– Вы уверены? А где вы его встречали?
– Не помню.
– А остальные?
– Нет, пожалуй, нет.
– Спасибо, Вера Афанасьевна, я думаю, это всё. Подпишите, пожалуйста, и никуда не уезжайте.
Белова внимательно прочла протокол и подписала.
– Скажите, а её действительно убили?
В голосе Беловой звучало взволнованное любопытство.
– Пока не знаю, – честно ответила Ялович. – Одно могу сказать достоверно – смерть была насильственной.
Белова внимательными, чуть ли не коровьими глазами посмотрела на следователя и, грустно кивнув, вышла из кабинета.
Вечером, в конце рабочего дня, к следователю зашёл прокурор района.
– Ну как идёт дело «поликлиника», Тамара Викторовна? – поинтересовался Олег Васильевич.
– Движется потихоньку, – устало ответила Ялович.
– Какие следственные планы?
– Надо ещё раз осмотреть место происшествия повнимательнее.
– Дельная мысль, – одобрил прокурор. – И когда думаете этим заняться?
– Сегодня вечером или завтра утром.
– Успехов. Кстати, загляните в субботу утром ко мне домой. Посидим, обсудим дело как обычно.
– А что, Лидия Валерьевна заинтересовалась? – с иронией спросила Ялович.
– Будем считать, что так, – улыбнулся Седельцев. – И захватите П.С. Думаю, он нам поможет.
– Я вам позвоню, – коротко сказала Ялович и углубилась в бумаги, давая понять, что разговор завершён. Седельцев неопределённо хмыкнул и вышел из кабинета.
Глава 12
– Кладите побольше сливового варенья, Тамара, я сама готовила.
Хозяйка квартиры, Лидия Валерьевна Седельцева, с широкой радушной улыбкой придвинула Ялович изысканную розетку.
– Спасибо, Лида, – Ялович опустила варенье в чай и тщательно размешала.
Она, Седельцев и его супруга сидели так примерно с полчаса и болтали о всяких пустяках. Олег Васильевич уже в третий раз взглянул на часы, что не укрылось от бдительной Лидии Валерьевны.
– Ты куда-то торопишься, Олег? – в вопросе прозвучала неприкрытая сочная ирония.
– Конечно, нет, Лида, – с показным жестом развёл руки прокурор. – Да и куда я могу торопиться в воскресный полдень.
Они взглянули друг на друга и, не выдержав, рассмеялись. Ялович, сидевшая за накрытым белоснежной скатертью и чайным сервизом столом, пристально смотрела на хозяев. Олег Васильевич был лет на пять старше жены, у него уже чётко намечался живот и он начинал лысеть. А вот Лидия Валерьевна сохранилась гораздо лучше. Естественная блондинка, высокого роста, со стройной фигурой, хоть сейчас выходи на подиум. Она была замужем десять лет и, судя по всему, брак удался. Для полного счастья, по мнению Ялович, им не хватало ребёнка или детей. Отведя взгляд от хозяев, Тамара Викторовна уже в который раз прошлась по знакомой обстановке. Сервант, доверху заставленный посудой, японский цветной телевизор, книжный стеллаж, цветы в горшках на подоконниках, мягкая софа… Тамара Викторовна выпрямилась на стуле. Когда же она в первый раз появилась здесь? Да, пожалуй, лет шесть назад. Тогда расследовали дело об убийстве на заводе. Только-только распался СССР. Она как сейчас помнила хозяйку, обворожительную в лиловом платье, с кулоном на декольтированной груди и стильными серьгами в форме креста. Как давно это было. А такое ощущение, что минуту назад. И то убийство помогла раскрыть хозяйка дома, умная, тактичная госпожа Седельцева. Она ненавязчиво подвела мужа и её, Ялович, к верному решению проблемы. А потом, когда попадались сложные дела, устраивались вот такие встречи. На них Лидия Валерьевна давала несколько советов, высказывала вслух свои соображения и проблема как бы решалась сама собой. Но на этот раз, подумала Ялович, дело слишком сложное и с бухты-барахты его не раскрыть. Однако, в любом случае, Лидия Валерьевна может и наверняка даст ценный совет. А что если… Из раздумий следователя вывел голос прокурора района.
– Вы витаете где-то далеко от нас, Тамара Викторовна, – широко улыбаясь, проговорил Олег.
– Так, вспомнилось кое-что, – суховато ответила Ялович и облизнула губы, на которых тонким слоем лежала гигиеническая помада.
– Воспоминания – это замечательно, – сказал Олег Васильевич – Но, уважаемая Тамара Викторовна, давайте поговорим о деле. Я имею в виду дело об убийстве в районной поликлинике.
– Давайте поговорим, поговорим, – согласилась Ялович, придвигая к себе печенье.
– Угощайтесь, как можно радушнее произнесла хозяйка.
– Спасибо. Итак, что вы хотите знать, Олег Васильевич?
– Как что? Ваши соображения по делу. Вы ведь уже допросили людей, видели место происшествия, вот и расскажите нам всё.
– Охотно. Люди как люди, а осмотр места происшествия не даёт немедленной разгадки.
– Ну-ну, Тамара, не сердитесь, – наклонившись вперёд, вмешалась Седельцева. – Давайте поговорим серьёзно. Муж рассказал мне, что знал. В конце концов мы делаем одно дело и я не понимаю, почему не обсудить его в домашней обстановке. Согласитесь, в прокуратуре в кабинете Олега вы не сводили бы всё к шутке. Давайте, Тамара, попробуем разобраться и решить проблему.
