– Почему?
– Потому, что противно.
– Что противно? Получать деньги?
– Смотря какие деньги. Приятно получать деньги, заработанные своим трудом или трудом, например, мужа. Но деньги, которые мама столько лет вымаливает, ползая на пузе, нет уж! Избавьте меня от таких денег.
Турусов не смог удержаться и улыбнулся.
– Что, представили мою маму ползающей? – догадалась она.
Он не ответил.
– У вас еще есть ко мне вопросы?
– Есть. Вы поднимались в комнату Захара Яковлевича?
– Да.
– Зачем?
– Хотела познакомить его с Костей. Костя – это мой жених, – пояснила она.
– Я догадался. Значит, вы поднимались вдвоем?
– Конечно! Иначе как же я могла бы их познакомить.
– Дарья, вы меня извините, но я хочу вернуться к наследству. В некотором роде вы имеете на него право.
– Что за ерунда приходит вам в голову? – возмутилась она.
– Это не совсем ерунда. Ваша родная тетя была женой Ефима Яковлевича Масальского, и он закономерно считает, что и ему вы приходитесь племянницей.
– Ефим Яковлевич может считать все, что ему угодно. Я же так не считаю. Посудите сами, я даже никогда не видела свою тетю. И она меня тоже! Потому что я родилась, когда ее уже не было в живых.
– Это ничего не меняет.
– Меняет. – Она бросила на него внимательный взгляд и проговорила: – Да вы просто дразните меня!
– Ни в коем случае! – заверил он.
– Тогда давайте забудем о наследстве. Что вас еще интересует?
– Ваш дядя Захар ни с кем из присутствующих не ссорился?
– Нет, – проговорила девушка озадаченно, – он вообще был не очень-то общительным человеком.
– Однако насколько я выяснил, успел пообщаться практически со всеми, кто был в доме.
– Если он и пообщался со всеми, то по их инициативе.
– Что ж, пожалуй, я соглашусь с вами. Еще я хочу спросить вас, почему вы решили сегодня утром подняться в комнату Захара Яковлевича?
– Подняться первой решила тетя Аня. Я просто присоединилась к ней. Дядя по непонятной причине не спускался к завтраку, мы долго ждали его за столом. Потом решили все-таки узнать, в чем дело.
– Тетя Аня тоже ваша родственница?
– Я, право, и не знаю, – улыбнулась девушка, – Анна Даниловна Федотова была близкой подругой тети Люсьены. Не могу сказать, что мы часто видимся, но иногда она приезжает к нам. Чаще всего мы встречались в этом доме.
– У нее были хорошие отношения с вашим дядей Захаром?
– У нее были хорошие отношения с обоими моими дядьями.
– А с вашей мамой?
– Нормальные, – пожала плечами девушка. – Хотя, как мне кажется, она не одобряла маминого заигрывания с дядей Ефимом.
– И тем не менее с вашей мамой она не ссорилась?
– Нет.
– Что ж, могу я поговорить с вашим женихом?
– С Костей? – удивилась девушка.
Капитан кивнул.
– Но о чем?
– О том о сем, – ушел от ответа Турусов.
– Ладно, – снова пожала плечами Дарья, – если хотите, говорите, я вам препятствовать не собираюсь. Сейчас позову Костю.
Константин Петрович Долевич – жених Дарьи Лопыревой, по всей видимости, был настороже, беспокоясь за невесту, потому что не успела девушка выйти, как дверь почти сразу открылась. Причем открылась она и постучали в нее одновременно.
– Насколько я понимаю, – проговорил вошедший молодой мужчина, – вы Турусов Виталий Сергеевич.
– Точно так, – ответил капитан, – а вы Константин Петрович Долевич.
– Он самый.
– В таком случае присаживайтесь. Надеюсь, вы не откажетесь ответить на несколько моих вопросов. – Капитан окинул молодого человека быстрым всеохватывающим взглядом. И отметил, что, несмотря на то что у Долевича волевой подбородок и спортивная фигура, глаза у него мягкие и губы, несмотря на четкое очертание, по-видимому, склонны к улыбке.
Долевич, в свою очередь, тоже успел рассмотреть капитана и пришел к выводу, что перед ним честный добросовестный служака, и это снизило градус его внутреннего беспокойства.
– Я слушаю вас, – первым проговорил Константин Петрович.
– Как мне сообщили, вы являетесь женихом Дарьи Лопыревой и прибыли в этот дом впервые.
– Совершенно верно.
– Что вас подвигло на эту поездку?
– А что, должно было что-то подвигнуть? – едва заметно улыбнулся Долевич.
– На мой взгляд, да. Согласитесь, дом больного дяди не лучшее место для встречи Нового года с любимой девушкой.
– Тут вы правы, капитан. Но если уж ставить вопрос так, как его поставили вы, то слово «что» нужно заменить на «кто».
– Интересно… – забарабанил пальцами по столу Турусов, – и кто же вас сподвиг на эту поездку?
– Не нужно иметь семи пядей во лбу, чтобы понять, что это моя будущая теща.
– Я был уверен в том, что Светлана Макаровна приложила к этому руку, но мне было важно услышать это от вас.
– Вот вы и услышали. Но это не все!
– Я вас внимательно слушаю.
– Я идиот! – неожиданно для Турусова признался Долевич.
– На первый взгляд вы не похожи на идиота, – улыбнулся Турусов.
– Это только на первый взгляд! Уверяю вас! – пылко проговорил молодой мужчина. – Я не просто идиот, я круглый идиот!
