– А семья? – Лариса нежно провела пальцами по его спине.
– Неинтересно.
– С женщиной неинтересно?
Герберт резко повернулся к ней и улыбнулся, притягивая к себе женщину не только взглядом.
– Хочешь знать, как у меня с женщинами?
– Хочу. – Она смело смотрела ему в глаза. – Знать.
Ставицкая грудью проложила себе дорогу в светлое будущее, Герберт мог только догадываться, сколько мужчин проталкивало ее вперед, но разве обычные женщины ни с кем не спят? В ее возрасте все, даже самые порядочные, женщины познали прелести секса, многие не с одним партнером. В общем, существование Феофанова и прочих Герберта не напрягало, хотя и не заводило.
– Знания получают с первого класса. – И Герберт завораживал ее взглядом, во всяком случае старался.
Платье у нее в стиле сафари, пуговицы крупные, так и просятся на зубок. Две верхние уже расстегнуты, Герберт легко справился с третьей. Лариса и близко не возмутилась.
– Первый класс – первый уровень, второй класс – второй уровень. – Он расстегнул еще одну пуговицу, сверху.
А на третьем классе у Ларисы обнажилась грудь, это ее не смутило, взгляд подернулся поволокой. Ее пальцы нащупали узелок пояса и развязали его как раз в тот момент, когда Герберт расстегнул очередную пуговицу. И пошел дальше, наслаждаясь видами. Он любил глазами, ему нравилась обнаженная натура, красота женского тела возбуждала, сначала эстетическое наслаждение ценителя и художника, затем плотская, животная страсть.
– И, наконец, девятый класс, – тихо сказал он, расстегнув самую нижнюю пуговицу.
– В девятом классе у меня не было мужчин, – прошептала она, прижимаясь к нему.
И грудь обнажена, и живот, и все, что ниже, под платьем на ней только белые чулки с широкой силиконовой резинкой.
Грудь высокая, упругая, и там красивый след от бикини, и под плоским животом тонкая сужающаяся книзу полоска, ножки длинные, ровные, Герберт водил взглядом, как кистью по картине, кровь нагревалась, закипала, все тверже заполняя страждущие пустоты. В какой-то момент ему стало все равно, как смотрится Лариса, какой стройности и упругости у нее тело. Он уже завелся, первобытный инстинкт дикого самца превратил его в тигра.
Лариса прильнула к нему, оттолкнулась, повернулась сначала боком, приняв соблазнительную позу, затем спиной, окончательно скинув платье. Герберт усадил ее за барную стойку. Стул высокий, ну так и он парень рослый, ему не пришлось привставать на носочки, чтобы подстроиться по высоте. А попка у Ларисы поджарая, ягодицы упругие, невероятно приятные на ощупь, и там под ними влажно, горячо. И, как оказалось, чертовски тесно. Тигр в нем зарычал от удовольствия.
Глава 7
Крематор – штука тяжелая, резать на части, вывозить… Пока управишься, умаешься. Но все это мелочь по сравнению с шестью трупами за ночь, однажды Герберту пришлось в одиночку копать яму для такого количества – ни конца ни края работе, думал, сдохнет. Знал он, что такое усталость, и секс, в его представлении, не попадал в список трудоемких и утомительных дел, но Лариса заставила пересмотреть этот перечень. Только до завтрака два раза себя подала, еще один заход после – чисто на десерт, и все это вместо сна. Обедать пора, а Лариса все не уймется, он уже под ней как бревно, а она все скачет, даже волосы развеваются, как у всадницы на ветру. Глаза блестят, в движениях ни малейшей усталости. Изнеможение нашло на нее лишь после финиша, лежит плашмя, сил набирается. И ведь будут силы, причем очень скоро. Интересно, если она такая горячая штучка в статусе замдиректора, как ведут себя в постели женщины в ранге федерального министра?
– Только не думай, что у меня бешенство, – пробормотала она. – Совсем нет…
Она лежала, уткнувшись лицом в подушку, и не могла видеть, как усмехнулся Герберт, но поняла все на уровне ощущений.
– Хотя можешь думать все что угодно… Выжму и выброшу! Нужен ты мне! – В ее голосе прозвучала обида.
Как будто Герберт уже предложил ей забыть обо всем, что было.
– А как же темные личности?
– Водорезов это, утырков каких-то прислал, на нервы действовать. И действует!.. Но ничего не будет! Сережа его предупредил! Да и я сама не последний в этой жизни человек… Ты же не уйдешь? – Лариса подняла голову и с плаксивым выражением лица глянула на Герберта.
– А если Сережа подъедет? – Он и хотел воздержаться от сарказма, но не смог.
– Сережа – жалкое подобие мужчины… Илья молодой, но такой же слизняк, как и его папаша… – Лариса запнулась и уронила голову в подушку.
– Я ничего не слышал.
– Но все понял… Да, у меня был роман с его отцом. И не только с ним. Был там еще один… Не так уж и много было, если ты думаешь… Только не думай, что я оправдываюсь. Просто обидно. Если бы мне раньше такой, как ты, попался, может, и не было бы никакого Сережи.
Лариса приподнялась на локтях и, не глядя на Герберта, перенесла голову с подушки на его грудь.
– А я попался? – с усмешкой спросил он.
