– Ну, это если ты не сможешь обосновать, – тихо сказал вор.
– Это все слова, Жадоба! А Евсей ехал меня убивать!..
– А их кто завалил?
– Не знаю, может, водорезовские. А может, хомутовские. Хомута вы уже завалили, Водорезов на очереди, да?
– Ну, Водорезов никуда не денется… Да и ты под вопросом. Не я спрошу, так кто-то другой.
– Спрашивали.
– Если ты думаешь, что торпеду мы запустили, то ошибаешься. И Хомутова твоего не мы завалили. Хотя претензии к нему имели…
– Я тебе точно говорю, я не при делах. И то, что конфликт у Липатия с Водорезовым был, не знал. Из-за племянника.
– Но кто-то же знал.
– Хомутов знал.
– Откуда?
– Это не ко мне.
– А если к тебе?
– Не веришь. Ну я так и предполагал.
– Тебе с Липатием объясниться надо.
– Ну да, – усмехнулся Герберт.
Жадобин на все пойдет, чтобы выкрутиться, а как только соскочит, сразу на новый заход пойдет, чтобы закончить начатое.
– Липатий сейчас на больничке, я тебе позвоню, скажу, когда он тебя будет ждать. Странная какая-то ситуация, как-то слишком уж сложно все. Или все очень просто, а?
– Я могу сказать только одно: я не при делах.
– Ну да, ну да… Ну что, расход?
– Расход, – кивнул Герберт.
Не собирался он убивать Жадобу в своей квартире, и за околицу выводить тоже. Да и не решит его смерть ничего.
– Стволы вернешь?
– Верну. В больницу принесу. На блюдечке. С голубой каемочкой.
– Договорились.
Воровские ушли, а Герберт сделал ход конем, вышел из своей квартиры через соседнюю, в подъезде затаился – в ожидании Жадобы. Вор, конечно же, понимал, откуда он появился. Если ему нужна голова Герберта, он попытается пройти его путь, чтобы ударить со спины. Но Жадоба не появлялся. А Герберт вернулся в квартиру только для того, чтобы принять душ и забрать кое-какие вещи. И отправился в гараж – к своему минивэну.
Герберт обследовал машину – ни «жучков» нет, ни маячков. Или он просто не смог ничего обнаружить. Сканер, не вызывавший сомнений в прошлом, уже не казался таким надежным, как сейчас. Он страховался, старался держать свой адрес в тайне, но Жадоба как-то узнал его адрес. И крематорий его выследить смогли, не важно, что свои, которые вдруг оказались чужими.
К банку Герберт подъехал перед самым закрытием, охранник на входе впустил его без слов, Дрюша выскочил навстречу, стелясь перед ним. Гаркунов искренне обрадовался, тревога и страх неизвестности держали его в напряжении. Герберт закрылся с ним в кабинете.
– Не скажу, что проблем больше нет, но вы, Петр Дмитриевич, можете работать спокойно, – сказал он.
– Стараюсь.
– Что по финансовой части? Крысы с корабля не бегут?
– Акции просели, возникают вопросы, звонят, спрашивают, но пока все в пределах допустимого. Лишь бы не было новых потрясений. – Гаркунов с надеждой глянул на Герберта.
– Не будет потрясений, это я вам обещаю.
Обещать нужно в высшей степени убедительно, только тогда вранье может сойти за правду.
– И все-таки я переживаю.
– Переживать – это пункт из вашей должностной инструкции. Если читать между строк.
– Да, наверное…
– Мне нужен полный список клиентов нашей прачечной. С вайфаем. И с подключением к зарубежному серверу.
– Вы должны понимать, что информация эта строго конфиденциальная, – замялся Гаркунов.
– А своему заму с улицы вы не доверяете, – с усмешкой продолжил за него Герберт.
– Нет, дело не в этом… Просто списка как такового нет, мы его не составляли.
– Так составьте. Под грифом «После прочтения съесть».
– В принципе, можно. Если сразу съесть.
– Тогда подайте с кофе.
Гаркунов ушел, а Герберт занялся охраной, собрал в кулак все пальцы, вооружил бойцов детекторами и отправил прочесывать офис. Кабинет директора и зама проверили всеми детекторами, какие только имелись в наличии, но нигде ничего не обнаружили. И свой минивэн Герберт еще раз осмотрел – все тот же отрицательный результат.
Гаркунов подготовил список, подал для ознакомления. Герберт осмотрел его, фамилии Ставицкой не нашел, и Феофанова тоже. Впрочем, это его не удивило. Умные люди отмывают свои деньги через подставных лиц, напрямую светиться никто не станет. Но список в любом случае представлял ценность.
– Не так, – сказал Герберт, изучая список. – За фамилией каждой куклы должен стоять кукловод. Мне нужны владельцы, а не зиц-председатели.
– Но я не могу…
– Можете!
В кабинет к Гаркунову Герберт отправился вместе с ним, насел на мужика и не слез, пока не получил полноценный список. И не удивился, когда узнал, что интересы Ставицкой и Феофанова представлял один человек. Само по себе это ничего не значило, но фамилию посредника Герберт запомнил.
