– Мне позвонили, – твёрдо проговорил Смирнов. Он уже разделся и аккуратно складывал шарф.
– Я думаю, пора прекратить этот фарс, – решительно заявила Митченко. – Лично я ухожу.
– А зачем вы пришли? – вкрадчиво спросил Пётр Петрович.
– Что вы сказали? – резко обернулась к нему зам главврача.
– Он спросил, зачем вы пришли? – Дергень поднялась и встала рядом с Зубриковым.
– Это не Ваше дело, – бросила Митченко.
Она стояла в неосвещённом коридоре и её властные черты напомнили Зубрикову о ком-то или о чём-то. Однако уточнить свои воспоминания он не успел. Открывшийся лифт выпустил на этаж ещё одного человека.
– А ты что здесь делаешь, Кирилл? – удивлённо и недовольно воскликнула Нина Анатольевна Башевич.
– Я беспокоился за тебя, – поспешно проговорил Башевич.
– Это было лишнее, – резко сказала Башевич. Она встала и сделала несколько шагов навстречу мужу.
– Но, дорогая…
– И я думаю, нам лучше уйти, – решительно перебила его жена.
– Но как остальные, Нина…
– Мне нет дела до остальных.
– Ты как всегда права, дорогая, однако на этот раз лучше подождать.
– Чего, Кирилл?
– Я не знаю.
– В таком случае… – Башевич не закончила фразу, так как в этот момент произошло нечто непредвиденное. Кирилл Львович, разговаривая с женой, опёрся на дверь кабинета Поиловой и видимо, нажал на ручку. Как бы то ни было, дверь резко распахнулась за ним и, он чуть не упал. Ему удалось устоять на ногах лишь благодаря тому, что он успел уцепиться за ручку двери.
– Какой я неловкий, – пробормотал Башевич и хотел закрыть дверь, но в этот момент раздался женский крик.
– Там, там, смотрите! – это кричала Белова.
Дрожащим пальцем она указывала вглубь кабинета покойной Поиловой. Зубриков, стоявший рядом с ней, заметил, что лицо её побелело. Он выпустил палку и успел подхватить опускавшуюся вниз Веру Афанасьевну Белову.
– Да помогите же мне кто-нибудь! – крикнул он.
Крылов тут же подставил плечо, и вместе они усадили Белову на банкетку.
– У кого-нибудь есть нашатырь? – спросила Дергень.
Ответить ей никто не успел. В холле появился ещё один человек.
– Что происходит? – строго спросила следователь Ялович.
– Там, там, – заговорила Башевич. Не в силах продолжать, она указала пальцем вглубь кабинета. Настольная лампа была включена и её свет падал на лежавшее в кресле тело. Ялович, оттолкнув кого-то, бросилась вперёд. Из кресла на неё смотрело посиневшее лицо и выскочившие из орбит глаза медсестры Ирины Владимировны Разумовской.
Глава 20
– Мертва, – медленно проговорила Ялович. Она выпрямилась и пустым взглядом обвела присутствующих, всё ещё машинально сжимая руку покойной.
– Очень жаль её, но надо помочь живым, – деловито сказала Дергень. – У кого-нибудь есть нашатырь? Женщине плохо.
– Пойдёмте в мой кабинет, – отреагировала Митченко.
Она сделала несколько шагов по коридору и вдруг заметила мелькнувшую тень.
– Кто здесь? – крикнула она.
Тень метнулась к лестнице.
– Догоните его, – распорядилась Ялович и сама бросилась за убегавшим человеком.
– Я догоню, – вызвался Смирнов и бросился вниз по лестнице.
Ялович благоразумно нажала кнопку лифта. Она не умела так быстро бегать. Лифт находился на четвёртом этаже и сразу открылся. Тамара Викторовна толчком большого пальца утопила цифру один. Ей казалось, что прошла целая вечность, пока двери, наконец, не открылись внизу. Ялович выскочила в коридор и устремилась к выходу из поликлиники. Подбегая, она услышала какую-то возню и пыхтенье.
– Да отпустите же меня! – раздался громкий мужской голос.
– Ну уж нет! – другой голос принадлежал Смирнову.
– Прекратите меня толкать, – вступил в диалог возмущённый женский голос. – Да перестаньте же наконец хватать друг друга! Иван Андреевич, будьте умнее! Ялович наконец приблизилась к ним настолько, чтобы разглядеть, кому принадлежат голоса. Очки выхватили из полумрака троих: Смирнова, Бернингсен и Крылова.
– Немедленно прекратите возню, – услышала себя Тамара Викторовна и удивилась хлёсткости своего голоса. – Я следователь Ялович и требую тишины и порядка.
Повозившись ещё с минуту для проформы, группа наконец немного утихомирилась и перебазировалась поближе к следователю.
– Рассказывайте по порядку, – строго взглянула на троицу Ялович.
– Здравствуйте, Тамара Викторовна, – поздоровалась Бернингсен и представилась, – можно я начну?
– Конечно, добрый вечер, – кивнула Ялович.
– Я мирно шла в поликлинику, – начала участковая, когда в дверях меня чуть не сбил вот этот вот фрукт. Лор нашей 45-й, между прочим, – указала она на «фрукта».
– Крылов Иван Андреевич, – вставил «фрукт».
– Я с вами знакома, – сухо сказала Ялович. – Продолжайте, пожалуйста, Галина Ильинична.
– Так вот, я спокойно входила внутрь, когда Крылов чуть не сбил меня. Мы застряли в дверях. И тут появился этот тип, – указала она на Смирнова. – Налетел как ураган и давай лапать Ивана Андреевича.
