– Этого вполне достаточно, ведь Поилова тогда ещё была жива.
– Вот это факт, когда я вышел, она натурально была жива, – горячо подтвердил Зубриков.
– Не актёрствуйте, – сурово сказала Ялович. – В каком настроении была покойная, когда вы вышли?
– С моей точки зрения, в нормальном, но нужно учесть, что тогда я видел её в первый раз. И в последний, – грустно добавил Зубриков.
– Очень печальное дополнение, сочувствую вам, – сухо прокомментировала Тамара Викторовна. – Значит, насколько я понимаю, разговор у вас шёл об инвалидности этого вашего … Гоши.
– Именно так.
– И до чего вы договорились?
– Я оставил все необходимые бумаги, и Поилова обещала разобраться.
– Как вам всё-таки показалось, она не была чем-то раздражена или расстроена, я имею в виду после общения с кем-то из предыдущих посетителей?
– Я понял, что вы имеете в виду, – кивнул Зубриков. – Нет, мне так не показалось. Но если уж быть до конца откровенным, – поколебавшись, добавил он – мы, как бы это сказать, немного пофехтовали словами, ну, вы понимаете, о чём я.
– Прекрасно понимаю, – заверила его Ялович. – Познакомившись с вами, я это распрекрасно…
– Но никакой ссоры не было, – поспешно сказал Зубриков.
– Не волнуйтесь, я всё поняла правильно.
– Приятно иметь дело с умным человеком, Тамара Викторовна, – широко улыбнулся Пётр Петрович.
– Спасибо. Что вы можете сказать о чайнике? Она собиралась пить чай?
– Да, собиралась. На столе были конфеты.
– Вам она случайно не предлагала пить чай? – улыбнулась свидетелю следователь.
– Нет, – ответил Зубриков. – Тогда бы я сказал «к сожалению, нет» а теперь «к счастью, нет».
– Пётр Петрович, а почему вы вернулись?
– Ах, это. Дело в том, что я потерял номерок.
– Какая любопытная случайность!
– О чём это вы, Тамара Викторовна?
– Да так, просто к слову. Ну ладно, общую картину я более или менее представила. Теперь скажите, что вы, вообще, обо всём этом думаете?
– Ничего не думаю, Тамара Викторовна.
– Ну-ну, Пётр Петрович, не лукавьте. Я уверена, что в вашей голове прямо-таки роятся версии.
– Роятся обычно мухи, – с достоинством сказал Зубриков.
– Ясно, не хотите говорить.
– Не хочу зря болтать языком.
– Ваше право. Вот прочтите, пожалуйста, и распишитесь.
Зубриков взял предложенный протокол, водрузил на нос очки и углубился в чтение. Зазвонил телефон. Ялович сняла трубку.
– Ну и когда вы придёте? Хорошо, завтра в девять. Смотрите не опаздывайте. Не за что. До свидания.
Положив трубку, она устремила очки на Зубрикова.
– Ну что, прочитали?
– Да-да, Тамара Викторовна. Вот и автограф оставил.
– Отлично. Ну всё, можете идти. Но мы не прощаемся.
– Конечно, конечно. Всяческих вам успехов, дедуктивных находок, логических выкладок.
– Слушайте, Зубриков, – оборвала пожелания Ялович, – я устала, пожалуйста, перестаньте насмехаться.
Пётр Петрович был уже у двери, когда Ялович внезапно выстрелила в него вопросом:
– А вы знакомы с лором Крыловым?
– Не имею чести, – ответил Зубриков и с недоумением посмотрел на следователя.
– Пётр Петрович, – с волнением, как будто на что-то решилась, заговорила Ялович, – Всё-таки выскажите что-нибудь об этом деле, ну пусть не мнение, хотя бы впечатление, ассоциацию, мне важна любая мелочь.
Зубриков задумчиво взглянул на Ялович, повертел палку в руке и, наконец, серьёзно проговорил:
– Вы хотите ассоциацию? Пожалуйста. Тамара Викторовна, я не знаю почему, но меня не покидает ощущение, что у Поиловой и Митченко есть что-то общее, какое-то неуловимое сходство, вот моя ассоциация. Это вам поможет?
– Пока не знаю, – вздохнула Ялович, – но в любом случае спасибо за понимание и серьёзный ответ.
– Не за что, – мягко улыбнулся Зубриков и тихо закрыл за собой дверь.
Глава 11
В половине девятого утра в пятницу капитан Кораблёв появился в кабинете Ялович.
– Ну, что новенького? – бодро спросил он, потирая озябшие ладони.
– Да вот Котеев позвонил вчера и попросился на девять утра сегодня. Перенесла.
– А этот твой пенсионер был?
– Зубриков-то? Был. Тот ещё, скажу тебе, кадр.
– Все они кадры, – хмуро прокомментировал капитан, – ну что, узнала от него что-нибудь интересное?
– Мужик он смекалистый, – задумчиво проговорила Ялович, – но темнит, не хочет делиться своими мыслями.
– Ладно. Без него как-нибудь разберёмся. Я тебе на сегодня придан.
– Спасибо. А что насчёт Смирнова?
– Выясняем. Уж больно распространённая фамилия. Не волнуйся, сегодня найдём.
– Ну и чудесно. Петя, давай я тебе пока кофе сделаю. Успеем попить до Котеева.
– Отличная идея, а то я что-то подморозился, – улыбнулся румянцем капитан Королёв.
Котеев появился в кабинете Ялович в 9.05. Чисто выбритый, наодеколоненный, с уложенными волосами, он вошёл и начал бегать глазами по кабинету.