Ялович сдалась, загипнотизированная голосом Седельцевой.
– Я уверена, они все врут, кроме Воронцова, – резко начала она.
– Кто такой Воронцов? – поинтересовалась Лидия Валерьевна. В её руках появились небольшой блокнотик и миниатюрная шариковая ручка.
Ялович рассказала жене шефа о допросе Воронцова.
– Интересный оборот, – бесцветным тоном прокомментировала Седельцева. – Но прошу вас, Тамара, продолжайте.
Ялович коротко резюмировала допросы остальных свидетелей.
– Я уверена, что почти всех из них шантажировали, – подытожила она.
– Почти, – задумчиво повторила Седельцева, – А в ком конкретно вы сомневаетесь?
– Ну, я думаю Зубрикова не шантажировали. Во-первых, его не было в списке, он пришёл спонтанно, а во-вторых… – Ялович запнулась.
– А во-вторых? – Мягко, но твёрдо подстегнула её Седельцева.
– А во-вторых, не тот он человек, – решительно заявила Ялович, – Не тот он человек, чтобы платить шантажисту.
– Хотела бы я с ним познакомиться, – медленно проговорила хозяйка дома.
– Полагаю, в этом нет необходимости, Лида, – подал голос муж.
Ялович, сидевшая к нему вполоборота, неторопливо повернула к начальнику очки. Минут 40 она разговаривала только с Седельцевой, а муж не вмешивался. Почему он подал голос именно сейчас? Просто надоело молчать? Или он почему-то не хочет, чтобы его жена встречалась с Зубриковым?
Седельцев словно прочёл мысли следователя.
– Да не берите в голову, Тамара Викторовна, – поспешно проговорил он. – У Лиды и так дел хватает, и ни к чему ей знакомиться со своеобразными пенсионерами.
– Позволь дорогой, я сама это решу, – показала ряд ровных белых зубов Лидия Валерьевна.
– Ну, я вовсе не хотел тебе запрещать, – смешался Седельцев.
– Я так и думала, Олег, – очаровательно улыбнулась ему супруга, – Прошу вас, Тамара, продолжайте.
– Так вот, как я уже говорила, моё мнение таково: история Воронцова звучит весьма правдоподобно, если конечно он не прекрасный артист, во что я не верю. Остальные пока не признались, выдумывают всякие басни.
– А если все или кто-то из них говорит правду, дорогая? – лицо Лидии Валерьевны прямо-таки лучилось.
– По-моему, это маловероятно, – холодно ответила Ялович.
– Давайте по существу, – вмешался Седельцев. – Тамара Викторовна, вы обнаружили какие-нибудь следы шантажа на месте преступления?
– Ну ты и скажешь, Олег, «следы шантажа», – хихикнула Лидия Валерьевна.
Муж постучал ложкой по чашке, строго посмотрел на жену и стал ждать ответа Ялович.
– Нет, Олег Васильевич, никаких денег я не нашла, – ответила следователь.
– А предсмертную записку? – помешивая варенье, задала вопрос Седельцева.
– Тоже нет.
– Расскажите подробнее о результатах экспертизы, – попросил прокурор. – Ну для начала медицинской.
– Поилова была отравлена цианидом. Время смерти нам известно. Показания Зубрикова позволяют определить его с точностью до минут.
– Кто докажет, что Зубриков говорит правду и что он общался с живой Поиловой? – зелёные глаза Лидии Валерьевны смотрели на следователя не мигая, в них не было и тени былой весёлости.
– Ну я не знаю, мне как-то казалось само собой разумеющимся, что… ну я… – Тамара Викторовна окончательно растерялась.
– То-то и оно, – покивала Седельцева. Вы верите всему, что вам рассказывают. Вы, как Олег, сколько лет там работает, а всё такой же неисправимый идеалист. Верит на слово фигурантам по делам.
– Но Лида, – запротестовал Седельцев, – вера в людей – это основа моей жизненной философии. Без этого же нельзя.
– Можно. Когда речь идёт не просто о людях, а о фигурантах, как я выразилась.
– Вы правы, Лида, – неожиданно покладисто произнесла Ялович. – Этот Зубриков словно околдовал меня, такой обаяшка.
– Непременно с ним познакомлюсь, – подтвердила своё намерение Седельцева, кладя в рот варенье.
– Итак, – продолжала Ялович, – даже если Зубриков лжёт, а я не вижу для этого оснований, то всё равно её отравили незадолго до этого времени. Нина Анатольевна Башевич утверждает… – Ялович внезапно запнулась, и глаза под стёклами очков несколько раз моргнули.
– Вот-вот, – улыбнулась Седельцева, – опять вы слепо полагаетесь на показания свидетеля.
– Но не могут же они все скопом лгать, – вырвалось у Ялович.
– Вспомните «Восточный экспресс» Кристи, – предложила Лидия Валерьевна, подливая себе ещё чаю.
– Ты в самом деле считаешь, что вся очередь лжёт? – поинтересовался у жены Седельцев. – По-твоему, они все в сговоре?
– Необязательно. Представь, ты входишь в кабинет и находишь главврача мёртвой. Если тебя шантажировали, значит у тебя есть мотив для убийства. Как поступить? Выскочить и крикнуть, что она мертва или побыть в кабинете и сделать вид, что был на приёме у живой Поиловой?
– Но это какие всем надо иметь нервы, Лида! – усомнился прокурор.