22 сентября Лакусов пришел с газетой:
— Смотрите, теперь прокуроры в блуд ударились. Ай, ни стыда ни совести! Надо же, заявили отвод суду. Мол, не так избран. Ну хохма! То защитники с прокурорами цапались, теперь прокурорские с судьями… Что же на нашем суде-то будет?
— Это от вас зависит…
— Неужели вы не знаете, что от нас, адвокатов, — проговорил с особым чувством, — никогда ничего не зависит…
Потом добавил, листая первый том:
— А как кожа на животе порвата…
— Порезана, — поправил Мортынов.
В графике появилось: «…9.00. Окончено в 10.00. Ознакомился том 1, страницы с 47 по 61».
— К Марише?
— Зачем же, к Кариночке…
23 сентября Лакусов:
— «Борис Ельцин фактически ввел президентское правление. Парламент и вице-президент пытаются создать альтернативную систему власти…» — Перевернул страницу. — Во, Белый дом. «…У входа в подъезд… Руцкой задает вопрос милиционеру-охраннику: “У тебя есть автомат?..” Чё будя…»
Мортынов смотрел «Советскую Россию»:
— А ничего не будя… Полномочия Ельцина прекращены… Вместо него теперь вице-президент Руцкой — читайте постановления Верховного Совета.
Лакусов продолжал листать первый том:
— …А это телеснячки у их главного монаха, которого завалили у ворот…
— Да, у Василия Рослякова…
В графике появилось:
«…9.00. Окончено в 10.00. Ознакомился том 1, страницы с 61 по 76».
Куда побежал адвокат, Мортынов не стал интересоваться.
24 сентября Лакусов:
— Стычки. Строят баррикады… «Верховный совет не сдается… но часть депутатов отказалась от своих полномочий…»
— Продались…
Лакусов в первом томе:
— Пальчики, заточки, — смотрел дактокарты и фотографии ножей.
В графике появилось: «…9.00. Окончено в 10.00. Ознакомился том 1, страницы с 77 по 99».
Шло ознакомление с первым томом, которое скорее походило на политинформацию.
Следователя задевало: ну и чудо-юдо адвокат у Аверина!
27 сентября Лакусов в газете нашел:
— «Власти утверждают, что штурма Белого дома не будет»… Да кто ж им поверит?.. Снова процесс по ГКЧП отложили…
Мортынов:
— А вот, — ткнул в заметку. — «Штурма не будет»…
В графике заполнилась строка.
28 сентября Лакусов:
— «Мир хрупок…» Все свихнулись на войне…
Мортынов:
— Смотри, на балконе Белого дома… — Показал на фото в газете. — Новый президент Руцкой… И люди хлопают… Неспроста… И люди собираются… А какой казачок…
— Повесить на столбе надо этого гусляра…
Откровенность разговоров следователя и адвоката поражала. В любые другие времена оба придержали бы свои языки за зубами, а тут спокойно говорили то, что в голову приходило.
29 сентября Лакусов освежил тематику политинформаций:
— «…после того как 27 сентября абхазские формирования заняли северо-восточную окраину Сухуми, они продвинулись вперед… взяв под контроль здание Совмина Абхазии… Грузинские войска отошли… Российские военные предлагали Шеварднадзе эвакуироваться морем… отверг это предложение… Сухуми покинуло 120 тысяч грузин, опасавшихся оставаться там после захвата города абхазами…»
Рос график ознакомления.
30 сентября Лакусов снова вернулся к теме событий в Москве:
— «Обстановка… продолжает накаляться»… Во, смотрите, стычка на Краснопресненской, — показал фото на первой странице газеты.
Мортынов:
— Окружили Белый дом… Подходы перекрыты… Даже колючку бросили, как в зоне… — вырвалось у Мортынова.
Так закончилось ознакомление Лакусова с первым томом.
3. Второй том уголовного дела. Клокочущий октябрь
Мортынов мог бы попросить заменить Лакусова на адвоката, которого больше будет интересовать уголовное дело, чем политика, но понимал, что пришлют такого же бездельника, а то и хуже. Этот хоть чистенький-побритенький-прилизанный, к бабенке потом бежит на свидание, а другой еще с попойки припрется и будет похмеляться. И терпеливо сносил политинформации Лакусова.
Лучше слышать новости, чем тот ходатайствами завалит, и отписывайся потом.
Первого октября адвокат Лакусов пришел в 10.30 и заявил:
— Чё будя… — раскрыл «Независимую», показывал фотографии. — Вице-президент Руцкой в Белом доме в бронежилете… У парламента БТРы… Макашов проверяет посты… ОМОН гоняет людей на Баррикадной… Драка будя…
Мортынова мутило от тяги защитника к впечатлениям.
В графике появилось: «…10.30. Окончено в 11.40. Ознакомился том 2, страницы с 1 по 22».
— До встречи после выходных… — бросил Лакусов.
— Где проведете?
— Как всегда, в кругу семьи, с женушкой…
«Во дает, в будни по любовницам шляется, а в выходные с женой. Примерный муж…»
Лакусов исчез.
На выходные Мортынов покупал «Независимую газету» и «Советскую Россию».
В «Советской России» от 2 октября прочитал:
«…в Москве сконцентрировалось около 20 тысяч войск спецназа… На улицы вокруг Дома Советов введены бронетранспортеры… Большая группа омоновцев… начала молча, сосредоточенно бить… граждан…»
Черти!
В «Независимой» писали про встречу в Даниловом монастыре Патриарха Алексия II с посланниками депутатов и Президента. Встреча переросла в обмен ультиматумами, которые толкали страну к катастрофе. Святейший не смог угомонить.