– Ну уж скажете – лапать, – поморщился Смирнов.
– Не важно, не придирайтесь к словам, – бросила ему Ялович. – Извините, Галина Ильинична, он всё делал правильно. Я тоже бежала за Крыловым. Точнее, мы не знали, кто это, а узнать было необходимо.
– Да что в конце концов происходит? – подал голос Крылов.
– А вот об этом надо спросить у вас, Иван Андреевич, – строго повернулась к нему следователь. – Почему вы убегали?
– Я… я сейчас не могу об этом говорить.
– Напрасно. Поднимемся наверх.
– Но мне надо идти, – запротестовал лор.
– Пойдёте, когда я вас отпущу, – отрезала Ялович.
Квартет цепочкой двинулся к лифту.
– А вы почему так поздно пришли? – поинтересовалась Ялович у Бернингсен.
– Мне поступила некая информация, что здесь произойдёт нечто интересное, – помявшись, ответила участковая.
– От кого поступила? – следовательским тоном спросила Ялович. Они уже сели в лифт.
– Так ли уж это важно? – попробовала улыбнуться Бернингсен.
– Я не задаю пустых вопросов, отвечайте, пожалуйста.
– От моей медсестры Дергень. Кстати, она пришла?
– Не знаю. Сейчас сами увидите.
Лифт остановился, и четвёрка во главе с Ялович вышла на административном этаже. К ним тут же подскочил Воронцов и захлёбываясь заявил:
– Мне пора уходить, у меня завтра важная встреча.
– В прокуратуре? – с сочной иронией поинтересовался Зубриков.
– Вы что, издеваетесь надо мной? – задохнулся Воронцов.
– Какая разница, – зевнула Дергень. – У нас есть более серьёзные вопросы.
В этот момент заговорила Башевич. Она уже пришла в себя, не дожидаясь нашатыря.
– Вы что, с ума посходили? – как можно громче заговорила она. – Рядом лежит труп, а вы ведёте себя как ни в чём не бывало. Я вас не понимаю.
Несмотря на попытки говорить громко, голос её был еле слышен.
– Не волнуйтесь, Нина Анатольевна, всё под контролем, – похлопала её по руке Ялович.
– То есть как не волноваться, человек же умер!
– Люди вообще смертны, – философски заметила Дергень.
– Товарищи, господа, друзья, – неуверенно начал Кирилл Львович Башевич. Он стоял рядом с сидевшей супругой и держал в руках пальто, шапку и шарф.
– Кирилл, я думаю, тебе лучше помолчать, – не поворачивая головы, предложила мужу Нина Анатольевна.
– Но дорогая…
– Я всё сказала, Кирилл.
– Ладно, хватит разговоров, – резко проговорила Ялович. – Сейчас я вызову экспертов, и будем проводить следствие, как положено.
– А мы, мы вам зачем? – это спросил Котеев.
– Подождите, Александр Васильевич. Всё по порядку. Ольга Алексеевна, мне нужны Ваши профессиональные услуги. Скажите, как давно умерла эта женщина? Кстати, кто она?
– Это наша медсестра Ирина Владимировна Разумовская, – ответила Митченко. – Что касается времени смерти, – ледяным тоном продолжила она, – то, с моей точки зрения, она умерла час назад или немногим ранее. Задушена, – коротко уточнила Митченко.
– Откуда вы знаете? – удивилась Ялович.
– Я осмотрела тело, пока вы бегали. Видите ли, я врач и была обязана удостовериться, что человек действительно мёртв.
– Очень похвально, – прокомментировал Зубриков.
– А можно мне тоже проверить? – вмешалась Дергень, – Я думаю, нельзя в таком важном вопросе полагаться на мнение одной уважаемой Ольги Алексеевны.
– Если вы мне не доверяете или, больше того, в чём-то подозреваете, говорите прямо, – поджала губы зам главврача.
– Ну что ж, я вам не доверяю, – с вызовом сказала Дергень.
– Это Ваше право, – невозмутимо откликнулась Митченко. – Позвольте лишь заметить, уважаемая Алла Михайловна, что вы не врач и вашей квалификации вряд ли будет достаточно, чтобы высказать сколько-нибудь серьёзное мнение по такому важному вопросу.
– Возможно, вы правы, – выступила вперёд Бернингсен. – Но надеюсь, вы согласны, что я – врач, и не будете оспаривать мою квалификацию?
– Учтите, это может вам дорого стоить, Галина Ильинична, – смерила взглядом строптивую подчинённую Митченко.
– Кстати, и я врач, вмешался Крылов.
– И вы туда же, Иван Андреевич.
– Прекратите грозить, кто вы такая? – напрягла связки Бернингсен. Голос её звучал несколько громче обычного.
– Кончайте базар! – хлопнула рукой по стенке Ялович. – Галина Ильинична, будьте любезны, осмотрите тело и сделайте своё заключение.
– С удовольствием, – Бернингсен вошла в кабинет и наклонилась над мёртвой Разумовской.
– Ну что? – с нетерпением спросила Ялович.
– Подтверждаю диагноз Митченко, – после минутного осмотра объявила Бернингсен.
– Что и требовалось доказать, – пробормотал Крылов.
– Спасибо, Галина Ильинична, – поблагодарила следователь. – Теперь можно вызвать экспертов. Пройдёмте в ваш кабинет, Ольга Алексеевна.
– Зачем? – не поняла Митченко. – Вот же телефон, – и она указала на стол покойной Поиловой.