– Я не возражал бы получить его, мистер Фоллиот.
– Кто бы возражал. Едва ли такой найдется! Но вот только нужно выяснить, из какой вы категории претендентов. Из тех, кто только думает, будто владеет информацией, или же вы ею владеете на самом деле? Что скажете?
– Вы сами разберетесь в этом после беседы со мной, мистер Фоллиот, – с достоинством ответил Глассдейл.
– Разумеется, мы непременно поговорим. Садитесь на эту лавочку посреди роз. Здесь тихое местечко. Ни души вокруг. А теперь, – продолжил он, когда оба пристроились на грубо сколоченной скамье, стоявшей в беседке, увитой побегами многоцветковых роз, – представьтесь-ка еще раз. Кто вы такой? Я читал в газете о том, что вчера произошло рядом с собором, и в статье вроде бы упоминалась ваша фамилия. Вы тот самый Глассдейл?
– Тот самый, – подтвердил гость.
– Тогда вы знали Брэйдена, верно? Того, кто погиб здесь у нас?
– Да.
– Давно и долго ли?
– Давно. Сначала несколько лет мы были просто знакомы, – объяснил Глассдейл, – а в последние годы стали очень близкими друзьями.
– Он поделился с вами какими-то своими секретами?
– Разумеется, – кивнул Глассдейл.
– Чем-то, что могло быть связано с его недавней смертью и с тайной, которая ее окружает?
– Вполне вероятно. А если вдуматься, то наверняка!
– Чем же, например? В ваших интересах предоставить мне чуть больше информации. Убедительности ради, сами понимаете.
– Был один человек, которого Брэйден пытался разыскать, – произнес Глассдейл. – Он занимался его поисками много лет.
– Человек? Только один?
– Нет, на самом деле их было двое, но одного он хотел найти особенно. Второй, как объяснял мне Брэйден, не был для него так уж важен, потому что оказался всего лишь пешкой в руках того, главного.
– Понятно, – сказал Фоллиот, достав коробку и предложив сигару посетителю, после чего закурил сам. – Почему же Брэйден так рвался разыскать того человека?
Глассдейл раскурил сигару и заявил:
– Месть!
Фоллиот заложил большие пальцы за отвороты темно-желтого жилета и отклонился назад, словно любуясь розами:
– Вот оно что! Значит, хотел свести счеты. Мстительный был по натуре. Точил нож на кого-то.
– Просто желал получить должок, расквитаться за причиненное ему зло, – усмехнулся Глассдейл. – Смысл был примерно в этом.
Минуту или две мужчины молча курили. Затем Фоллиот, не сводя взгляда со своих цветов, проговорил:
– Он поделился с вами какими-то еще деталями?
– Да. Эти люди обманули Брэйдена в одном деле, связанном с деньгами. Опять-таки в основном один из них, и это обошлось Брэйдену дороже, чем можно было предположить. Естественно, он намеревался, если выпадет случай, отомстить обидчику.
– И он сумел их выследить?
– На какие-то вопросы я могу ответить, а на другие – нет, – произнес Глассдейл. – На данный момент у меня ответа нет. Известно мне только одно: он еще не выследил их за день до того, как приехал в Райчестер.
– Вы уверены? – спросил Фоллиот. – Он не по тому делу прибыл сюда?
– Нет, в противном случае я бы все знал. Я пробыл с ним до полудня того дня, когда он отправился в Райчестер. И когда брал билет на вокзале в Лондоне, он никакого понятия не имел, где находятся те люди. И даже не упоминал о них, когда мы вместе пообедали перед отходом его поезда. Нет, в Райчестер он приехал с другой целью.
Он осекся, бросив многозначительный взгляд на Фоллиота.
– И что дальше? – спросил Фоллиот.
– Он встретил здесь по крайней мере одного из них. Или даже обоих сразу.
– Что и закончилось для него плачевно?
– Да.
Фоллиот некоторое время курил, молча размышляя.
– Что ж, – сказал он, – надеюсь, вы не делились своими мыслями ни с кем больше?
– Ни с одной живой душой!
– Вижу, вы человек слова, и с вами можно договориться. Если выдвинуть разумные и выгодные для вас условия. Так ведь?
– Несомненно, – отозвался Глассдейл. – Если это будет в моих интересах.
Фоллиот немного помолчал, а потом похлопал его по плечу:
– У меня были личные причины назначить награду. Допустим, мой близкий друг имел несчастье навлечь на себя ненависть Брэйдена. И мне захотелось спасти его от последствий случившегося, а для этого необходимо первым узнать, если кто-то располагает информацией и захочет ею поделиться.
– Как сделал я, – кивнул Глассдейл.
– Да. А потому теперь в интересах моего друга, чтобы вы получили хорошее вознаграждение, но больше никому ни о чем не рассказывали.
– Будет разумным шагом с его стороны, мистер Фоллиот.
– Но вот только мой друг захочет знать абсолютно все, что вам известно об этом деле. Например, о тех двух мужчинах, которых Брэйден разыскивал. Он назвал вам их фамилии?
Глассдейл склонился чуть ближе к собеседнику, сидевшему рядом на скамье среди цветов.
– Да, он назвал мне фамилии, – прошептал он. – Одного звали Фалкинер Райе, а фамилия другого была Флуд. Этого достаточно?
