– Ничего, главное – раскрыть преступление. Если оно, конечно, было.
– Вы что же, хотите сказать, что эта гиена сама себя отравила? Да ни в жисть!
– Не будем делать поспешных выводов. Следствие должно учесть все варианты.
– Ваше дело. Я своё мнение высказал.
– Я оценила вашу откровенность, Ливий Сергеевич. Скажите, вы не знаете, других посетителей не шантажировали?
– Откуда мне знать? – Удивился Смирнов. – О таких вещах не говорят в очереди.
– Ну, мало ли… – протянула Ялович.
– Ни мало, ни много – отрезал Смирнов.
– Не грубите, свидетель. Поилова больше не требовала у вас денег?
– Нет.
– А она дала какие-нибудь гарантии, что не станет вас шантажировать в дальнейшем?
– Никаких, кроме устного обещания. Да и какие гарантии она могла дать? Приложить кровавый отпечаток к клятве Гиппократа?
Теперь, когда Смирнов облегчил душу, он вёл себя раскованно и даже шутил. Правда, его юмор показался Ялович довольно чёрным.
– Хотите кофе? – вдруг предложила Ялович, на которую неожиданно снизошёл дух гостеприимства. Возможно, она прониклась к свидетелю, оценив его добровольное признание о целях визита к Поиловой.
– Не откажусь, – ответил Смирнов. – Скажите, а Поилову убили или она сама того?
– Ну вы о нас слишком высокого мнения, – рассмеялась Ялович. – это пока следствию неизвестно. Да и даже если бы было известно, я бы вам не сказала.
– Почему, я же честно всё рассказал?
– Это ваш долг, – строго наставила на него очки следователь, – а информация, которую вы хотите получить – тайна следствия.
– Ну вы и зануда, – выпалил Смирнов.
– Вам со сливками?
– Без.
– Как знаете.
Кофе они пили молча, косясь друг на друга.
– Хороший кофе, – нарушил молчание Смирнов.
Ялович не последовала его примеру. Допив свой кофе, она села за стол, вынула из машинки отпечатанный протокол и протянула свидетелю.
– Пожалуйста, прочтите внимательно и распишитесь.
Смирнов прочитал и расписался.
– Спасибо. Никуда не уезжайте. Я вас ещё вызову.
– Буду рад, – сказал Смирнов и направился к двери. – До свидания, Тамара Викторовна.
– До свидания, Ливий Сергеевич, и спасибо за откровенность.
– Не за что, ведь это мой долг.
Когда Смирнов ушёл, Ялович удовлетворённо потёрла руки. Следствие продвигалось.
Иван Андреевич Крылов, практикующий лор в 45-й поликлинике, распахнул дверь кабинета Ялович с напускной уверенностью, что не укрылось от Тамары Викторовны.
– Крылов Иван Андреевич? – сухо спросила она, глядя поверх очков.
– Он самый, – кивнул с какой-то непонятной гордостью Крылов.
– Присаживайтесь. Вы лор в 45-й районной поликлинике? – казённым тоном продолжила допрос Ялович.
– Всё верно.
– Давно работаете?
– Пять лет.
– Скажите, какие у вас были отношения с вашей покойной начальницей, Марией Ильиничной Поиловой?
– Рабочие.
– Расшифруйте, пожалуйста.
– Ну, деловые.
Ялович нахмурилась.
– Вы издеваетесь надо мной?
– Ну что вы, ни в коей мере.
– Хорошо, я уточню вопрос. Вы когда-нибудь ссорились с покойной Поиловой?
– Ну скажем так, у нас бывали разногласия.
– Поподробнее, пожалуйста.
– Она недостаточно уважала мою личность.
– И в чём же это выражалось? – с иронией спросила Тамара Викторовна.
– Она считала меня пьяницей, чуть ли не алкоголиком, несколько раз отчитывала при посторонних.
– Наверное, у неё были на то основания, – пальцы Ялович ритмично стучали по клавишам машинки.
– Какие ещё основания? – вскипел Крылов. – Я никогда не напивался до положения риз. Всё это не отражалось на выполнении моих профессиональных обязанностей.
– Значит, вы всё-таки пили? – равнодушно спросила Ялович.
– Ну, я… – осёкся лор. – А что, пил, как и все, – с вызовом и громко заговорил он. А кто у нас не пьёт? Покажите мне пальцем, кто…
– Не кричите, – осадила его следователь. – А то я подумаю, что вы и сейчас пьяны. А в таком случае мне придётся принять меры вплоть до помещения вас в вытрезвитель.
– Да нет, я вполне трезвый, – потишал Крылов.
– Ну вот и отлично. Тогда продолжим. Вы никогда не угрожали покойной?
– Ну, может быть, я что-то и сказал в запале, но конечно не всерьёз.
– Так-так, – многозначительно произнесла Ялович.
– Но-но, не думаете ли вы, что это я её убил? – вдруг испугался Крылов. Его невозмутимую уверенность как рукой сняло.
– Следствие покажет, Иван Андреевич, – с невозмутимостью ответила Ялович.
Крылов хотел что-то сказать, но вместо слов у него получилось одно бульканье.
– Вы знаете кого-нибудь, кто хотел бы убить Поилову? – спокойно продолжила допрос следователь.
– Нет, никого.
– Подумайте хорошенько.
– Нечего и думать, никого не знаю. А вы уверены, что её убили?
– Не задавайте лишних вопросов, Иван Андреевич, отвечайте на мои. Что вы можете сказать об её заместителе, Ольге Алексеевне Митченко?
