замечал. При зарядке патронов я пользуюсь приспособлениями, изъятыми во время обыска в нашем доме…
Мортынов по ходу допроса достал из портфеля гильзы и положил перед Мосиным:
— Узнаешь?
Голова у Мосина задергалась.
— А откуда они? — спросил он.
— Да в Орлинке твой родственничек пострелял…
— У лесника…
— Видишь, ты все знаешь…
— Да молва…
— Чьи они? — Посмотрел на гильзы.
— Не знаю. — Мосин помотал головой, которую потом как заклинило.
Мортынов убрал гильзы, записал показания, что-то подчеркул и сказал:
— Завтра со мной поедешь в Калугу. Между тобой и Авериным проведу очную ставку…
— А зачем?
— Мне будешь задавать вопросы?
— Нет, ну, все-таки… А, понимаю, ведь оружие… А когда ехать?
— В полдень…
На следующий день с утра Мортынов разбирался с шинелями. Аверин пояснил на допросе, что покупал шинель и у некого Юрова, которого искали и не нашли, но этот факт требовал проверки. Ведь что если не у Юрова, а существует подпольная сеть из бывших солдат?..
Теперь Юров сидел напротив следователя. Мортынов:
— Я вас малость потревожу… — сказал с издевкой.
Ему уже изрядно надоело мотаться в Козельск, и он иногда срывался.
— Хорошо бы малость…
— Звать-величать как?
— Юров Николай Дмитриевич… родился в 1968 году в деревне Рубцы Козельского района… не работаю… проживаю в Волконске…
— У вас была шинель?
— Была…
— В общем, все насчет шинели…
— До недавнего времени я проживал с моим братом Сергеем… После службы у Сергея осталась солдатская шинель. Эта шинель хранилась у меня дома… Примерно осенью 1992 года ко мне подошел житель нашей деревни Аверин и предложил купить у меня шинель. Я согласился. За какую сумму он купил у меня шинель, я не помню… Шинель, которую я продал Аверину, его родственник отдал моей матери после того, как Аверин совершил преступление и был задержан… Ничего плохого сказать об Аверине не могу…
— И все?
— Все…
— А обрез у Аверина? Меч?
— Никакого оружия я у него не видел.
Мортынов отпустил Юрова и прошел в дежурку. Он хотел побеседовать с тетей Аверина, которой участковый показывал ориентировку с портретом племянничка, а та сказала, что не узнает.
— Мне тетку скоро доставите?
— За ней поехали… — ответил дежурный капитан.
— А что про нее известно?
— Говорят, черничка… Верит в Бога, но попов отрицает…
— Вот она могла и… — сказал и постучал по стойке: — Скорее! А то мне сегодня еще очную ставку в Калуге проводить.
— Стараемся…
Волконское
Только Мортынов снова скрылся в кабинете, как дежурный разразился по рации:
— Тетку мне, на Победе живет… Живо, твою мать! Следак уже изнервничался…
Ждать Мортынову пришлось больше часа.
— Вот. — Сержант, поправляя ремень на животе, втолкнул бабульку.
— Садитесь, — сказал ей строго Мортынов.
Бабуля села на стул.
Сержанта как сдуло.
— Что ж вы скрыли от милиции, что знаете Аверина…
— Ой, свят-свят, да как же… Да нам же нельзя по вере…
— Как это нельзя?..
— Да грех, властям-то…
Козельск
После разговора Мортынов записал в протокол:
«Найкина Вера Андреевна… родилась в 1920 году в Волынске… пенсионерка… проживает в Козельске на улице Победы, в доме… Допрос начат в 10.00, окончен в 11.00… Аверин Н.Н. является моим племянником. Встречалась я с ним в последнее время редко. Иногда он заезжал к моему сыну Александру. Ездил он на машине моего деверя — Аверина Николая Кузьмича. Примерно через несколько дней после убийства монахов ко мне приходил работник милиции и показывал фоторобот подозреваемого. Фамилию этого человека милиционер не называл. Мне показалось, что мужчина, изображенный на фотороботе, похож на Аверина Н.Н. Об этом я милиционеру ничего не сказала… Потом я узнала, что Николай убил монахов. 24 апреля около 7 часов утра ко мне домой пришел Николай. Я спросила: “Как же ты такое совершил?” Он ответил, что не знает, как это произошло. Сначала после совершения преступления он хотел идти в милицию, но отказался от этой мысли. Он еще сказал, что после убийства был в Суворове, в Калуге. Все время шел пешком. Я накормила его, затем он лег спать. У Николая я увидела обрез, который лежал у него в ногах. Еще Николай сказал, что вечером пойдет домой и там застрелится. После этого я сходила и позвонила домой Аверину Н.К. О том, что Николай у меня, я только намекнула. Имени даже его не называла. Через некоторое время, еще Николай не проснулся, приехали работники милиции и заарестовали его. Вместе с ними приехал отец…»
Она не стала уточнять детали задержания, когда, как живой щит, милиционеры втолкнули вперед отца Аверина.
— Еще раз обманете, — сказал Мортынов, — и в каталажке окажетесь…
— Свят-свят. — Бабуля заковыляла на выход.
5. Зять под подозрением
«Волга» неслась по шоссе. Впереди рядом с водителем сидел Мортынов, сзади жался на сиденье Мосин.
Мосин пытался завести разговор:
— А как же так, он почти неделю бродил по лесам и его не споймали?
— Сыскари такие… — Мортынов поглядывал на пассажира в зеркало заднего вида.
