл глаза и опять громко заплакал. Наверное, на мгновение он потерял сознание, когда мать ладонью остановила его дыхание.
Тут появился Рёсукэ.
– Эй, что происходит?
– Прости, я закрыла ему рот, и он перестал двигаться…
– Рот закрыла? Ты что, дура?
– Так ведь нельзя мешать твоей конференции… Он никак не переставал плакать.
– Что, другого способа не нашла? Думай хоть немного. Ты мать или нет? В чем дело?
После этих слов Рёсукэ у Момоко что-то переключилось в голове. Она уставилась на мужа и перевела дыхание.
– Я думаю. Много думаю. И о Мицугу, и о тебе тоже. Если у тебя проблемы на работе, это не повод на меня набрасываться.
– Я набрасываюсь?
– А разве нет? Что из того, что у тебя отменили проект? Тебя ведь не уволили. У меня вон компания разорилась, а я не жалуюсь…
В следующее мгновение Момоко полетела на пол. Левая щека горела. Она осознала, что ее ударили.
Рёсукэ, громко топая, удалился в спальню.
От пережитого шока Момоко некоторое время не могла двигаться. Придя в себя, она почувствовала, что Мицугу рядом. Он заливался смехом. В его смеющемся личике было ее спасение. Момоко обняла его и прижалась щекой к его голове.
Дело шло к вечеру, но готовить ужин не было никакого желания. Она все время пролежала на диване.
Из спальни появился Рёсукэ.
– Поем с коллегами в городе, – сказал он и, не оборачиваясь на жену, ушел.
Вскоре Момоко позвонила матери и попросила разрешения приехать.
– Пожалуйста. Но почему так срочно? Что-то случилось?
– Да у Рёсукэ с сегодняшнего дня длительная командировка. Я подумала, что будет грустно жить вдвоем с Мицугу… И потом, у вас там с «короной» полегче.
Мать ничего не заподозрила. Ей было хорошо известно, что такое длительные командировки. Она пожелала дочери легкой дороги.
Момоко быстро собралась, положила на обеденный стол записку «Уехала к родителям» и вышла из квартиры. Если поторопиться, можно доехать за два с половиной часа.
Дома родители встретили их улыбками. Они были рады снова увидеть внука.
Сообщение от Рёсукэ пришло около часа ночи. Он просил разрешения позвонить, и Момоко ответила согласием. Тут же раздался звонок.
– В чем дело? – спросил он спокойным голосом.
– Я думаю, нам стоит какое-то время пожить отдельно.
– Какое-то время – это сколько?
– Не знаю. Я пока не решила.
Рёсукэ помолчал.
– Как ты объяснила родителям?
Момоко повторила то, что сказала матери. Судя по голосу Рёсукэ, этот ответ его успокоил.
– Хорошо, своим я объясню так же. Скажем, командировка в Кансай. А детали ты можешь и не знать.
– Ладно.
Слушая его, Момоко представила такую картину. Обнаружив записку на обеденном столе, Рёсукэ прикидывал, расскажет ли она родителям о сегодняшнем происшествии. Если расскажет, то это дойдет и до его родных. Этого он старался любым способом избежать. Рёсукэ был благодарен воспитавшим его родственникам. Он считал, что успехи, которых он добился – стал самостоятельным человеком, создал хорошую семью, – это плата за их поддержку, и не хотел, чтобы они узнали, что на самом деле все не так хорошо.
– Но ты ведь не думаешь о том, чтобы расстаться?
Момоко вздохнула. Она как раз только об этом и думала с того момента, как начала собирать свои вещи. Но не стала говорить ему об этом, коротко ответив, что пока не знает.
Так началась их раздельная жизнь. В родном доме было легко и приятно, душа ее оттаяла. Родители нянчились с Мицугу, помогать матери по дому было не в тягость. Момоко прекрасно себя чувствовала и, глядя в зеркало, замечала, что стала выглядеть моложе.
Иногда от Рёсукэ приходили сообщения. Момоко не особенно их читала. Если б он извинился… она была готова его простить. Но чувствовала, что если быстро вернется домой, то это не решит проблем и все повторится снова.
– Ну вот, я все тебе рассказала. – Момоко долила в стакан пиво, остававшееся в банке.