– У нас с ней были хорошие отношения, она всегда меня поддерживала.
– Понятно. Скажите, Поилову любили в коллективе?
– К сожалению, да. Видите ли, она умела себя подать.
– А Митченко?
– О, это принципиальная женщина. Надеюсь, она станет нашим главврачом.
– Так как всё-таки относятся к Митченко?
– Её недолюбливают. Мало кому нравится, когда правду режут в глаза.
– Я рада, что вы такой правдолюб, Иван Андреевич. Ну что ж, пожалуй, пока у меня больше нет вопросов. Пока нет, – многозначительно добавила следователь прокуратуры.
– Я могу идти?
– Конечно, Иван Андреевич, подпишите протокол, и вы свободны.
Крылов бегло прочитал протокол и подписал.
– Спасибо, – выровняла листы Ялович. – Никуда, пожалуйста, не уезжайте. Это наша не последняя встреча.
– До свидания, Тамара Викторовна, – попрощался Крылов.
– До свидания, Иван Андреевич, – скупо улыбнулась Ялович.
«Ну и тип!» – пробормотала Тамара Викторовна, когда за лором закрылась дверь. – Давно таких не встречала. Ладно, надо заняться этими дурацкими протоколами, а то прокурор проходу не даст. – И она с раздражением придвинула к себе дело о телефонном терроризме.
Глава 16
Ирина Владимировна Разумовская, заместитель старшей медсестры, вышла из поликлиники около восьми вечера. Она собиралась в гости. Зайти домой у Ирины не было времени, и она привела себя в порядок в кабинете. Эффектная брюнетка чуть за 30, Ирина с явным удовольствием взглянула на себя в зеркало. Подготовка к выходу «в люди» продолжалась минут десять. Последний раз бросив удовлетворённый взгляд в зеркало, Разумовская поиграла фигурой, любуясь своим отражением, и зацокала каблуками по мраморному полу. Несмотря на хорошее настроение, Ирина была немного взволнована, смерть главврача Поиловой не давала ей покоя. Она всё время вспоминала тот вечер, когда около шести она направлялась к кабинету Митченко, и оттуда вышла Поилова. Тогда она видела её живой в последний раз. Возможно, подумала она, последняя из медперсонала. В прокуратуру её пока не вызывали, и она даже подумывала о том, не пойти ли ей самой. Но что сказать? Ведь она ничего не видела. Какой свидетель? Свидетель чего? И всё же какое-то смутное беспокойство не давало ей покоя, что-то нервировало её. Перед глазами Ирины снова встала Поилова в шапочке, маске, очках, выходящая из кабинета Митченко.
Выйдя из поликлиники. Ирина зашла в магазин, купить каких-нибудь конфет. В заполненном супермаркете она скользнула глазами по витрине, но мысли её были далеко. Выбрав коробку не столько по вкусу, сколько по размеру, она вместе с людским течением выплыла из магазина и внезапно замерла. На остановке боком к Ирине стояла крупная женщина лет под пятьдесят в модном пальто, дорогой меховой шапке и очках с тёмно-зелёными стёклами. В голове у Ирины что-то щёлкнуло, она бросилась к женщине, хотела схватить её за руку. На какую-то секунду ей показалось, что перед ней Поилова, и она чуть было не крикнула: «Мария Ильинична». Но слова замерли на коралловых губах, и чтобы справиться с внезапным головокружением, Ирине пришлось схватиться за стоящий у остановки ларёк. Пока она приходила в себя, подошёл автобус, и женщина неторопливо исчезла в его нутре вместе с другими пассажирами. Сделав несколько глубоких вдохов, Ирина поняла, что в гости она не пойдёт. Кое-как, на автомате добравшись домой, она сварила себе крепкий кофе и без сил упала на диван. В голове у неё всё перемешалось, как в калейдоскопе.
– Что происходит? – бормотала она. – Что за наваждение?
Выпив кофе, она немного сконцентрировалась, но ненадолго. Вспомнив про подругу, к которой собиралась в гости, Ирина пододвинула телефон и стала нервно крутить диск.
– Да, – после третьего гудка раздался в трубке голос Кольцовой, подруги Ирины.
– Вера, Верочка, это я, – затараторила в трубку Ирина. Она старалась справиться с возбуждением, но это ей плохо удавалось, – Я не смогу к тебе прийти сегодня.
– Ира, ты? А что случилось? Почему у тебя такой голос?
– Да ничего страшного, не волнуйся. Просто я видела кое-кого.
– Кого?
– Ну как тебе сказать. Мне тут показалось, одним словом, я видела призрак.
– Чей? Да ты здорова?
– Вполне. Я видела её.
– Да кого?
– Нашего главврача Поилову.
– Но…но Ира, постой, ты же говорила, что она умерла.
– Вот именно, я и говорю, призрак, фантом.
– Ну и где ты его видела?
– На улице, на остановке. Она села в автобус.
– Да что ты говоришь!? Тебе показалось, твоя Поилова же умерла.
– Ну да, конечно умерла. Слушай, я тебе перезвоню, Вера.
– Может, я к тебе приеду? С тобой что-то не то.
– Не нужно, я перезвоню.
Повесив трубку, Разумовская некоторое время посидела на диване, потом сварила себе ещё кофе. Очередная порция крепкого горячего напитка привела медсестру в более или менее трезвомыслящее состояние. Она ещё раз, уже неторопливо, прокрутила в голове всё, что с ней произошло за последнюю неделю. Внезапно ей пришла в голову мысль, до этого момента совершенно её не посещавшая.