— Эмброуз, послушайте. Есть одно новое обстоятельство, по крайней мере оно ново для меня. Мне только что позвонил Дженнингс — констебль из Литтл-Марплтона. Он полчаса назад вернулся домой с обхода и прочел разосланное вами описание того типа в гольфах — его за отсутствием хозяина передали жене. Он говорит, что описание очень похоже на их местного сквайра — старого Мэтью Финмера, и утверждает, что сегодня утром видел его на городской станции одетого, как разыскиваемый.
— Кто этот мистер Финмер, сэр? Я никогда о нем не слышал.
— Не слышали? А вот я знаю его, как и все живущие близ Литтл-Марплтона. Я вам скажу больше: он мировой судья в Деррингфорде — сущий кошмар для браконьеров — вешал бы каждого, если б мог. Он что-то вроде местного магната — владеет огромным поместьем в Литтл-Марплтоне и половиной деревни впридачу. Правит местностью железным кнутом. Старомодный деревенский сквайр с раздутым самомнением и дьявольским характером. Пару лет назад попал в передрягу за избиение рабочего с фермы — в итоге к суду не привлекался, но ему пришлось немало заплатить, чтобы все утрясти. Таков человек, которого по мнению Дженнингса ты ищешь, и если это действительно он, то у нас с вами, Эмброуз, большие проблемы.
— Сэр, вы дали Дженнингсу инструкции на его счет?
— Нет. Дженнингс не тот человек, который сможет управиться со старым Финмером. Если в этом деле как-то замешан сквайр, то нам нужно работать аккуратно. Хитрющий старикашка, не говоря уже о прескверном характере. И если он действительно по какой-то причине зарезал Хаттона, то доказать это будет непросто. Как, вы очень утомились?
— Все в порядке, сэр.
— Отлично. Тогда если поднажмете, то можете за полчаса доехать до Литтл-Марплтона. Я хочу, чтобы вы как можно скорее наведались к старому Финмеру. Не думаю, что нам стоит откладывать этот визит.
— Абсолютно с вами согласен, сэр. Сейчас же отправлюсь туда.
— И еще кое-что: если вы решите, что есть хоть малейший повод для подозрений, велите Дженнингсу начать наблюдение за Финмером. С этим он справится — просто даст нам знать, если старик уедет из деревни. Машины у него точно нет — не признает современные средства передвижения. Так что если сквайр попытается улизнуть, то только на поезде. Когда вернетесь, я еще буду здесь — шеф зайдет проведать меня в половине десятого.
Шефом был полковник Лэнгдейл, старший областной констебль.
Эмброуз снова завел машину и «поднажал». Было еще светло, и путь в Литтл-Марплтон проходил в основном по не очень загруженному шоссе. Была всего лишь четверть десятого, когда сержант-детектив оказался на частном секторе дороги, который шел прямо до поместья.
Это было действительно большое, монументальные строение из красного кирпича, с каменной лестницей в один пролет, служащий портиком. Эмброуз вышел из машины и позвонил в дверь. После довольно продолжительного молчания дверь все-таки отворилась, и за ней показался дворецкий в домашнем сюртуке и жилете.
— Мистер Финмер дома?
— Мистер Финмер в отъезде, сэр.
— Ох! А мне нужно срочно с ним увидеться. Когда он вернется?
— Не могу сказать точно, сэр. Думаю, не раньше чем через две-три недели-с.
— Правда? Полагаю, вы сможете дать мне его адрес, чтобы я написал ему письмо?
— Нет, сэр. Барин его не оставили-с. Уехали за границу, сэр.
— Уехал за границу?
— Да, сэр, буквально сегодня-с.
— И он не сказал вам, куда едет?
— Мистер Финмер никогда не говорят мне об этом, сэр. Но иногда из-за границы они мне сами пишут-с. Если они и в этот раз напишут, я смогу отправить им сообщение — если вы его оставите-с.
— Да не стоит.
— Известить их о вашем визите?
— Этого тоже не стоит. Доброй ночи.
— Доброй ночи, сэр.
Эмброуз уже развернулся уходить. Дворецкий затворил дверь, но вдруг засомневался, снова открыл ее и вышел на портик.
— Сэр, мистер Финмер могли сказать мистеру Раджу о том, куда направляются.
Застывший на середине лестницы Эмброуз обернулся.
— Мистер Радж?
— Викарий, сэр. Я знаю, что мистер Финмер вчера вечером были в доме викария.
— Угу! Прекрасно. Где же его дом?
— В конце этой дороги поверните налево, сэр, — второй дом справа немного поодаль, прямо возле церкви-с.
Эмброуз застал викария в его кабинете. Худой, вялый человек средних лет почти без подбородка был весь погружен в чтение за старой доброй трубкой; в каждом его движении было что-то нервное. Сержант-детектив представился.
— Прошу прощения за беспокойство в столь поздний час, сэр, — начал он, — но я пытаюсь получить информацию относительно серьезнейшего преступления, совершенного сегодня в Эксбридже.
— Преступления? Какого преступления?
— Убийства, сэр.
— Батюшки! Это ужасно. Кто же этот несчастный?
— Мистер Хаттон, сэр.
— Хаттон? Вы случайно не о мистере Френсисе Хаттоне из Карнфорда?
Эмброуз кивнул.
— Именно о нем, сэр.
— Убит, говорите? Какой кошмар! Ведь он был здесь всего несколько дней назад, мы пили чай. Как это произошло? Расскажите мне.
Сержант описал викарию все, стараясь быть максимально кратким. Выслушав, викарий промолвил:
— Надеюсь, вы сможете найти негодяя. Но чем же я могу вам помочь? Я едва знал мистера Хаттона. Думаю, до его визита на прошлой неделе я встречался с ним всего лишь раз.