– Объяснитесь, пожалуйста.
– Тут и объяснять нечего! Дарья не хотела сюда ехать. И я прекрасно видел это. Так нет же, пошел на поводу у ее матери и уговорил Дашу практически словами Светланы Макаровны, мол, дядя болен и кто знает, увидитесь ли вы с ним еще. И Дашка поддалась моим уговорам. Но душа у нее к этой поездке по-прежнему не лежала. Уже здесь, когда мы накануне новогоднего вечера гуляли в дубовой роще, она намекнула мне, что хочет уехать.
– А вы?
– Что я? Подумал, что раз уж приехали, нужно перетерпеть. Себе же дал зарок, что в будущем сюда ни ногой.
– Похоже, вы сдержите свой зарок.
– Но какой ценой! Мне даже в голову не приходило, что кто-то из милых родственничков может зарезать дядю Захара.
– Вы были знакомы с Захаром Яковлевичем Масальским? – сделал стойку капитан.
– Какое там! – разочаровал его Долевич. – Я познакомился с ним здесь. Нас Даша познакомила.
– И как он вам показался?
– Обычный мужчина из народа, – пожал плечами Долевич, – звезд с неба не хватал, но и дураком не выглядел.
– Он не показался вам замкнутым человеком? – спросил капитан.
Константин подумал, потом ответил:
– Есть немного. Но мне показалось, что его необщительность распространяется только на родственников, или, если хотите, на так называемых родственников.
– Почему на так называемых?
– Даша ввела меня в курс дела, то есть объяснила, кто кем кому в этой компании приходится. Захару Яковлевичу кровным родственником был только Ефим Яковлевич. Мою Дашу родственницей Захара, да и Ефима, можно считать с большой натяжкой.
– Я тоже так думаю, – согласился капитан. – Мы предполагаем, что наследовать после Захара особо нечего, да и наследовать может только его тяжелобольной брат. Так что мотива невооруженным взглядом для его убийства не просматривается. Тем не менее он убит. И это факт.
– Может быть, убить хотели Ефима Яковлевича?
– Я думал об этом. Но все присутствующие знали, в каких комнатах находятся оба брата. И перепутать не могли.
– Наверное, вы правы.
– У меня есть другая версия.
– Какая? – не скрывая интереса, спросил Константин.
– Убили Захара Яковлевича по той причине, что Ефим Яковлевич и так долго не протянет.
– Не понимаю, – наморщил лоб Долевич.
– Что ж тут не понимать. Кто-то устранил главного конкурента на наследство.
– Нет, на мой взгляд, ваша версия никуда не годится, – сказал Долевич.
– Это еще почему?
– Даша уверена, что Ефим Яковлевич просто не мог отписать все свое движимое и недвижимое Захару Яковлевичу.
– Почему?
– Как мне объяснила Даша, дядя Захар не тот человек, которому можно доверить большой капитал.
– Ваша невеста может ошибаться.
– Нет, – улыбнулся Долевич, – вы просто не знаете Дашу. Она голова!
– Два уха, – хмыкнул Турусов.
– Напрасно вы иронизируете, – осадил его Долевич.
– И кому, по мнению вашей проницательной невесты, отойдет наследство?
– Этого Даша не знает, – вздохнул Константин.
– Первой на очереди теперь стоит сестра Ефима Яковлевича Мария Павловна Климова. Но Масальский может все завещать и ее внучке Ираиде Кротовой.
– Да, – кивнул Долевич, – Ираида девица хваткая.
– Скорее уже дама, – хмыкнул капитан.
– Вы в этом смысле, – моргнул Долевич. – Вот только боюсь, что если она получит наследство, то потеряет мужа.
– С чего это вы взяли? – удивился капитан прозорливости молодого мужчины.
– Ну, я же не слепой, – усмехнулся Долевич, – уж больно тесный хомут надела Ираида на него. И он уже созрел для того, чтобы забить копытом.
– Вот вы про копыто, а жена его мне давече тут про его рог рассказывала. Нехорошо, молодой человек, – с насмешливым укором покачал головой капитан.
– Я не имел в виду ничего дурного, – жестом обеих рук отмел Долевич обвинения капитана, – а насчет рога Ираида ляпнула ради красного словца. Я уверен, что она при всей своей капризности и желании крутить не только мужем, но и всеми, кто ее окружает, Кротову не изменяет.
– Как я погляжу, вы со своей невестой оба из рода пифий.
– До пифий нам с Дарьей далеко, – усмехнулся Константин, – мы просто оба неплохие психологи. Тем более что у Дарьи это профессиональное.
– В смысле?
– Она в этом году оканчивает учиться на психолога. Что же вы, капитан, не поинтересовались, – решил Долевич ответить капитану той же монетой веселого укора.
– Для дела эта информация пока не востребована. Но вот вы.
– Что я?
– Вы успешный бизнесмен и, значит, неплохой психолог.
– Что есть, то есть, – согласился Константин. – Только учтите, у меня средний бизнес.
– Учту. Но зачем мне это?
– Затем, чтобы вы не испытывали ко мне классовой непримиримости.
Капитан засмеялся. Лицо же Долевича осталось серьезным. «А ведь парень высказал мне все это на полном серьезе», – подумал капитан и мысленно покачал головой. Ему невольно вспомнились слова, не так давно услышанные из уст известного российского писателя, что нам пора перестать делить себя на красных и белых. Сто лет прошло. Турусов был с писателем в корне согласен, но он понимал и то, что человеку, пашущему всю жизнь и едва свод