— Но так и есть, — отрезала Ли. — И чем скорее вы прекратите писать о Перри Мейсоне и о том, как полиция бегает вокруг него кругами, тем лучше.
За неделю семинара Гарднер как раз закончил еще один роман об адвокате — «Дело незадачливого жениха». Во время перерывов в занятиях писатель диктовал книгу по телефону своему секретарю в Калифорнии.
Ли произвела сильное впечатление на Гарднера. Она была «перфекционисткой во всех смыслах этого слова», вспоминал он: «Когда она устраивала свои банкеты, то тратила часы на вдумчивую организацию рассадки, цветочные композиции и программу. Думаю, ни одна деталь не казалась ей слишком незначительной, чтобы не уделить ей пристальнейшее внимание»[350].
«Благодаря своему дисциплинированному уму и логическому складу мышления, — писал Гарднер, — Ли смогла понять полицейскую работу настолько, чтобы проводить остроумный и точный анализ как отдельных дел, так и текущей ситуации в целом, а также тщательно планировать, что еще предстоит сделать».
Убедившись в важности судебной медицины, Гарднер позвонил Гарри Стигеру, издателю Argosy и еще одному члену экспертного совета «Суда последней надежды». В последний день семинара Стигер прибыл из Нью-Йорка в Гарвард, чтобы обсудить идею книги, героем которой стал бы полицейский штата или судмедэксперт, использующий последние достижения науки для расследования убийств.
«Дело незадачливого жениха» Эрл Стенли Гарднер посвятил капитану Ли. В предисловии он написал:
«Эта книга была написана при весьма необычных обстоятельствах. Последнюю часть я продиктовал, посещая в Бостоне семинар по расследованию насильственных смертей на кафедре судебной медицины Гарвардской медицинской школы.
Я давно слышал об этих семинарах, организованных под началом Фрэнсис Глесснер Ли, капитана полиции штата Нью-Гэмпшир. В полицейских кругах приглашение на семинары ценится не меньше, чем приглашение в Голливуд среди барышень, мечтающих стать актрисами…
Организатор и путеводная звезда этих мероприятий — капитан Фрэнсис Ли. Думаю, за всю свою жизнь она не упустила из виду ни одной детали. Капитан Ли реконструировала в мельчайшем масштабе (один фут к одному дюйму) некоторые загадочные преступления, с которыми сталкивалась полиция…
Работа, которую проделывает капитан Ли, изумительна. Я посвящаю эту книгу ей в качестве выражения признательности и восхищения тем, как ее разум, работающий с точностью железнодорожных часов, реализовал план профессиональной подготовки, способный сделать полицейского штата таким же компетентным специалистом, как доктор или юрист»[351].
Как только первый экземпляр «Дела незадачливого жениха» сошел с типографского станка, Гарднер подписал его и отправил Ли[352]. Книги с автографом писателя доставили также всем побывавшим на семинаре полицейским. Ли обратилась к издателю Гарднера в William Morrow & Company с необычной просьбой — прислать ей неразрезанный печатный лист с первыми тридцатью двумя страницами «Дела незадачливого жениха». «Я бы хотела сделать уменьшенную фотокопию в моем масштабе и использовать ее для изготовления миниатюрной книги для одного из моих „Этюдов“, — объяснила она. — Надеюсь, я не прошу слишком многого. Также я надеюсь получить разрешение воспроизвести эту часть книги — разумеется, не для продажи! Но, пожалуйста, не говорите мистеру Гарднеру»[353].
С энтузиазмом новообращенного Гарднер пообещал Ли написать «книгу, в которой полиция штата показана с положительной стороны»[354]. Он был готов подписать произведение собственным именем или одним из множества своих псевдонимов, например Чарльз Дж. Кенни, Карлтон Кендрейк или А. А. Фэйр. Но писатель хотел попросить Ли об одном одолжении: ему нужен был реальный опыт работы с полицией штата. Гарднер хотел провести время с полицейскими, чтобы следить за тем, как расследуют настоящее убийство, и набрать реалистичных подробностей для своих книг, и он просил Фрэнсис о помощи. Имена и другие детали писатель обещал изменить, чтобы не нарушать конфиденциальности и не рисковать судебным преследованием, а всю историю рассказать в художественной форме. «Что я по-настоящему хочу, так это узнать, как организована работа полиции штата, расследующей сложное дело об убийстве, посмотреть, как всё это устроено, и набрать сведений для основы книги, увидев весь механизм в действии», — писал он.
Ли считала, что Гарднер может быть полезен для продвижения судебной медицины, и берегла их отношения. Честная книга из-под его пера, описывающая полицию в благоприятном свете, внесла бы неоценимый вклад в ознакомление широкой публики с судебной медициной. «Началась живая переписка с Эрлом Стенли Гарднером, — сообщила она Морицу. — Я предполагаю, мы сможем убедить его написать то, что мы хотим»[355].