– А куда ты денешься?.. Шучу! – вздохнула она, как будто понимала, что его не удержать.
– Я ветер в поле, сегодня дую на север, завтра на юг.
– А давай на юг! Я знаю одно отличное место в Испании, деньги есть, купим дом…
– Деньги есть, – кивнул Герберт.
Он все чаще подумывал о том, чтобы устроиться в каком-нибудь райском местечке: утром зарядка с пробежкой по набережной и купанием в море, после завтрака за компьютером в свое удовольствие посидеть, чтобы никаких погонь и разработок, съездить в магазин, купить мяса, приготовить что-нибудь вкусненькое к ужину, пока у него только шашлыки хорошо получаются, но можно запросто освоить другое блюдо. Свой дом на берегу моря, стопроцентный комфорт с оттенком роскоши, бассейн, баня, к шашлыкам можно снять девочку или просто заказать. А на небольшую виллу в той же Испании денег у него хватит уже сейчас.
– Рано еще, конечно, сейчас самый лов. Золотой рыбки, – хихикнула она.
– И директором департамента хочется стать, – усмехнулся Герберт.
– А что, думаешь, не справлюсь? – Лариса вдруг оторвала грудь от постели, села, расправив плечи, начальственно грозно сощурила глаза.
– Может, лучше сразу замминистра?
Как ни крути, а директор – лицо самостоятельное, самому нужно принимать решения и даже за них отвечать, а заместитель всего лишь плывет по его течению, тут всего лишь нужно плавниками шевелить, чтобы на берег не выбросило. А если еще заместителем назначили для красоты, так вообще ничего можно не делать. Сегодня рабочий день, а Ларису в департамент не тянет от слова совсем. Никто не звонит, не требует ее, может, потому, что лишняя она там фигура. А может, всего лишь громоотвод на случай грозы. Спишут на нее все распилы, а сами останутся в стороне. А деньги в министерстве осваиваются, не зря же она для Хомутова ценный клиент. Для Феофанова еще и прокладка – между ним и финансовыми потоками. Прокладка многофункциональная, в том числе и для постели, а чего добру пропадать?
– Да ну тебя!.. Думаешь обо мне черт знает что!
– Не хочу ничего думать, – закрывая глаза, тихонько проговорил он.
Сейчас бы на солнечный берег, лежать на песке, теплые волны ласково обволакивают ноги, пена морская шелестит, высыхая на них. Дети бегают, галдят, это и бодрит, и одновременно убаюкивает. А потом подойдет Лариса в своем бикини, возьмет его за руку, морская волна подхватит, унесет далеко за буйки, он ляжет на спину, раскинет руки, вода соленая, сама будет выталкивать тело к солнцу…
– И я не хочу…
Лариса подошла, но в море не потащила, легла рядом на песок, затихла. И так вдруг почему-то захотелось повернуть к ней голову, но увидеть рядом с собой другую женщину. При всех своих достоинствах Лариса не та женщина, с которой он хотел бы провести весь отпуск. И тем более всю жизнь… Но и в одиночестве доживать свой век что-то уже не хотелось.
Но рядом лежала Лариса, море такое соленое, но с ней пресно. И скучно. Герберт понял, что засыпает. Где-то на песке зазвонил телефон, но мобильник он брать не будет, потому что на отдыхе, все дела остались далеко за морем.
– Тебе звонят! – Лариса легонько толкнула его локтем, возвращая в реальность.
И точно, звонил Хомутов.
– Чем занимаешься?
– Ничем.
– А банку кто искать будет?
– А что Водорезов?
– Рвет и мечет… Нет у него банки! А липу ему подсовывать не советую! Он ведь на ДНК тест сделает.
– Я понимаю и уже в работе.
– Давай, Гера, давай! Дело серьезное!
Герберт отключил телефон, поднялся.
– Уходишь?
– Темную личность надо найти, – улыбнулся он.
– Хомутов сказал? – Лариса с тревогой смотрела на него.
– Можешь своим приказом послать его к черту?
– Могу!
– А я нет.
– Я знаю, ты справишься… Э-э, мы же не обедали!
Она прямо голышом прошлепала на кухню, пока он одевался, настрогала бутербродов, налила кофе. Он сел за стол, а она прильнула к нему, потерлась ласковой кошкой.
– Может, меня с собой возьмешь?
– Исключено.
Герберт не хотел заниматься Жадобиным, но знал, к кому обратиться. Позвонил человеку, назначили встречу, через полтора часа подъезжал к автозаправке на северо-западе Москвы, прежде чем остановиться, глянул в зеркала заднего вида. Он ни на секунду не исключал, что за ним могут следить.
Радик Жигаль уже ждал его, подошел, сел в машину. У мужика всего одна ходка, и то по мелочи, но для него это показатель успешности. Значит, чисто работает, если менты по-серьезному ни разу не приняли. По квартирам работал, машины чистил, особо не зарывался, может, потому и не преуспел. Братва о нем знала, но погоды в мире криминала он точно не делал, не сявка, конечно, но и не авторитет. Зато сам Радик знал все криминальные расклады, только вот делился своими секретами неохотно. И исключительно за деньги. А заплатить Герберт мог хорошо.
– Проблема у меня, брат, с Жадобой перетереть надо, знаешь такого?
– Кто ж его не знает! – Радик небрежн