о щелкнул зажигалкой.
И так же небрежно повел зажженной сигаретой, едва не ткнув ею в потолок над головой.
– Как найти?
– Как найти… – передразнил Радик. – Фигура конкретная, спросить может.
– Сколько?
– Ну сколько… Штука. Зеленью.
– Двести.
– Ну извини!
Жигаль отжал собачку, плечом толкнул дверь, весь на понтах вышел из машины, Герберт его не останавливал. Но не уезжал. Знал, что мужик вернется. Собьет цену до пятисот, но согласится и на триста. Деньги для него немаленькие. Герберт хорошо знал Радика, поэтому держал дверь открытой. Это и сыграло с ним злую шутку. Дверь открылась, в машину вломился бугай, и Герберт узнал его. Человек из свиты Водорезова, не так давно этот тип уже оставил отметину на его лице, и сейчас тянул руку, чтобы схватить Герберта за горло. Рука его оказалась в захвате, но закончить прием не удалось. Открылась водительская дверь, в шею ткнулся электрошокер, вырубив разом все три фазы.
Очнулся Герберт в своем же минивэне, машина куда-то ехала, а он лежал на полу связанный по рукам и ногам, шея болела так, как будто через нее вывели наживую заземление мозга. Над ним нависала знакомая рожа. Бугай неспроста потирал ушибленное Гербертом плечо, давал понять, что спрос может быть очень жестоким.
– Где урна? – спросил Макар.
Герберт вспомнил имя этого громилы, кто-то назвал его Макаром, хотя, возможно, обращались не к нему. Возможно.
– У себя спроси!
Язык непослушный, как после укола у стоматолога, но ничего, говорить можно.
– Я спрашиваю у тебя! И в последний раз! – Бугай высоко поднял ногу, придерживая ее за нижний срез штанины – наводил каблук на голову пленника.
– Как вы меня выследили? – спросил Герберт.
– А это типа нереально?
– Вот и в прошлый раз реально выследили. И урну с прахом дернули… У вас урна! Может, и не ты это сделал! Но урна у вас!
– Я тебе сейчас нос в мозги вобью! Мозгами сморкаться будешь!
– Нет у меня урны, украли ее!
– Кто?
– А кто на вашего босса зуб точит?
– Кто?
– Не знаю!.. Кто Илью заказал?
– Кто?
– Не знаешь? А чего здесь тогда делаешь?
– Знаю, Шуршин его фамилия. Ищем его, найти не можем.
– Ну вот видишь!
– Мутишь ты все, мужик, Шуршин, по ходу, не при делах. Ты все замутил.
– Мне ваш Илья даром не нужен был.
– Это все слова… Кого ты сейчас ищешь? С кем перетереть хочешь?
– Кого я ищу? – нахмурился Герберт.
– С Радиком о чем сейчас тер… Давай, соври мне, посмотрю, что с тобой будет! – Макар снова поднял ногу, собираясь впечатать каблук Герберту в лицо.
Если он знал про Радика, значит, тот ему все рассказал. Жигаль перед лицом серьезной силы в партизана играть не будет.
– С Жадобиным поговорить надо, а что?
– Зачем?
– С ворами у нас дела.
– С Липатием?
– У кого у вас?
– У вас своя контора, у нас своя контора.
– Хомутов?
Герберт промолчал, удивленно и с насмешкой глянув на Макара. Зачем спрашивать, если знаешь.
– Что за дела?
– Наши дела.
– Хомутов в курсе?
– В курсе.
– Ну хорошо.
Макар вышел из машины, а его место занял бугай с маленькими злыми от природы глазами, как будто два электрода в голове торчали. Такие же электроды, как в парализаторе, который парень держал в руке. Если тот самый электрошокер, пожалуй, можно не бояться, так как в Герберта выпустили весь заряд, тело до сих пор как неживое. С одной стороны, хорошо, эффект обезболивания гарантирован, но с другой – так не хотелось попадать под раздачу, с прошлого раза кости до сих пор потрескивают.
Макар вернулся минут через десять, забрал у своего помощника электрошокер, навис над Гербертом.
– Я тебе сейчас яйца отсушу, – сказал он. – Тебе они все равно уже не нужны.
– Не нравятся мне твои предисловия.
– Не знает Хомутов ничего про твои дела с Жадобой. И с Липатием тоже.
– Ты ему звонил?
– Не важно, кто звонил.
– Важно, что теперь Хомутов знает про мои дела с Жадобой. Теперь это наши дела. Есть подозрение, что это Жадоба урну у нас дернул.
– Зачем?
– Не знаю.
– Может, это Липатий Илью заказал?
Макар отложил в сторону электрошокер с таким видом, как будто собирался заменить его на пистолет. Чтобы застрелить Герберта.
– Липатий? Илью? В смысле Водорезова?.. Зачем ему Илью заказывать?
– А тебе какая разница? Ты получил деньги, принял заказ, киллер его отработал.
– Я принял задачу от Хомутова – подъехать, прибраться в квартире у гражданки, все, больше ничего.
– Прибрался?
– Ты знаешь.
– Как думаешь, на сколько такая уборка потянет? Сдадим тебя ментам, пусть с тобой разбираются.
– Хозяин твой яйцами еще пользуется? А то их не только отсушат, но еще и с пивом сожрут. Ты знаешь, кто это сделает. И за кого.
– За Ставицкую?
– Как будто ты не знаешь, какой там уровень.
– Высокий уровень, – не мог не согласиться Макар.
– Так что полегче на поворотах.
– Но ты-то пешка…
– Такая же, как и ты. Нам говорят – мы делаем.