Убийство Данилова вроде бы спустили на тормозах, дело возбуждать не стали, списав инцидент на суицид. Но следствие по делу Хомутова шло полным ходом, опять же убийство в Чередниково на контроле у Бахорина. Герберт отказал Ставицкой в близких отношениях, разумеется, она затаила обиду, в любой момент могла отказать ему в покровительстве и назначить на его место того же Смугляка или даже Дрюшу. В общем, Герберта могли принять в любой момент, а в системе безопасности столько дыр! Герберт многого не знал по части жонглирования финансовыми потоками, но охрану банка он отладить смог, чтобы ни одна сволочь не прорвалась. Спать он лег далеко за полночь, прямо в кабинете Хомутова. И душа новопреставленного ни разу не явилась ему.
А утром появилась Ставицкая, Герберт почему-то не удивился, увидев ее. К этому времени он уже и проснулся, и умылся, секретарь Лиза подала кофе с булочками.
– Неплохо смотришься, господин Каманин! – окинув его придирчивым взглядом, сказала Лариса.
Герберт действительно позаботился о внешнем виде, но Лариса явно превзошла его в стремлении выглядеть на все сто. Прическа, косметика, костюм на ней – гибрид офисного и вечернего стиля, в общем выглядела она бесподобно. У Герберта даже засосало под ложечкой. И не только.
– Госпожа Ставицкая! – Герберт взял ее за руку, как будто собирался сделать с ней танцевальное па.
Отодвинул стул за приставным столом, но Лариса взглядом указала на диван.
– И дверь закрой! – по-хозяйски попросила она.
Герберт даже бровью не повел, как будто так и надо.
– А выпить я налью сама.
Она знала, где у Хомутова бар с мини-холодильником, взяла два стакана, бросила лед, открутила пробку у бутылки. Она даже не спрашивала, будет он или нет.
– Есть повод? – спросил Герберт.
– Я смотрю, ты освоился, охрана у тебя строгая, кабинет, костюмчик… Ты стал человеком, Гера, это ли не повод?
Он промолчал, не соглашаясь с ней. Он и раньше был человеком, и очень плохо, если Лариса этого не замечала. А может, она и сейчас не считала его человеком.
– А кто тебя сделал человеком?
– Ты?
– А с кем поведешься, дорогой, от того и наберешься!
– Как-то не подумал.
– А надо было думать. Пока по деревням прятался. Со всякими разными… Ну да ладно, ты вернулся, ты в форме, приятно на тебя посмотреть. А Бахорина не бойся, ничего у него на тебя нет.
– Я это уже понял.
– Со мной не пропадешь! – подмигнула Ставицкая.
– И с Феофановым тоже. Вы же одна команда?
– В том-то и дело, что команда. Одна. На двоих… Ревнует меня Сережа, не хочет нашего с тобой счастья. – Лариса задумчиво улыбалась, серьезно глядя на Герберта.
– Если ревнует, значит, живой.
– А кто говорил, что он мертвый?
– Никто, – пожал плечами Герберт.
Как-то не воспринимал он Феофанова всерьез. Ну да, министр, ну да, крутой, если может двигать свою любовницу по карьерной лестнице. Но при этом тень подозрения лишь слегка коснулась этого деятеля, а ведь Феофанов запросто мог заказать Илью Водорезова. И не важно, что Лариса не подпускала парня к себе. Вернее, говорила, что держала его на дистанции, а как оно там было на самом деле… Герберт воспринимал Феофанова как человека, у которого нет желания вникать в проблемы своей любовницы. Если это проблема личного плана. Ну встречается с мужчинами помимо него, ничего в том такого. А если что? Если Феофанова и Водорезов бесил и Герберт?..
– Я говорила, что он живее всех живых.
– И что это значит?
– Ничего. Взялся за гуж – давай тяни. Под нашим мудрым руководством.
– Даже так? – усмехнулся Герберт. – Под вашим руководством?
Откровения Ларисы не стали для него неожиданностью.
– А ты как думал? – Она пристально смотрела на него, улыбаясь краешками губ.
– Да так примерно и думал.
– Ты помог мне решить вопрос с Ильей. И я стала твоей поклонницей. Помогаю решить твои проблемы с законом. Можешь стать моим поклонником… Жаль, во всех смыслах не получается. Сережа строго смотрит за моим моральным обликом. И за твоим, кстати, тоже. Он утвердил твою кандидатуру на место Хомутова, так что ты его креатура.
– Хомутов тоже был вашей креатурой?
– Хомутов играл в свою игру. Хомутов доигрался.
На столе у Герберта зазвонил стационарный телефон. Глянув на Ставицкую, он взял трубку. И услышал голос Жадобы.
– Антон Аркадьевич хочет тебя видеть, через два часа ждет тебя в больнице. Можешь взять охрану, без проблем.
Жадоба отработал в режиме голосового сообщения и разъединил телефонную связь.
– Что такое? – спросила Лариса, требуя отчета.
– Воры на толковище требуют. Липатий хочет меня видеть, – монотонно, без эмоций сказал Герберт.
– Это плохо? – Она внимательно смотрела на него.
– В больнице ждет, в палате, могу подъехать с охраной.
– Это хорошо, если с охраной. Поедешь?
– Не в кустах же отсиживаться!
– Опасно!
– Знаю.
– Но ты же настоящий мужчина! – Лариса протянула ему наполненный хайбол.
Ее глаза заволокло загадочным туманом.
– Надеюсь.
– Я не спрашиваю, я говорю… На брудершафт!
Они чокнулись и выпили, не переплетая рук, но в губы Лариса поцеловала его крепко. По ее телу пробежала дрожь, она тихо застонала.