Убийство в новогоднюю ночь — страница 38 из 40

Пестимьянов рысью кинулся в противоположную сторону.

Потопывая ногами, сыщица думала о том, что, к сожалению, такси нельзя было заказать заранее. Она не знала, сколько они пробудут в квартире. Шум остановившегося возле нее такси отвлек Андриану от размышлений.

– Как вы быстро приехали, – обрадованно проговорила она, забираясь в теплый салон.

«Жалко, что Иван Александрович убежал от меня, как от прокаженной, – подумала она, – это такси и его могло бы довезти до дома. Как он перепугался, бедняга!» – при мысли об этом Андриана улыбнулась.

А таксист в это время забавлялся, глядя на Андриану в зеркало: «Ишь как улыбается, точно возвращается с тайного свидания с милым другом».

Молодому человеку было невдомек, что старые дамы могут испытывать точно такие же трепетные чувства, как и юные девы. Во всяком случае, если бы Артур пригласил ее ночью на тайное свидание, она не преминула бы отложить в сторону все свои дела и сон в теплой постели и полетела бы навстречу к нему, как на крыльях. Но, увы, увы, ее свидание было деловым.

В эту ночь Андриана Карлсоновна спала плохо, можно сказать, что почти совсем и не спала, только ворочалась с боку на бок, закрывала и открывала глаза. Еле дождалась утра, накормила кошек, перекусила на скорую руку сама и помчалась в лабораторию отдавать материалы на сравнение ДНК.

К ее неудовольствию, делать анализ на ее глазах отказались и назвали срок, когда прийти за результатом. Делать нечего, пришлось сыщице отправиться домой.

Чтобы не расшатать себе нервы нетерпением, Андриана предалась запою! Книжному. Читала одну книгу за другой. Ей никто не звонил, и она никому не звонила. Когда она выпала из этого своего состояния, у нее было такое впечатление, что о ней забыл весь мир и она забыла о мире. Но вернулась к реальности она как раз вовремя, нужно было идти за результатом.

Как она и ожидала, он оказался положительным. Андриана Карлсоновна точно так же, как в свое время ее коллега детектив Савва Лобов, решила подстраховаться и обратилась в еще одну лабораторию. И снова пришлось ждать. Андриане оставалось только порадоваться, что в ее шкафу заботами Артура еще оставалось много новых книг, и она погрузилась в чтение.

Получив во второй лаборатории результат, идентичный первому, Андриана Карлсоновна решила, что наступила пора для того, чтобы отправиться к полковнику Кочубееву и как следует его порадовать.

Но тут зазвонил городской телефон. Сыщица сняла трубку и услышала голос Дианы Артемьевны Овчинниковой:

– Здравствуйте, Андриана Карлсоновна!

– Здравствуйте! – обрадованно отозвалась сыщица и тут же спросила: – Я могу к вам приехать?

– Можете.

– Прямо сейчас?

– Прямо сейчас.

Андриану несколько насторожило то, что голос у домоправительницы был печальным и усталым. Впрочем, объяснила она себе это тем, что немудрено устать и опечалиться при всем том бремени, что свалилось в последнее время на Овчинникову.

– Тогда я еду, – сказала сыщица.

– Жду.

Андриана положила трубку и бросилась к вешалке, но тут вспомнила о Фрейе и Марусе. Сколько она пробудет в доме Масальского, неизвестно, а ее кошки начисто отвергают идею принудительного голодания. Поэтому Андриана вернулась на кухню и с верхом наполнила едой обе кошачьи миски. После чего вызвала такси и вышла из дома.

Глава 21

По дороге к месту назначения Андриана Карлсоновна думала о том, что в свете установления отцовства Захара выходило, больше всех в смерти Ефима Яковлевича Масальского был заинтересован сын Захара. Но Караваеву не было резона убивать родного отца. Да и вообще сомнительно, чтобы он знал о том, что у него имеется богатый дядя.

К тому же не стоит забывать о том, что убить Захара Яковлевича мог только тот, кто находился в новогоднюю ночь в доме его брата. Караваев к дому дяди и близко не подходил. Постороннего, крутившегося возле ворот, заметили бы охранники, да и наружная камера зафиксировала бы его. Так что опять тупик.

С такими невеселыми мыслями Андриана подъехала к воротам особняка, объяснила охраннику, кто она и зачем приехала.

– Меня ждет Диана Артемьевна! – завершила она свой монолог.

Молчаливый охранник достал было телефон, но к ним уже бежала Овчинникова.

– Это ко мне! – заявила она, взяла сыщицу под руку и буквально поволокла к крыльцу. Андриане пришлось быстро-быстро перебирать своими миниатюрными ножками, обутыми в теплые полусапожки тридцать пятого размера.

Домоправительница привела сыщицу на кухню, кухарка подала им чай и поставила на стол большое блюдо с кусками пирога.

Андриана Карлсоновна почувствовала, что, несмотря на поездку в такси, замерзла и проголодалась, так что она без церемоний принялась за угощение. Время от времени она отрывалась от еды и бросала взгляды на домоправительницу. И чем дольше она всматривалась в лицо Дианы Артемьевны, тем больше ей не нравилось его выражение. Наконец, закончив с чаем, сыщица попросила:

– Диана Артемьевна! Выкладывайте, что произошло!