– Вам все же будет лучше навестить меня еще раз сегодня вечером, – произнес Фоллиот. – Приходите ближе к закату к тем воротам, и я вас встречу. Красивые у меня розы, правда? – сменил он тему, когда они поднялись. – Я уделяю им почти все свое время.
Фоллиот проводил Глассдейла до ворот, а потом стоял и смотрел ему вслед, пока тот не свернул на тропу, ведущую к «Райскому уголку». Но когда уже собирался вернуться к своим розам, он заметил, что к нему через Клоуз направляется Брайс.
Глава двадцать пятаяВ домике над старым колодцем
Брайс поспешно приближался к нему, а Фоллиот стоял в воротах своего сада, заложив руки за спину с видом добродушного, ничем не занятого джентльмена, готового уделить свое время любому. Он посмотрел на Брайса поверх очков, и во взгляде не читалось ничего, кроме любопытства. Однако будь Брайс не столь взволнован, он заметил бы, как приглашавший его войти Фоллиот внимательно осмотрел Клоуз и убедился, что на площади пусто. За исключением пары детишек, игравших под старым вязом рядом с другими воротами, и священника, двигавшегося по дорожке.
– Мне необходимо поговорить с вами, – сказал Брайс, когда Фоллиот запер ворота и повернул на тропинку, ведущую в данный угол сада. – Давайте найдем место, где нас никто не услышит.
Фоллиот молча повел его за собой, и вскоре они оказались около старой постройки из увитого плющом серого камня. Он открыл дверь ключом и жестом пригласил Брайса войти внутрь.
– Здесь очень тихо, доктор. Вы никогда тут не бывали, а я люблю это местечко.
Брайс, поглощенный своими мыслями, бегло оглядел помещение, в которое его привел хозяин. Это был квадратный маленький домик, построенный из потемневшего от времени камня. Пол, выложенный плиткой из известняка, за долгое время отполировали подошвами до гладкости мрамора. В самом центре вровень с уровнем пола располагалась крышка люка, снабженная тяжелым стальным кольцом вместо ручки. На этот люк Фоллиот и указал Брайсу.
– Под крышкой находится самый глубокий колодец в Райчестере, – объяснил он. – Глубина сто футов. Теперь уже пересох. Другой бы снес этот древний колодезный сарай, но только не я! Мне пришла в голову удачная мысль, как его использовать. – Фоллиот поднял руку и указал вверх на балки современного потолка из прочной древесины. – Укрепил крышу и превратил верх домика в уютное гнездышко, нечто вроде кабинета. Давайте поднимемся!
И он стал первым взбираться по лестнице, устроенной в углу нижнего этажа, а достигнув верхней площадки, открыл дверь и провел своего спутника в небольшую комнату. Стены покрывали плотные набивные обои, на полу лежал мягкий ковер, повсюду висели картины, на полках стояли книги и безделушки. Два огромных кресла выглядели достаточно глубокими, чтобы в них можно было даже лечь. Из окон открывался живописный вид на башни собора с одной стороны и на Клоуз – с другой.
– Прекрасное место, если захочется побыть в одиночестве, не правда ли? – произнес Фоллиот. – Летом прохладно, зимой тепло – здесь стоит обогреватель, изготовленный по последнему слову техники, если вы не заметили. Прихожу сюда, когда чувствую необходимость побыть вдали от всех.
– Самое подходящее место для подобных целей, – согласился Брайс.
Фоллиот указал гостю на одно из необъятных кресел, а сам повернулся к буфету, чтобы достать стаканы, сифон с содовой водой и тяжелый хрустальный графин. Потом кивнул на открытую коробку с сигарами, стоявшую прямо под рукой у Брайса, и начал смешивать пару напитков.
– Угощайтесь, – сказал он. – Табак отличного качества.
Передав Брайсу стакан и сев в другое кресло, Фоллиот спросил:
– Что же привело вас ко мне?
Раскуривший сигару Брайс видел сквозь легкую завесу табачного дыма невозмутимое лицо человека, сидевшего напротив него.
– У вас только что побывал Глассдейл, – тихо промолвил он. – Я заметил, как он уходил.
Фоллиот кивнул, но выражение его лица не изменилось.
– Да, доктор, – отозвался он. – Интересно, а что вы сами знаете о Глассдейле?
Брайсу доставляла удовольствие возможность поговорить с добродушным хозяином, которого он скоро собирался проводить на эшафот. Он поднял свой стакан и сделал глоток.
– Я знаю очень много, – ответил он, поставив стакан на стол. – Собственно, я и пришел, чтобы сообщить вам об этом.
– Слишком общее выражение, – заметил Фоллиот. – Вы сами накладываете тем самым на себя ограничение. Что вы имеете в виду, говоря «очень много»?
– Я имею в виду все последние дела. Меня они заинтересовали по личным причинам. С тех пор как тело Брэйдена было найдено у подножия лестницы в «Райском уголке», я стал вести свое расследование. И выяснил любопытную информацию.
Фоллиот положил ногу на ногу и стал покачивать мыском ботинка.
– Вот как! – воскликнул он после паузы. – Значит, вы действительно много знаете, доктор. Не хотите поделиться со мной?
– Да, – ответил Брайс. – И как раз пришел кое-что вам рассказать, когда заметил, что вас посещал Глассдейл. Потому что я сам беседовал с Глассдейлом утром.