Связавшись с друзьями в полиции штатов Массачусетс, Нью-Гэмпшир, Коннектикут, Пенсильвания, Мэриленд и Вирджиния, Ли организовала для Гарднера турне. Она оповестила Вудсона, главу полиции штата Вирджиния: писатель признал, что «занял неправильную позицию в отношении полиции, преуменьшая ее заслуги в пользу героя-дилетанта, и теперь планирует написать книгу, в которой главным героем будет полицейский»[356]. «Я полагаю, — добавила капитан Ли, — он может принести полиции много пользы, если напишет книгу с этой точки зрения, но для этого ему необходима полноценная подготовка и, что особенно важно, точная информация».
В последнюю неделю апреля 1949 года Гарднер посетил еще один семинар в Гарварде[357]. В этот раз его сопровождал издатель Argosy Гарри Стигер и другие участники «Суда последней надежды»: Лемуан Снайдер, частный детектив Реймонд Шиндлер и эксперт по детекции лжи Леонард Килер. Сразу же после семинара Ли и Гарднер отправились в двухнедельное путешествие по штатам, от Бостона до Ричмонда, на машине Ли с шофером. Гарднер взял с собой камеры и диктофон.
В Балтиморе капитан Ли и Эрл Стенли Гарднер встретились с членами комиссии посмертных расследований Мэриленда[358]. Доктор Говард Мальдис, который был главным судмедэкспертом с тех самых пор, как десять лет назад в штате появилась эта система, неожиданно заболел и умер в январе. Мэриленд нуждался в замене.
Судмедэксперт штата подчинялся независимой комиссии, которая, согласно закону, обеспечивала его автономию и независимость. В Балтиморе было две выдающиеся медицинские школы: Университет Джона Хопкинса и Мэрилендский университет, и город вполне мог стать ядром судебной медицины.
Ли уверяла членов комиссии, что лучшим кандидатом от Морица стал бы Рассел Фишер[359]. Он завершил обучение патологии и прошел трехлетний курс судебной медицины. Молодой и амбициозный Фишер упустил свой шанс вернуться в Ричмонд в качестве главного судмедэксперта Вирджинии, и теперь Ли горячо рекомендовала его на аналогичную позицию в Мэриленде. Эрл Стенли Гарднер также поручился за Фишера, уверяя комиссию, что патологоанатом умен и обладает волевым характером, позволяющим сопротивляться политическому влиянию.
В сентябре 1949 года Рассел Фишер стал главным судмедэкспертом штата Мэриленд[360]. В течение года он запустил программу обучения. По его мнению, офис главного судмедэксперта в Мэриленде со временем должен был превратиться в институт судебной медицины, аналогично кафедре Гарварда[361].
Тем временем в Гарварде библиотека судебной медицины Маграта, на момент основания уже самая большая в мире и имевшая в своем составе тысячу томов, стала еще внушительнее: благодаря усердным приобретениям Ли теперь коллекция включала три тысячи книг и периодических изданий. Здесь было множество редких и ценных текстов, архив дел Маграта, уникальные документы, а также самое полное в США собрание материалов по делу Сакко и Ванцетти.
В начале 1949 года руководитель медицинской библиотеки снова обратился к Морицу с идеей объединить книги кафедры с центральной библиотекой. Заведующий кафедрой на это ответил: «Я не готов передать вам дословно ту часть личного письма миссис Ли ко мне от 15 ноября 1938 года, которая касается библиотеки Маграта. Однако могу вас заверить, что в то время она категорически возражала против передачи любой библиотеки этой кафедры, и у меня нет оснований полагать, что ее точка зрения изменилась»[362].
Студия Metro-Goldwyn-Mayer хотела снять фильм в документальном стиле, рассказывающий реальную историю в художественной форме. Вкусы американских кинолюбителей изменились после Второй мировой войны: их интересовали более реалистичные фильмы, менее идеализированные изображения повседневной жизни. Истории о преступлениях и детективные загадки никогда не теряли своей популярности, но судебная медицина была еще нетронутым источником сюжетов.
«Мы полагаем, что на основе этого материала можно разработать очень эффектную историю, — гласил вердикт MGM. — Самое интересное здесь то, что детективом будет не привычный для всех тип, напоминающий Дика Трейси, а доктор, судмедэксперт, что довольно свежо. Кстати, судмедэксперты участвуют в реальных полицейских расследованиях, но по каким-то причинам их никогда (или очень редко) не показывают в кино»[363].
Metro-Goldwyn-Mayer и Мориц достигли соглашения о съемках фильма под условным названием «Убийство в Гарварде». Задача написать сценарий была возложена на Леонарда Шпигельгасса, который недавно участвовал в создании сценария к фильму «Солдат в юбке». Студия согласилась выплатить Гарвардскому университету 10 тысяч долларов в обмен на сотрудничество и помощь кафедры судебной медицины. Мориц получал право вынести финальное решение по поводу нау