– Нотариус огласил завещание, – тусклым голосом проговорила Овчинникова.

– И что?

– Все движимое и недвижимое поделено на две равные части. Одна из них завещана мне.

– О! – вырвалось у Андрианы.

– Следователь сказал примерно то же самое, узнав об этом, – горько усмехнулась домоправительница.

– Однако, если рассудить здраво, – проговорила овладевшая своими эмоциями Андриана Карлсоновна, – в этом нет ничего удивительного. Ведь вы были много лет и правой и левой рукой Ефима Яковлевича Масальского. И вы заслужили это.

– Может, и так, – согласилась домоправительница, – но только у полиции совершенно другое мнение. После оглашения завещания был проведен повторный обыск! Они все перевернули вверх дном! Нас с сыном по очереди допрашивали как не только отпетых мошенников, но и закоренелых убийц! – вырвалось у оскорбленной женщины.

– По-моему, вы преувеличиваете, Диана Артемьевна.

– Ничуть! – возмущенно воскликнула Овчинникова.

– Обыск ничего не дал?

– Можно сказать, что уехали они ни с чем. Я еще удивилась, что они не взяли с нас подписку о невыезде.

– Это говорит о том, что вас никто особо и не подозревал.

– Не знаю, не знаю. Но нашим спасением мы с Артемием обязаны нашей прачке.

– Прачке?

– Да! Видите ли, Прасковья Матвеевна – женщина старой закалки, и она не просто тискает белье в машинку, а предварительно сортирует его. И вот, к своему удивлению, она обнаружила в белье перчатки, в которых обычно работают летом в саду. Но какие работы зимой? Прасковья Матвеевна решила, что перчатки где-то валялись с лета, а теперь их кто-то кинул в стирку. Когда она сказала мне об этих перчатках, у меня сердце упало! Я сразу спросила, где они. И она ответила, что стирать их не стала и кинула в мусор. Увидев мое состояние, добрая женщина переполошилась, и мы обе бросились к мусору. Перчатки еще не успели завалить. Я попросила Прасковью Матвеевну вызвать полицию. И все им рассказать. Надо отдать им должное, они приехали и забрали перчатки.

А через день приехали во главе с капитаном Турусовым и забрали нашу Ольгу Геннадьевну!

– Старушку Мелихову? – вырвалось у Андрианы изумленно. Сыщица напрочь забыла о том, что Ольга Геннадьевна всего на год старше ее. И назвав ее старушкой, она бросила тень и на свою так называемую третью молодость. Но в данных обстоятельствах эта мысль не пришла Андриане в голову. – И зачем же она им понадобилась? – продолжала она допытываться.

– Я тоже была такой же упорной, как вы, – ответила домоправительница, – и доставала следователя до тех пор, пока он не сообщил, что на перчатках обнаружена слюна Захара Яковлевича, а внутри ДНК Ольги Геннадьевны! Мелихова призналась, что задушила его подушкой, он оказывал ей сопротивление, хоть и слабое, из-за того, что был сильно пьян. В результате на перчатки попала его слюна.

– Просто немыслимо! – проговорила Андриана Карлсоновна.

– Вообще-то Ольга Геннадьевна не такая уж и слабая, – вздохнула домоправительница. – В молодости она занималась спортом, толкала ядро.

– Но зачем она это сделала?!

– Хотела, чтобы наследство досталось ее племяннице Марии. Следователю она сказала, что слышала, что Ефим Яковлевич говорил кому-то, что отпишет все Масальскому. А из Масальских оставался только Захар. Вот она и решила…

– Зачем же она его еще и ножом ударила?

– Ольга Геннадьевна утверждает, что она этого не делала.

– Вот как?! – озадачилась Андриана Карлсоновна. – Кто же тогда это сделал?

Овчинникова пожала плечами.

– А кто сообщил Ефиму Яковлевичу о смерти брата?

– Сонечка.

– Сонечка?

– Да. После задержания бабушки девочка призналась, что сделать это ее попросила бабушка, сказав, что очень плохо, когда родной брат ничего не знает о смерти своего младшего брата. Вот девочка и рассказала все Ефиму Яковлевичу, объяснив свой поступок тем, что ей было жалко дедушку Ефима.

– Выходит, что Ольга Геннадьевна не только убила младшего брата, но и превратила собственную внучку в орудие убийства старшего брата.

Овчинникова печально кивнула.

– Вы мне, Диана Артемьевна, говорили, что в прежнем завещании все делилось между всеми поровну.

– Завещаний было несколько.

– Понятно. Но когда же Ефим Яковлевич составил последнее завещание?

– Он оказался бо́льшим конспиратором, чем я могла это предположить. Ефим Яковлевич сговорился со своим доктором, и тот под видом своего помощника привел к нему на самом деле помощника нотариуса. И они все оформили.

– Вы ничего не знали об этом? – не смогла сдержать удивления Андриана.

– Нет, – тихо ответила Овчинникова. – Наверное, он не хотел, чтобы я заранее чувствовала себя обязанной ему.

– Наверное, – машинально согласилась Андриана и подумала: «Выходит, что я опоздала с желанием порадовать Кочубеева». И тут она встрепенулась и спросила: – Диана Артемьевна, вы не сказали, кому Ефим Яковлевич отписал вторую часть наследства.