– Спасибо, мисс Элиот.
Следующим Марч вызвал Пелла.
Старик вошел в кабинет решительно. Над квадратным обветренным лицом топорщились густые с проседью волосы, которые были когда-то такие же рыжие и вьющиеся, как у Глории. Пелл вытер руки о грязные вельветовые штаны. В маленьких зеленовато-карих глазах можно было прочесть вызов. «Я не нарушал закон и не боюсь никакой полиции», – говорил он всем своим видом. Он основательно уселся за стол и немигающим взглядом посмотрел Марчу в лицо. Взгляд его не изменился, хотя Марч заговорил с ним очень любезно. Впрочем, даже если бы шеф полиции стал его запугивать, едва ли это произвело бы какое-то впечатление на Пелла – он был честный человек и знал свои права.
Он возился в противоположном конце сада, когда услышал крик и звук падения. Обернувшись, Пелл увидел Роббинса, лежавшего в неестественной позе на камнях садовой дорожки. Он подбежал к телу.
– В это время из окна мистера Роджера высунулась мисс Элиот и спросила: «Он мертвый?» Я ответил, что мертвее не бывает. Потом высунулись полицейские с чердака и начали кричать, чтобы я ничего не трогал. Да я ничего и не трогал, только пощупал его, чтобы понять, живой он или мертвый.
– Вы никого больше не видели в окнах?
– Я никого не видел, да и не увидел бы, даже если кто и смотрел в окно. Я же бежал к Роббинсу и смотрел только на него, неужели непонятно? Вы бы стали смотреть в окна, если бы видели перед собой труп на камнях?
Спрашивать Пелла было больше не о чем.
– Думаю, что нет, – ответил Марч и отпустил садовника.
Потом настала очередь Лоны Дэй. В кабинет она вошла с серьезным и сосредоточенным видом, но эта сосредоточенность никоим образом не отразилась на цвете лица и умелом макияже. Джуди была совершенно бесцветной, а мисс Дэй не забыла накраситься. Помадой она не злоупотребила, но наложена она была только что. Простое темное платье с жестким белым воротничком выглядело как униформа и делало Лону очень привлекательной. Всем своим видом она выказывала сочувствие семье и не скрывала, что разделяет ее тревоги. Марч вспомнил, что в прошлой беседе нашел мисс Дэй интеллигентной и точной в описании деталей.
– Где вы были во время падения Роббинса, мисс Дэй?
– Видите ли, инспектор, я не знаю, что вам ответить. У капитана Пилгрима был включен приемник, а я время от времени выходила из его комнаты и возвращалась обратно – мне надо было зайти в свою комнату и в ванную, поэтому в то время я не особенно прислушивалась к тому, что происходило. Вы же сами знаете, что в такие моменты не обращаешь внимания на посторонние звуки. Но из комнаты капитана Пилгрима я выходила приблизительно без четверти четыре, когда открыла дверь и поговорила с Роббинсом.
– Что значит – поговорила?
Лона посмотрела в лицо Марчу своими зелеными глазами. Он нашел этот цвет необычным – и очень привлекательным.
– Он постучался в дверь, я открыла.
– Что он вам сказал?
– Что ему надо поговорить с мистером Джеромом.
– Что вы ответили?
– Я сказала, что ему придется подождать, потому что капитан Пилгрим отдыхает. Он и так перегрузил себя сверх меры, как мне кажется, и я не хотела, чтобы он с кем-нибудь разговаривал, прежде чем хорошенько отдохнет. Поэтому я спешила приготовить ему чай к четырем часам.
– Вы всегда завариваете ему чай в это время?
Мисс Дэй отрицательно покачала головой:
– Нет, он теперь довольно часто спускается в столовую, а если он наверху, то чай ему подают иногда мисс Элиот или Роббинс, а иногда я. Какого-то строгого правила здесь нет. Но иногда я завариваю ему чай, так сказать, вне очереди. В ванной у меня есть спиртовка и шкафчик, где я держу чай и какао, сухое молоко и бисквиты. Мисс Джанетта любит выпить чашку какао на ночь и рано утром, и я в ванной завариваю для нее какао.
– Хорошо, итак вы собирались заварить чай для капитана Пилгрима. Роббинс еще что-нибудь сказал вам?
– Он сказал: «Я хочу поговорить с ним по очень важному делу», а я ответила: «Вам придется подождать. Я никого к нему не пущу, пока он не отдохнет». Роббинс после этого ушел, и я слышала, как он поднимался по лестнице. Я решила, что он пошел в свою комнату.
– Вы вернулись в комнату капитана Пилгрима после этого разговора?
– Да, всего лишь на минуту, чтобы сказать, что заварю ему чай. Потом пошла в ванную и поставила чайник.
– Где вы были во время падения Роббинса, мисс Дэй?
– Точно не могу сказать, потому что я ничего не слышала.
– То есть вы не слышали ни крика, ни звука падения?
– Нет, не слышала.
– Как вы можете это объяснить?
– Окно ванной выходит на боковую сторону дома, к тому же трубы в ванной очень старые. Я открыла кран, чтобы наполнить чайник, и трубы тотчас громко загудели. Правда, я не знаю, была ли я в ванной во время падения Роббинса. Я все время перемещалась из ванной в свою комнату и обратно в ванную. Окно моей комнаты выходит на улицу.
– Но окно комнаты капитана Пилгрима выходит в сад.