— Это не важно, сэр. Мы не вполне уверены, но у нас есть основания полагать, что сегодня один из ваших прихожан встречался с мистером Хаттоном в колледже Сен-Освальда в кабинете, где проходят встречи епархиального консультативного комитета.
— В кабинете мистера Хенлоу?
— Именно. И этот самый прихожанин, если это и правда он, был с мистером Хаттоном совсем незадолго до убийства. Судя по всему он вообще был последним человеком, который видел Хаттона живым.
— Но вам конечно было бы лучше по такому делу обратиться к самому прихожанину, а не ко мне, неправда ли? Кто…
— Что я буквально только что и попытался сделать, сэр. Но его нет дома. Это местный сквайр, мистер Финмер. Его дворецкий не знает, где хозяин, и посоветовал мне обратиться к вам.
— Батюшки! Батюшки! — воскликнул викарий, нервно барабаня пальцами по столу. — Мистер Финмер? Что же… — священник с минуту помолчал. — Я надеюсь, вы не думаете, что он может иметь какое-то отношение к этому страшному делу?
— Я этого не говорил, сэр. Но если это он был с мистером Хаттоном в вышеупомянутое время, то у меня есть причины побеседовать с ним.
— Если это он был с мистером Хаттоном, говорите? Батюшки! Право, как неловко!
— Что неловкого, сэр? — резковато спросил сержант. — Почему вы так сказали?
— Потому что… ну… я вообще-то совсем не хочу впутываться в это дело, сержант. Я к нему никакого отношения не имею. И где мистер Финмер я тоже не знаю. Кроме того, что он за границей — ночным поездом собирался в Париж, где останется на два-три дня. А затем он говорил что-то об Эвиан-ле-Бан. Но еще не решил окончательно, даже про отель ничего не упомянул.
— Благодарю вас за предоставленную информацию, мистер Радж, — ответил Эмброуз. — Но мне все же нужно узнать, почему вы употребили слово «неловко» в отношении встречи мистера Финмера и мистера Хаттона?
— Но это ведь так, не так ли? Я имею в виду, пойдут слухи… И мистер Финмер может подумать, что это я сказал вам э-э… как бы сказать…
— Сказали мне что, сэр? Прошу вас ничего не таить и выражаться яснее. Это очень серьезное дело, и если вы знаете что-либо, что может хоть малейшим образом помочь следствию, то, полагаю, вы и сами прекрасно понимаете, что молчание в конечном итоге может вам дорого обойтись.
— Но я и правда ничего не знаю… как бы это сказать… Я лишь подумал…
— Да, сэр? Что?
Внезапно викарий принял решение. С видом, какой бывает у большинства слабых людей, в момент, когда они уже не могут никак себя защитить, он промолвил:
— Ладно, буду с вами откровенен (хотя это не самый приятный предмет разговора), я подумал о несчастном характере мистера Финмера. Иногда из-за малейшей провокации он совершенно теряет самообладание. Так что… если ему на пути встретился Хаттон, как вы только что сказали…
— Нет, — перебил Эмброуз, — так далеко я не заходил. Я всего лишь сказал, что у нас есть основания считать, что они виделись. И даже больше. У нас есть описание человека, бывшего с мистером Хаттоном как раз перед его внезапной смертью, и это описание в точности совпадает с внешностью вашего сквайра.
— Я… я не сомневаюсь в этом. Понимаете, м-м… Полагаю, мне все-таки лучше вам все рассказать. Мне довелось узнать, что (с большой вероятностью) мистер Финмер собирался сегодня заглянуть в колледж Сен-Освальда — ну, заскочить на пути в Лондон.
Сержант-детектив подался вперед: наконец-то весомая зацепка!
— Мистер Радж, как вы это узнали?
— Он сам мне сказал — вчера вечером. Давайте я попробую объяснить, но… э-э… это только между нами.
— Минуточку, сэр! Вы должны понимать, что я, как полицейский, не могу никому гарантировать никакой конфиденциальности, если речь не идет о чем-то совсем личном и не относящемся к делу. В интересах правосудия вы обязаны рассказать мне все, что вам известно. При этом я обязан вас предупредить о том, в ваших интересах лучше рассказывать откровенно и честно, так как все вами сказанное возможно придется повторить на дознании.
— О! Да если б я знал, я б никогда!.. Н-да, что тут скажешь, я в прескверном положении. Мне ужасно не хочется портить отношения с мистером Финмером, понимаете, ведь он хозяин моего прихода и мой покровитель.
Эмброуз пожал плечами:
— Исполнять долг не просто. Осмелюсь напомнить, что вы и сами этой теме посвящаете проповеди.
Викарий покраснел: сержант-детектив попал в яблочко.
— Ладно, — сказал он. — Думаю, лучше вам обо всем рассказать, невзирая на обстоятельства. Понимаете, все началось с мемориала — витражного стекла, — которое мистер Финмер пожелал установить в моей церкви в память о своей усопшей жене. Подмечу, что он был чрезвычайно настойчив, и намеревался во что бы то ни стало воплотить свою идею в жизнь. Я предупреждал, что проект должен быть согласован с консультативным комитетом, но мистер Финмер даже слушать ничего не хотел. Ни с кем не посоветовавшись, он нанял знакомого художника нарисовать эскиз и изготовить стекло. Признаюсь, я был разочарован, увидев этот эскиз, но… м-м… наш церковный совет единодушно одобрил его, и мы обратились к казначею епархии за разрешением на установку мемориала.