– Садитесь, – прервала осмотр Ялович.
Котеев послушно сел и тут же заёрзал на стуле.
– Да не волнуйтесь, – лицо Тамары Викторовны выразило даже нечто похожее на улыбку.
– Давайте скорее перейдём к сути дела, – попросил Котеев.
– Ваше желание совпадает с моим, Александр Васильевич. Вы здесь в качестве свидетеля и никого больше. Так что спокойно отвечайте на мои вопросы и не нервничайте, никто вас ни в чём не обвиняет.
– Хорошо, спасибо, – облегчённо вздохнул Котеев.
– Начнём, Александр Васильевич. Как вы попали на приём к Поиловой?
– Записался заранее.
– Хорошо. Цель вашего визита?
– Мне хотелось пройти хорошее полное обследование. И я решил обратиться сразу к главврачу. Ну, естественно, обследование платное и я подумал, что лучше заплатить один раз и сразу.
– И сколько же, если не секрет, стоит подобное обследование? – поигрывая очками, поинтересовалась Ялович.
– Отчего же. Она запросила пять тысяч.
– Надеюсь, рублей, а не долларов?
– Пока ещё рублей, – усмехнулся Котеев.
– Понятно, Александр Васильевич. Скажите, вы впервые встретились в тот день с Марией Ильиничной Поиловой?
– Да, впервые.
– Что вы о ней думаете?
– Да ничего. Женщина как женщина.
– Как, по-вашему, она вела себя не напряжённо, может, была возбуждена или чем-то расстроена?
– Я ничего подобного не заметил, – решительно заявил свидетель.
– А что вы скажете об остальных посетителях? Никто из них не вёл себя странно?
– Честное слово, Тамара Викторовна, мне было не до них.
– Какой вы, однако, невнимательный, – упрекнула свидетеля следователь.
– Уж таким уродился, – развёл руками Котеев.
– Чай она вам не предлагала?
– С какой стати? – удивился Котеев.
– Ну мало ли.
– Нет, ни мало, ни много.
– Отвечайте по существу, Александр Васильевич, не передёргивайте, – нахмурилась Ялович.
– Вы меня извините, но вы задаёте такие вопросы…
– Я задаю нужные вопросы, – отрезала Ялович. – Ваше дело не оценивать их, а отвечать. Следующий вопрос: Долго вы пробыли в кабинете?
– Минут десять, может быть, пятнадцать, не засекал.
– Так мало?
– А чего там делать-то?
– Скажите, вы знакомы с Ольгой Алексеевной Митченко, заместителем покойной?
– Нет, не знаком.
– Ну что ж, пожалуй, это всё, – подумав, сказала Ялович. – Подпишите, пожалуйста, протокол и никуда не уезжайте.
– Да я и не собирался, – сказал Котеев и подписал не читая.
На пороге Ялович остановила его вопросом:
– А всё-таки, зачем вы на самом деле приходили к Поиловой?
Котеев обернулся, внимательно посмотрел на следователя, потом молча закрыл за собой дверь.
Вера Афанасьевна Белова появилась в кабинете Ялович без двух минут три. Сидя за своим рабочим столом, Тамара Викторовна задумчиво и даже с некоторого рода симпатией разглядывала среднего роста шатенку лет 42–43 с добрыми усталыми глазами. От Веры Афанасьевны словно исходила волна мягкости, она вызывала доверие, располагала к откровенному разговору, могла и наверняка умела посочувствовать.
– Вера Афанасьевна, расскажите, пожалуйста, своими словами о своём визите к главврачу Поиловой, – неожиданно для самой себя мягким тоном предложила Тамара Викторовна.
Вера Афанасьевна поправила пальто, лежавшее на коленях, и рассеянная улыбка тронула уголки её губ.
– Я даже не знаю, с чего начать, – неуверенно произнесла она.
– Начните сначала. Ну вот, например, зачем вы пришли на приём. Смелее, Вера Афанасьевна, – подбодрила её Ялович и тоже улыбнулась.
– Я пришла по поводу нашего участка, вернее участкового, Кирилла Петровича Заболоцкого. Он очень невнимательно и небрежно относится к своим обязанностям. Я, конечно, понимаю, что зарплаты у врачей низкие, но тем не менее надо нормально работать. У меня самой невысокая зарплата, но я же не халтурю.
– Полностью с вами согласна, – сказала Ялович. – А что конкретно делает не так этот ваш Заболоцкий?
– Не всегда является по вызовам. Невежлив, невнимателен, рук не моет, да и лечит через пень-колоду. Он же в конце концов давал клятву Гиппократа. Возмутительная халатность!
Тамара Викторовна не очень поняла, что значит «лечить через пень-колоду», однако не подала виду. Её интересовало другое – смерть Поиловой.
– Цель вашего посещения мне ясна, Вера Афанасьевна, – кивнула следователь. – Скажите, вы раньше встречались с Поиловой?
– Нет, не было необходимости.
– Какое у вас сложилось о ней впечатление?
– Деловая, собранная женщина. Вникла в мою жалобу. Пообещала разобраться.
– Вам не показалось, что она была чем-то расстроена, может быть, нервничала?
– Да нет, ничего подобного я не заметила.
– А что вы можете сказать о других посетителях? – внезапно пришёл в голову вопрос Ялович. – Вы кого-нибудь из них знали?
Вроде бы нет, – неуверенно произнесла Белова. – Вот только лысый мужчина в очках показался мне знакомым.