«Вот именно, что ума хватило. А мне? Где бы я сейчас оказался? В морге, в Лефортово или в лучшем случае на операционном столе».
Адвокатик потешался:
— Чудный денек…
Мортынов курил одну папиросу за другой.
— Давайте томину… — Лакусов махнул рукой.
Полистав том, бросил:
— Фу, у вас так душно…
Захлопнул том, снял и спрятал очки:
— Запишите в график, странички…
В графике появилось:
«5.10.1993 г. Начато в 9.00. Окончено в 10.00. Ознакомился том 2, страницы с 44 по 58».
Мортынова не покидало: что же не помирились?.. Гордыня заела тех и других. В Оптину бы их всех, в Оптину!
Шестого октября Лакусов читал «Независимую газету», а Мортынов, сидя на подоконнике, дымил в открытую форточку.
— …«начало “партизанской войны” в столице… — Лакусов расцвел. — Арестованные Хасбулатов, Руцкой, Ачалов… 4 октября, около 18 часов, увезены из Белого дома на автобусе в сопровождении БТР… У всех выходящих из Дома Советов проверяются документы… Отправляются на фильтрационные пункты…»
Мортынов подумал: «Как при фашистах».
Лакусов продолжал:
— «…в районные УВД и на стадион “Красная Пресня”… Полный контроль над Домом Советов установлен примерно в 21.00, однако верхние этажи не проверены… Два верхних этажа выгорело полностью… 5 октября… в 10.45 через оцепление к зданию пропущен Генеральный прокурор Степанков…»
Мортынов: «А где ж он раньше был?»
— «Здание агентства у Никитских ворот обстреляно, а затем попытка взять его штурмом… В ходе добровольной сдачи в плен в течение заключительной фазы штурма Белого дома задержаны около 1200 человек…» — Допрыгались, чебурашки! — «…сто из них… находятся в Лефортовской тюрьме…» Мортынов спрыгнул с подоконника, достал из сейфа том:
— Давай читай…
Лакусов:
— Так, мы остановились где?
Мортынов заглянул в график:
— На 58‑й странице.
— …Трупики… — задержался на исписанном крупными буквами листке. — А это уж интересно, монахи захотели своих пришить…
Гаджикасимов
Мортынов:
— Анонимка не подтвердилась…
— Монах Силуан — комендант монастыря, — листал страницы, — а в миру Гаджикасимов… А вы знаете его песенки?..
И запел:
— «Говорят, что некрасиво,
Некрасиво, некрасиво
Отбивать девчонок у друзей своих».
Слыхали?
И дальше:
— «Это так, но ты с Алёшкой
Не счастлива, не счастлива,
А судьба связала крепко нас троих.
Как же быть, как быть,
Запретить себе тебя любить…»
— Это он? — удивился Мортынов.
— Монах…
— А я и не подумал…
— А я вот читаю дело и вижу: вы о многом не подумали…
— Это о чем же? — вспылил Мортынов.
— Т-с-с, — пальчиком придавил себе губки Лакусов. — А то услышат…
И склонился к уху следователя:
— Косит, чертяка…
Потыкал пальцем в том и выпрямился:
— На сегодня хватит, а то неровен час, моих девочек уведут…
— Какие страницы?
— А ставьте с 59 по 81…
Мортынов записал в график, сам вдруг напевая:
— «Как же быть, как быть,
Запретить себе тебя любить…»
Седьмого октября Лакусов прибежал в 9 утра веселым:
— Сегодня день траура…
— Что-то по вам не особо видно…
— А мне что? Я ни с теми, ни с энтими. — Лакусов поправил бабочку на воротничке рубашки, открыл «Независимую». — Во, Павлуха Грачев (тогда министр обороны. — Прим. авт.) итоги подводит: «Сторонниками Белого дома делались попытки привлечь солдат из воинских частей. Капитан-лейтенант из Ногинска с 17 матросами попытались прорваться к Белому дому, но были остановлены при подходе к Москве». Матрос Железняк не прошел! «Командир одной из частей ПВО близ Подольска организовал отправку двух десятков добровольцев… Подобный случай был и в Тульской дивизии…» Ах, ослушнички…
Мортынов вздыхал.
Лакусов показывал фотографии в газете:
— Смотрите, сколько АКМов!.. Во, подвезли снаряды к танкам. Ими по Белому дому бах-бах-бах…
Мортынов: «Кто же этот засранец, который стрелял в безоружных?..»
При всех за и против он этому подонку руку никогда бы не протянул.
Полистав дело, Лакусов сказал:
— Запишите: с 82 по 93 страничку…
Восьмого октября Лакусов сообщил:
— А у вас новый шеф…
— Неужели Еркова убрали? — спросил Мортынов, подумав о своем начальнике следственного управления.
— Сравнили божий дар с яичницей… Степанкова…
Алексей Казаник
«Генеральный, который пропиарился книжкой о ГКЧП».
— И знаете за что? — раскрыв газету, проговорил Лакусов.
— «Комсомолка»? — удивился другому названию газеты.
— А я, чтобы плюрализм мнений… Так вот: «Одним из мотивов смещения Степанкова стал отказ последнего возбудить уголовное дело в отношении Руцкого и Хасбулатова».
— А как возбуждать, это ж не мелкие сошки, а «шишки». В парламенте. И вице-президент…
— А новому прокурору пофигу: он на любого возбудит… У него фамилия от Казана[24]. Ну, чан, жестяшка. — Адвокатишка постучал по столу.