– Может, это Хомутов у Липатия заказ на Илью принял?
– Зачем Липатию Илья?
– А ты не знаешь? – Макар внимательно смотрел на Герберта.
– Ты, я вижу, знаешь… Значит, знаешь, зачем Жадоба урну мог стащить?
– А он мог?
– Видел я его. Возле гаража, где урну прятал.
– Как он узнал про урну?
– Понятия не имею.
– Темнишь ты что-то, мужик.
– Ну, можешь на дыбу меня вздернуть, ну совру я тебе, чтобы быстрее сдохнуть, кому от этого будет легче?
– Значит, Жадоба мог урну стащить?
– Есть вероятность.
– Я сейчас.
И снова Макар вышел из машины, минут через двадцать вернулся, сел.
– Жить хочешь?
– Нет.
Водорезову совершенно все равно, хочет жить там какая-то пешка или нет, но его напрягали более сильные фигуры, Хомутов мог ответить, и Феофанова никак нельзя сбрасывать со счетов. Герберт человек Хомутова, а услугу он оказывал любовнице Феофанова, нельзя так просто взять его и убить. И не важно, хочет жить Герберт или нет, если Водорезов боится ответки, он не отдаст приказ его убить.
– Нет? – иронично повел бровью Макар.
– Но это же не мы сейчас решаем, жить мне или умереть.
– Где Шуршин?
– Если не можете его найти, значит, спрятался, и очень хорошо.
– Где?
– Я его не убивал, это все, что я знаю.
– Где киллер?
– Ты же видел его труп.
– Откуда я знаю, что это был киллер? Откуда я знаю, что это он убил Илью? Может, это ты сделал?
Герберт закрыл глаза. Он, конечно, мог принять заказ на Водорезова-младшего, от этого Макар и отталкивался, переубедить его, похоже, невозможно. Если так, то говорить с ним – все равно что толочь воду в ступе.
– Короче, делай что хочешь, но найди Шуршина, – сказал Макар. – Это твой единственный шанс спасти свою шкуру.
– У меня свой босс.
– Это шанс и для него.
– Даже так?
– Никто не хочет ссориться с Платоном Павловичем.
– Понял.
– Ну тогда бывай… Срок у тебя три дня, не найдешь Шуршина, найдут тебя, неживого и вредимого. Вопросы?
Герберт промолчал. В его положении нужно соглашаться на все, лишь бы выбраться из переплета.
– И помни мою доброту, – снимая с Герберта пластиковые наручники, сказал Макар.
Ноги развязывать пришлось самому, пока Герберт этим занимался, Макар и два его бойца сели в свой джип – не догнать их, да и смысла в этом никакого.
Герберт осмотрелся, машина в полном порядке, детектор «жучков» на месте, а его могли забрать в первую очередь, если Макар получил задачу взять объект на прослушку и сопровождение. Герберт сначала проверил прибор, затем обследовал салон, осмотрел под машиной – чисто, ни микрофонов, ни маячков.
Герберт задумался. Его ведь не просто так на Шуршина нацелили, Водорезов не хотел, чтобы человек Хомутова путался под ногами. Герберт не пытался навязать ему Липатия, напротив, до последнего скрывал тайну заказа, не будь Жигаля, он бы и не открылся. Возможно, поверил ему Водорезов. Хотя бы потому поверил, что с Липатием его связывал давний конфликт. И Липатий действительно мог заказать Илью, око за око – формула древнейшая, но до сих пор в высшей мере актуальная. В высшей мере наказания.
Макар звонил Водорезову, и тот принял решение. С Липатием он разберется сам, а Герберт пусть отдыхает. Желательно в могиле, но нельзя ссориться с Хомутовым и настраивать против себя Феофанова, поэтому пусть Герберт отправляется за тем, не знаю за кем. Не нужен Шуршин Водорезову. Зачем, если он и без того поверил в Липатия?
Герберт еще только думал, что сказать Хомутову, когда тот сам позвонил ему.
– Телефон чего не отвечал? – нервно спросил босс.
– А вам разве не звонили? – мрачно усмехнулся Герберт.
– Звонили! В том-то и дело, что звонили! И я говорил, что Платон Павлович на грани срыва!.. Кого ты там искал? Зачем тебе Жадоба?
– А если это Липатий Илью заказал?
– Почему Липатий? Только давай начистоту!
– Киллер шепнул.
– Все-таки шепнул!
– Нам-то зачем в эти дебри лезть?
– Это правильно! Нам это не нужно!.. А Жадоба?
– Жадоба его рука, которая утащила банку знаете с чем.
– Жадоба утащил?
– И я хотел его искать. Но сейчас от меня требуют найти Шуршина. Платон Павлович требует.
– Тут наши интересы совпадают! – отрезал Хомутов.
– А как же банка?
– Платон Павлович сам со всем разберется, не будем ему мешать.
– Значит, Шуршин?
– Я же сказал, работай. Все!
Хомутов отключил связь, оставив Герберта под высоким напряжением мысли. Ох, и закрутилась кутерьма, со всех сторон поджали, уже даже в жерновах побывал, хорошо в мясорубке не прокрутили, хотя могли. Бурное движение началось, с обгонами и подрезами, пока только в одну сторону, но в любой момент могло прилететь со встречки. И даже хорошо, что Герберта оттеснили на обочину. Он свой номер отработал, ему можно отдыхать. Вернее, отработали его, и с этим нужно смириться, засунув обиду куда подальше. И, по возможности, сойти с обочины – в чистое поле, а еще лучше в лес. За Ставицкую он особенно не переживал, если ей кто-то и угрожает, то уж точно не Липатий.