— А если бы он еще куда зашел…
— И заходил…
— Да, в Орлинке…
— Молва, говоришь, идет… Вот мы за молвой и бегаем… А она должна бегать за нами…
— А ему вышка?
— А почему интересуешься?
— Родня ведь…
— Не лезь попэрэд батьки… — сказал Мортынов и подумал: «С чего это он? Неспроста».
Предтеческий скит
Если бы не очная ставка, он бы непременно завернул в Оптину, прошел по ее тихим пустырькам, поставил свечки за здравие близким, за упокой — умершим родным и убитым монахам во Введенском соборе, заглянул бы в скит, подошел к келье Амвросия, но его поджимало время, и он подгонял:
— Притопи…
— Да я и так из нее все выжимаю…
Молчали.
Проехали Перемышль.
«Тоже исторический городок…»
Пришли мысли о Козельске, жители которого два месяца бились с войском Батыя… И защемило сердце от бед, которые выпадают этим краям.
Водитель включил радио. По новостям передавали, как депутаты полоскали власть за «прихватизацию».
— Это плохо закончится… — произнес Мортынов.
Водитель перевел радио на другую волну, где играла музыка.
Вот проехали Оку и поднялись в Калугу.
В комнатенке следственного изолятора напротив Мортынова по разные стороны на табуретах ерзали Аверин и Мосин. Аверин сверлил взглядом зятя, у того на лбу выступил пот.
— Сразу предупреждаю: никаких разговорчиков между собой… Отвечаем только на мои вопросы. Так, 16 часов. — Мортынов посмотрел на часы на руке и обратился к сидящим: — Начинаю очную ставку между изобретателем трехлинейки «генералом Мосиным» и…
— Зачем вы так?..
— Шутю…
Перемышль
Тот еще больше вспотел.
Мортынов задавал вопросы, записывал ответы:
«Ответ Аверина Н.Н.: Напротив сидящего гр-на Мосина Г.Н. я знаю, это мой зять. Отношения между нами хорошие.
Ответ Мосина Г.Н.: Напротив сидящего гр-на Аверина Н.Н. я знаю, это мой родственник. Отношения между нами хорошие.
Вопрос Аверину Н.Н.: Видел ли гр-н Мосин Г.Н., как вы изготовляли обрез (обрезали ствол и приклад)?
Ответ Аверина Н.Н.: Я не помню, чтобы Мосин Г.Н. видел, как я делал из охотничьего ружья обрез. Обрез я делал дома. Было очень поздно.
Вопрос Мосину Г.Н.: Видели ли вы, как гражданин Аверин изготовлял обрез?
Ответ Мосина Г.Н.: Я не видел, как Аверин Н.Н. изготавливал обрез. Обрез я видел. Аверин Н.Н. показывал его мне. Когда это было, я точно не помню, но где-то дней за 10 до происшедшего. Знака на обрезе в виде выжженных цифр “666” я не видел.
Вопрос Аверину Н.Н.: Вы подтверждаете показания гражданина Мосина?
Ответ Аверина Н.Н.: Да, я подтверждаю, что Мосин видел этот обрез. Когда это было, я не помню. Мосин мог не видеть выжженные шестерки на прикладе.
Вопрос Аверину Н.Н.: Где вы взяли патронташ и патроны к обрезу?
Ответ Аверина Н.Н.: Патронташ, заряженный патронами, я взял под кроватью у Мосина Г.Н., за день до того дня, как совершил убийство монахов. Мосин об этом не знал.
Вопрос Мосину Г.Н.: У вас пропадали патронташ и патроны? Где хранился заряженный патронами патронташ?
Ответ Мосина Г.Н.: Патронташ у меня один, и сейчас он хранится у меня дома. Недостатка патронов я не знал. Патроны заряженные, патронташ и ружье в тот момент находились у матери в д. Булатово. Я настаиваю на своих показаниях.
Вопрос Аверину Н.Н.: Где вы взяли патроны и патронташ? Вы настаиваете на своих показаниях?
Ответ Аверина Н.Н.: Патроны и патронташ я купил примерно дней за 10–11 до убийства в г. Калуге на колхозном рынке у неизвестного мне мужчины. Этому мужчине примерно 40 лет, он был с бородой. За все это я заплатил 800 рублей.
Вопросов друг к другу не поступило.
Очная ставка окончена в 16.45.»
Мосин спросил:
— Я свободен?
— Да, возвращайтесь в Волконск… — Мортынов сказал с сожалением: — Доказательств о причастности вас к убийству у следствия пока не имеется…
Мосина передернуло.
Он часто-часто засеменил за появившимся в дверях коридорным.
«Что-то мне не нравится этот “изобретатель”. Дома у его матери нашли гильзы. Их нужно сравнить с теми, которые были в Орлинке…» — подумал следователь.
6. Воришка невиновен
— А я? — спросил Аверин.
— Теперь надо с тобой кое-что уточнить…
Снова пачка «Беломорканала» лежала на столе. Аверин курил…
Мортынов:
— Итак, пишем… Калуга… 17 июня… 17.00… к тебе вопрос: «Николай Николаевич, где вы приобрели охотничье ружье и патроны?»
Записывал за Авериным:
«Ответ Аверина: Охотничье ружье я прибрел у гражданки Ляшко С.В. или в конце прошлого года, или в начале этого года. Точно сказать не могу, так как не помню. Патроны и патронташ я купил у неизвестного мне мужчины. Ему примерно 40 лет, с бородой. На колхозном рынке в г. Калуге. Это произошло за 10–11 дней до убийства монахов, когда я был в Калуге».