Мортынову стало горько.
— Постой-постой. Разверни-ка…
Лакусов повернул первой страницей.
Мортынов взял в руки газету:
«С 3 по 5 октября 1993 года в Москве погибли:
Красильников Сергей…
…
22. Порстянова…
…
29…»
И дальше до 59: «Неизвестный мужчина…»
С 82: «Неизвестный мужчина…»
Со 102: «Неизвестный…»
И последний в списке:
«122. Мортынов…»
Но не он, а Юрий Юрьевич…
Погибли неизвестные… А как? Как Александр Матросов, как Зоя Космодемьянская… Или как зеваки…
В графике в этот день записали:
«8.10.1993 г. Начато в 9.00. Окончено в 10.00. Ознакомился том 2, страницы с 94 по 115».
Вперемешку с политинформациями продолжалось ознакомление с делом.
«11.10.1993 г. Начато в 9.00. Окончено в 10.00. Ознакомился том 2, страницы со 116 по 144».
«12.10.1993 г. Начато в 9.00. Окончено в 10.00. Ознакомился том 2, страницы со 145 по 164».
«13.10.1993 г. Начато в 9.00. Окончено в 10.00. Ознакомился том 2, страницы со 165 по 175».
«14.10.1993 г. Начато в 9.30. Окончено в 10.30. Ознакомился том 2, страницы со 176 по 191».
Возникали перерывы.
В графике появилось:
«15.10.93 г. ознакомление не проводилось в связи с командировкой следователя».
Ознакомление возобновилось:
«18.10.1993 г. Начато в 9.00. Окончено в 10.00. Ознакомился том 2, страницы со 192 по 200».
Когда 18 октября Лакусов отдавал второй том, то выдохнул:
— Фу, загнался…
И попросил:
— А третий, может, просто подмахнем?
— Как хочешь…
— Я приходить не буду, а только распишусь…
— Ну, хитер! А зачем я на тебя время трачу, сижу с тобой?..
— Чтобы новости послушать…
— Да я и без тебя газеты читаю! Зрячий как-никак…
— Зрячий-то зрячий, но нужно еще смекать, что к чему…
— Шел бы ты…
Мортынов мог бы и пойти навстречу Лакусову и заполнить подложный график, но опасался, что если во время «ознакомления» того застукает муж со своей женой Маришей-Любашей-Каришей, то могут возникнуть проблемы. Лакусов скажет: «Э не, меня там не было, я у следователя Мортынова находился». Повяжет следователя по рукам и ногам, а вот этого он и не хотел.
4. Третий том. Снова на принудиловку в психушку
Лакусов исправно приходил знакомиться с третьим томом, всегда с газетой, но теперь либо про ее содержание умалчивал, либо ограничивался парой фраз. Мортынов что-то изучал и не переставал курить.
Вот девятнадцатого октября Лакусов полистал том, промурлыкал песенку, вернул дело.
График удлинился:
«19.10.93 г. Начато в 9.00. Окончено в 10.00. Ознакомился том 3, страницы с 1 по 23».
Двадцатого октября Лакусов обмолвился:
— Сколько же погибло?! Пишут: после событий скончалось в больницах 133 человека. Но нет в списке журналистов, а в них стреляли. Французского оператора грохнули… В здании на Краснопресненской нашли 49 человек. Еще бы: пушками их!..
Мортынов посетовал:
— А сколько не учтено!
Когда Лакусов уходил, в графике появилась строка:
«20.10.93 г. Начато в 9.00. Окончено в 10.00. Ознакомился том 3, страницы с 24 по 39».
Двадцать первого октября Лакусов развернул «Независимую»:
— Смачная статейка «Депортация нерусских…» Нужно гнать в шею из Москвы всех черномазых! Азиятов…
Потом листал том.
В графике новая строка:
«21.10.93 г. Начато в 9.00. Окончено в 10.00. Ознакомился том 3, страницы с 40 по 55».
Двадцать второго октября Лакусов помахал газеткой:
— Грузию рвут на части… Абхазы надавали гамарджобам по зубам. И экс-президент Гамсахурдия в Мегрелии заперся, того и гляди, кусок оттяпает. Цхалтубо захватил…
В графике:
«22.10.93 г. Начато в 9.00. Окончено в 10.00. Ознакомился том 3, страницы с 56 по 76».
Когда Лакусов ушел, Мортынов подымил-подымил, подумал-подумал, нахмурился, пододвинул пишущую машинку и принялся печатать:
«Постановление
о направлении дела в народный суд
для решения вопроса о применении
принудительных мер медицинского характера
г. Калуга 22 октября 1993 года
Следователь…
Установил:
Настоящее уголовное дело возбуждено… 18 апреля 1993 года… по факту умышленного убийства трех священнослужителей… Около 6 часов 18 апреля…»
Тяжело печаталось.
Но ничего другого не оставалось: не напечатает он, напечатает другой.
Стучал по клавишам машинки:
«В ночь с 17 на 18 апреля… страдающий психическим заболеванием… Аверин…»
Вот бы что изменить! Но как?..
«…используя самодельный нож… подошел к звонившим… инокам… и нанес по одному удару мечом… телесные повреждения… относящиеся к тяжким…»
Перед глазами словно бежали кадры из фильма.
«После этого удар в спину встретившемуся ему иер