«Вот бы в Оптину — на землю старцев поехали. Может, там толк бы был…» — подумал Мортынов.
Упавшее настроение чуточку поднялось, когда открыл заметку об Абхазии:
«…30 сентября абхазы захватили Очамчирский район… К вечеру в Гали… Грузины… убегают через горы в Сванетию или на восток в Мегрелию…»
Сбросили грузинское иго абхазы.
С балкона Белого дома выступает вице-президент Руцкой
Мортынова подмывало отложить на недельку знакомство с делом адвоката и съездить в Москву. Походить, все посмотреть самому, как говорят, пощупать руками. Пройти к Белому дому. Выразить если не поддержку, то сочувствие тем, кого там окружили колючей проволокой, куда не могла подъехать «скорая», где отключили электричество. Блокадников обзывали «красно-коричневыми», а для кого-то они были людьми их же кровей, ратовавших за Союз, и кому поперек горла вышли делишки разорителей страны.
«Ломать — не строить». — Мортынов повторял тысячу раз истину, которой пренебрегли взлетевшие два года назад на гребне народной волны во власть реформаторы.
Но как поехать…
Как пройдет колючку…
Придется предъявить корочку…
Что тогда будет с шефом, когда тому донесут, что его следователь по особо важным делам якшается с блокадниками?
Как этому ни противились, как это ни отрицали, но все совершилось с точностью до наоборот.
Третьего октября толпа возмущенных прорвала блокаду Белого дома, оттуда люди кинулись на штурм мэрии, от мэрии пошли на захват «Останкино».
Расстрел Белого дома. 4 октября 1993 года
Штурм Дворца в Сантьяго. 11 сентября 1973 года
А на пустырях перед телебашней их ждали стрелки спецотряда «Витязь» и били боевыми патронами.
— Стрелять в безоружных ума не надо! — вырвалось у важняка.
У него дергалась рука возбудить уголовное дело в отношении витязевцев, но кто даст его расследовать?
За субботу и воскресенье он выкурил две пачки «Беломора».
Четвертого октября Мортынов появился на работе в самую рань. На душе кипело. В кабинете криминалистов прилип к телевизору и вздрагивал при каждом залпе танков с Новоарбатского моста по Белому дому. Клубы дыма окутали белоснежный фасад.
А оказавшаяся рядом Грищенко охала и ахала.
«Даже Железную Ларису достали», — подумал он.
— Вы про меня забыли? — заглянул к криминалистам Лакусов.
— Да куда же от вас… — вылетело у Мортынова.
— Я график соблюдаю…
Пришлось идти в кабинет, рыться в сейфе, выкладывать на стол второй том.
— Сегодня сам читай… — бросил Мортынов и убежал к криминалистам.
Теперь они видели, как над Белым домом кружили вертолеты. Слышали: «Бросайте оружие, сдавайтесь! В противном случае вы будете уничтожены». Как языки пламени полезли по этажам.
Грищенко вдруг заплакала.
— Там же люди…
— Что ты, Лариса… — Железную Леди успокаивали.
— Да как же, мальчики, снова отец на сына… Брат на брата… — достала из кармана бутылек валерианки.
У многих не укладывалось в голове, чтобы из танков стрелять по людям, и кто-то тихо:
— Пиночет…
Спустя двадцать лет после того, как танки расстреляли Дворец в Сантьяго с Сальвадором Альенде[23], они стреляли по Белому дому.
Дальнейшее представлялось непредсказуемым.
— Вы все зырите, — заглянул Лакусов и протянул том. — Я возвращаю ваш «портрет». Познакомился, пометьте, странички с 23 по 43… Жаль, девчоночки слабачками оказались, а так бы сцапали убивца…
— Протоколы почитал, — понял Мортынов, вспомнив допросы женщин, которые видели, как Аверин сбрасывал шинель, как убегал в лес. — А если б ты его с тесаком встретил, в штаны не наложил бы?..
— Наложил… — вовсе не обиделся адвокат. — А они не должны были! Они оптинки!
— Ну, в этом ты, может, и прав. — Мортынов забрал том.
— До завтрочки. — Лакусов помахал ручкой.
В отделении милиции
У адвоката началась новая неделя, и он спешил проведать Любаш и Мариш и Карин.
А оставшиеся в кабинете криминалистики увидели, как с поднятыми руками выходили неудачные защитники Советов. Как вывели мрачного Хасбулатова и растрепанного Руцкого. Их усадили в автобус и куда-то повезли.
Пятого октября Лакусов явился ровно в 9.00.
— Вашу газетенку прикрыли! — воскликнул радостно.
Мортынов без него знал: утром «Советскую Россию» купить не смог.
— Так что читайте мою. — Лакусов положил на стол «Независимую газету», надел очки и тыкал в фотографии. — Видите, на площади баррикады. А вот танчик, сейчас как шарахнет!.. Ба-бах!..
— Тише-тише…
— А это раненых понесли… Но, говорят, были и убитые… И знаете, мой знакомый в воскресенье там оказался. У него в Пушкино в понедельник суд, и он решил поглазеть: что в центре творится. Приехал на Краснопресненскую… Спускается вниз, а там толпа прет… Во всю улицу… И прорвала кордоны. Милиция разбежалась. Ссыкунишки. Там, говорит, усатый генерал орал: «На… этих мэров-пэров…» Ну, народ и попер на мэрию… Милиционеры, человек тридцать, стали в каре, чтобы только их не тронули… Машина шарахнула в стекло мэрии и пробила… Народ ликовал. Кричали: «В “Останкино”!» Оттуда толпа поперла на телецентр… Ну у адвоката ума хватило, он к толпе не примкнул, а поехал в Пушкино. Кусочек проволоки на память отломал. Ох и трудно отламывать…