– Да, в сад выходят два окна. Это угловая комната, и есть еще одно окно, расположенное в торце дома.
– Чем вы можете объяснить то, что капитан Пилгрим не слышал вскрик Роббинса?
– В его комнате был включен приемник. Но думаю, что он слышал крик, потому что, когда я вошла – после всего, что произошло, – он спросил: «Что-нибудь случилось? Мне показалось, что кто-то кричал». Я подумала, что будет лучше, если я расскажу ему, что случилось.
– Кто рассказал об этом несчастье вам, мисс Дэй?
– Джуди Элиот. Я встретила ее в коридоре, она выглядела такой расстроенной, что я спросила ее, что случилось.
Марч повернулся к Фрэнку Эбботу:
– Вы стенографировали то, что сказала нам мисс Элиот. Не говорила ли она о том, что мисс Дэй говорила ей, что вроде бы слышала крик?
– Да, сэр, говорила.
– Это так, мисс Дэй?
– Конечно, я так ей и сказала. Но, видите ли, я не была в этом уверена и не могла бы поклясться в этом на Библии. Чем больше я думала об этом, тем сильнее чувствовала, что это, наверное, была игра воображения, и поэтому я вообще выбросила из головы этот крик и не вспоминала о нем до тех пор, пока мисс Элиот не сказала мне о новом несчастье в доме. – Она бросила на Марча откровенно призывный взгляд.
– Понятно, – сказал он, а затем резко сменил тему: – Мисс Дэй, вы когда-нибудь подозревали Роббинса в том, что он принимал наркотики?
Лона настороженно посмотрела на Марча. Этот взгляд прочно запечатлелся у него в мозгу – он отметил, что она насторожилась, но удивления в ее глазах не было.
– О господи, – сказала она и тут же добавила: – Мне не хотелось бы об этом говорить.
– Думаю, вам придется это сделать. Я не спрашиваю вас о том, принимал он наркотики или какой-то определенный наркотик. Я спрашиваю о том, не возникало ли у вас подозрения, что он их принимает?
– Да, такое подозрение у меня было, – с видимым облегчением ответила она.
– Вы подозревали, что он употребляет какой-то определенный наркотик? И если да, то почему?
В глазах Лоны появилось горестное выражение.
– Однажды он заговорил со мной о гашише. Ну, вы знаете, это индийская конопля, правда, он называл ее, как индусы – бхангом. Ведь он был в Индии.
– Мне кажется, что вы тоже там были.
– Да, поэтому он и заговорил со мной об этом.
– Что именно он вам говорил?
– Он спросил, не пробовала ли я гашиш. Потом сказал, что от него бывают чудесные сновидения. Я, конечно, сказала ему, насколько это опасно, и предупредила, что у нас в Британии гашиш запрещен законом.
– Что он сказал вам на это?
Мисс Дэй слегка вздрогнула.
– Он как-то странно посмотрел на меня и сказал, чтобы я не думала, будто он принимает гашиш, но бывают моменты, добавил он, когда хочется иметь под рукой что-нибудь снотворное. Мне стало его жалко, потому что я знала, как они с женой переживали из-за дочери. Но я снова предупредила его о серьезной опасности гашиша. О том случае я никому в доме не рассказала.
– Когда состоялся этот разговор?
– О, это было давно – сразу после того, как я сюда приехала три года назад.
– Это было до или после исчезновения Генри Клейтона?
Она на минуту задумалась, потом ответила:
– Думаю, что после.
– Мисс Дэй, вы когда-нибудь видели Роббинса под действием такого наркотика, как гашиш?
Лона снова надолго задумалась. Потом ответила очень неуверенно:
– Иногда он вел себя весьма странно, но я не знаю, было ли это следствием приема каких-то лекарств.
– Как действует гашиш?
Ответила она снова с большой неуверенностью:
– Ну, это наркотик…
– Но он навевает сновидения?
– Думаю, что да.
– Не оказывает ли гашиш возбуждающее действие?
– Я слышала, что иногда на самом деле вызывает, но я не очень хорошо в этом разбираюсь.
– Гашиш может вызывать как хорошие, так и дурные сны?
– Мне кажется, что да.
– Вы когда-нибудь слышали о том, что он действительно производит такой эффект?
– Ну… да, слышала.
– Мисс Дэй, вам когда-нибудь приходило в голову, что нервные припадки капитана Пилгрима могли быть вызваны приемом такого лекарства, как гашиш?
– О нет, это было бы ужасно! – в страхе воскликнула она.
– Но вам никогда не приходило это в голову? Насколько я понимаю, все симптомы были налицо – крепкий, со страшными, кошмарными видениями сон, от которого больной пробуждался, а потом приходил в аномальное, оглушенное состояние. Это так?
– Да, но это же ужасно, это преступно!
– Вы не подозревали ничего подобного?
У Лоны Дэй было абсолютно несчастное лицо.
– Нет, во всяком случае, до последнего приступа. Когда я приехала сюда, мне показалось, что все дело в успокаивающих средствах, которые он иногда принимал. Я подумала, что они ему не подходят, и сказала об этом доктору Дэйли. Он поменял лекарства, и некоторое время после этого приступов не было. Когда же случился последний припадок, я и в самом деле подумала о гашише. Даже скорее это была не мысль, а смутное подозрение. Я не могла себе даже вообразить такое, да и какой мог быть мотив такой ужасной низости? Нет, надеюсь, что это не так!