– Да уж, что тут сказать… Действительно, замужество – это сложно.
– Прости, разрушила твои мечты… Уверена, что у вас наверняка все будет хорошо.
– А где гарантии? – Маё не сводила глаз с круглого лица Момоко.
– Нету. – Подруга покачала головой и рассмеялась.
– То-то же.
– Мне казалось, что уж я-то обязательно буду счастлива. Не могла даже представить, что все так обернется… Хотя Камио-сэнсэй говорил, что такие проблемы в супружеских отношениях неизбежны.
– Так ты сказала моему отцу, что вы живете отдельно?
– Сначала не собиралась говорить. Думала только сообщить про встречу выпускников. Но сэнсэй стал расспрашивать про Рёсукэ, продолжать врать ему не хотелось, и я все рассказала. Я знала, что Камио-сэнсэй был для Рёсукэ не просто учителем.
– Да, Рёсукэ говорил, что твой отец ему очень помог.
– Он действительно очень обязан Камио-сэнсэю. Когда он рассказал об этом подробно, я тоже так подумала.
– Расскажи тогда уж и мне.
– Конечно. Без этого я не смогу объяснить тебе всех обстоятельств.
В отличие от приехавшего издалека Рёсукэ, почти все ученики средней школы перешли в нее из местной начальной школы. Рёсукэ, у которого не было здесь знакомых, оказался в одиночестве. Одноклассники с подозрением относились к приехавшему из города непонятному парню и не хотели с ним сближаться.
Как говорил сам Рёсукэ, над ним даже не издевались. Его просто полностью игнорировали, он был вроде человека-невидимки.
Постепенно ему стало тяжело ходить в школу, он стал пропускать занятия. А после летних каникул вообще перестал появляться на уроках. Дядя и тетя ему ничего не говорили. Наверное, они не знали, как поступить.
И вот к нему пришел его классный руководитель Камио-сэнсэй. Он расспросил Рёсукэ, как тот живет, передал домашнее задание и ушел, пожелав доброго здоровья.
Камио стал заходить каждый день, расспрашивал о его детстве и о погибших родителях. Сначала для Рёсукэ эти встречи были в тягость, но постепенно он открыл сэнсэю свою душу.
Как-то Камио предложил ему немного прогуляться по улице и вместе сходить в одно место. Оказалось, что он привел его к себе домой.
Они вошли в кабинет, уставленный книжными полками. Камио предложил ему выбрать для чтения любую книгу, какая понравится.
– Приходи сюда ко времени начала уроков и возвращайся домой, когда закончатся. Здесь будет твоя школа. Все в порядке. И обед будет, как полагается, – сказал ему Камио.
Душа Рёсукэ к этому не очень лежала, но и дома с родственниками он тоже чувствовал себя не слишком свободно, так что на следующее утро пошел домой к Камио. Дома были жена и мать учителя, которые его радушно приняли.
Войдя в кабинет, он увидел одну книжку, лежавшую на полке. На обложке было написано «Беги, Мелос!». Рёсукэ не был большим любителем чтения, но решил все-таки почитать немного, чтобы не было скучно. Оказалось очень интересно, и он не заметил, как прочитал книгу до конца. Затем стал искать на полках, что бы еще почитать, и обнаружил там серию книжек «Знаменитый сыщик Холмс». Рёсукэ вспомнил, что в начальной школе кто-то говорил ему, что это интересно, и взял одну из них в руки.
Днем его покормили обедом, как и обещал Камио.
После этого Рёсукэ ходил туда почти каждый будний день. Читать было интересно, время летело незаметно. Так прошел примерно месяц. В один из дней у входа в дом послышались оживленные голоса. Камио привел с собой человек пять учеников из своего класса.
Одноклассники удивились, увидав Рёсукэ. И тогда Камио сказал, обращаясь ко всем: «Икэнага отвечает за книги в этой комнате. Если вы захотите что-то узнать о какой-нибудь из них, спрашивайте у него».
Рёсукэ смутился. Его ведь никто не предупредил.
Точно так же смущены были его одноклассники. Но вот наконец подошла одна девочка и попросила книжку поинтереснее. Рёсукэ порекомендовал ей «Взгляд кролика»[22], поскольку девочка сказала, что любит читать про школу.