– На месте преступления ничего нельзя трогать, – укоризненно сказала Ялович. – пора бы уже быть пограмотнее.
– Не учите меня, – вспыхнула Митченко, делайте свою работу, а я буду свою.
Они прошли в кабинет и отсутствовали минуты три.
– Всё в порядке, – выходя сообщила Ялович, – скоро приедут эксперты.
– Ну что ж, – подала голос Нина Анатольевна Башевич, – я очень рада.
Она не спеша поднялась с банкетки, поправила шубу и сделала шаг в сторону лестницы.
– Куда вы? – требовательно спросила Ялович.
– Домой, конечно. Пойдём, Кирилл.
Супруги Башевич сделали несколько шагов к лестнице, но Ялович решительно преградила им путь.
– Мы уходим! – в голосе Башевич зазвенела сталь.
– Вы никуда не пойдёте, Нина Анатольевна, – с триумфом объявила Тамара Викторовна, – твёрдо повторила она, – Вы сейчас мне всё расскажете. И ещё я хочу знать, за что вас шантажируют, и принесли ли вы сегодня деньги, чтобы расплатиться в очередной раз.
Глава 21
Ялович произнесла свою небольшую речь с явным вызовом. Закончив, она посмотрела прямо в глаза Нине Анатольевне. Та не отвела взгляда.
– Мне кажется, вы превышаете ваши полномочия, – неуверенно начал Кирилл Львович.
– Помолчи, – даже не взглянув на него, распорядилась жена. – Безусловно, вы имеете право нас допросить, – продолжила она, обращаясь уже к Ялович, – но только у себя в прокуратуре.
– Не учите меня правилам, – вспыхнула Тамара Викторовна. Здесь место преступления и вы подозреваемая.
– Ах вот как, даже не свидетельница?! – вспыхнула Башевич.
– Именно подозреваемая, таков ваш статус, – сухо подтвердила Тамара Викторовна.
– Что же это получается? – вмешался Воронцов. – Выходит, мы все здесь обвиняемые?
– Не волнуйтесь, Юлий Александрович, пока только подозреваемые.
– А есть ли разница? – хмуро бросил Котеев.
– Безусловно, Александр Васильевич.
– Как же не нервничать? – снова заговорил Воронцов, – Мало того, что вы нас задерживаете, так теперь ещё подозреваете в убийстве. Только подумайте, я – убийца, – возмущённо-растерянно проговорил он.
– Мне бы, честно говоря, хотелось домой, – подала голос Башевич.
– А как насчёт ночного допроса в прокуратуре? – доброжелательно поинтересовалась Ялович.
– А это по закону? – спросила Дергень.
– Я всё делаю по закону, – заверила Ялович.
– Ладно, ситуация ясна, – вмешалась Митченко. – Полагаю, чем раньше мы ответим на вопросы Тамары Викторовны, тем быстрее разойдёмся по домам. Думаю, – добавила и.о. главврача, Тамара Викторовна и сама не заинтересована в ночных посиделках.
– Ну наконец-то здравая мысль, – поддержала Ялович, – с вас и начнём, Ольга Алексеевна.
Дергень хихикнула, Бернингсен дёрнула медсестру за рукав.
– Пожалуйста, – равнодушно сказала Ольга Алексеевна, – Может, пройдём в мой кабинет? – предложила она.
– А мы все там поместимся?
– Думаю, нет.
– Тогда остаёмся здесь, – решила Ялович. – Я хочу, чтобы все были у меня на виду.
– Мы можем перейти в конференц-зал, – подала идею Бернингсен. – Ольга Алексеевна, у вас с собой ключ?
– Кажется, да, – неуверенно проговорила Митченко.
– Проверьте, пожалуйста.
Митченко последовала её совету и секунд через тридцать вынула искомый ключ.
– Пойдёмте, – встала она.
– Там есть телефон? – спросила Ялович.
– Да, конечно, а что?
– Мне нужно вызвать экспертов.
– Но вы же не сможете одновременно допрашивать нас и работать с экспертами, – это сказал Крылов.
– На место происшествия выедет дежурный следователь, – улыбнулась лору Ялович. – Ещё вопросы, Иван Андреевич?
Вопросов и мнений больше не последовало, и ночные посетители поликлиники гуськом потянулись в конференц-зал. Пока Ялович вызывала экспертов, подозреваемые шумно рассаживались, изредка поглядывая друг на друга. Закончив диалог с коллегами, Ялович положила трубку и пристально посмотрела на присутствующих.
– Итак, начнём, Ольга Алексеевна, – деловым тоном заговорила следователь, – скажите пожалуйста, почему вы оказались вечером у своего кабинета?
Митченко не заставила себя спрашивать дважды.
– Мне позвонили сегодня и попросили быть здесь. Сказали, что это важно и небезынтересно для меня.
– Кто вам звонил?
– Понятия не имею. Голос был незнакомый.
– Мужской или женский?
– Скорее мужской, но точно сказать трудно.
– Вам не показалось, что голос изменили специально?
– Тогда я не думала об этом.
– А сейчас?
– Ну… это возможно.
– А кто-нибудь может подтвердить, что вам звонили?
– Вы что, мне не верите? – вскинулась Митченко.
– Ответьте, пожалуйста, на вопрос, Ольга Алексеевна.
– Да, в кабинете был лор Крылов.
– Подтверждаете, Иван Андреевич? – обратилась Ялович к Крылову.
– Я был в кабинете, когда прозвучал звонок. Что там говорили, я не знаю, но судя по словам Ольги Алексеевны, её версия правдива.
– Ну что ж, а почему вы пришли, Иван Андреевич?
– Мне стало любопытно, вот я и пришёл.
– Ольга Алексеевна, – вновь обратилась Ялович к и.о. главврача, – вы хорошо знали покойную?
– Мало, она была для меня лишь частью персонала.
– У вас есть какие-нибудь соображения, кто и почему мог бы её убить?
– Да никаких, конечно. Откуда? – в голосе Митченко звучало искреннее недоумение.
– Мало ли, – протянула Ялович. – Теперь скажите, что вы делали за час до того, как пришли сюда вечером?
– Была в районной библиотеке, потом заходила в булочную.
– Кто-нибудь может это подтвердить?
– Да, в библиотеке точно. Думаю, и в булочной тоже.
– Ну а вы, Иван Андреевич, где были?
– А я никуда и не уходил. До восьми у меня был приём, потом попил чаю в кабинете, почитал газету, вот время и пролетело.
– Вас кто-нибудь видел, или вы кого-нибудь?
– Да, но подтвердить это не получится.
– Почему же?
– Видел-то я Иру Разумовскую, нынешнюю покойницу.
– Как, вы видели убитую? – подскочила Ялович. – Что же вы молчали?
– Так вот теперь говорю.
– Где вы её видели?
– Я вышел в коридор, она шла мимо, мы поздоровались.
– Когда это было?
– Минут пятнадцать девятого вечера.
– Как выглядела Разумовская?
– Да как обычно, не знаю.
– Нервничала, волновалась?
– Я особо не заметил. Скорее, – задумался Крылов, – была чем-то удовлетворена.
– Иван Андреевич, у вас есть мысли, кто, почему мог её убить?
– Хотел бы помочь, Тамара Викторовна, но пока нет. А если что придёт в голову, я сразу поделюсь.
– А как к Разумовской относились в коллективе, кто может ответить? – спросила Ялович.
– Неплохо, – сказала Дергень, – Ира была хорошей девушкой.
– Расшифруйте.
– Ну а что расшифровывать? Поможет, когда надо, не сплетница. Добросовестно относилась к своим обязанностям, положительная такая девушка.
При этих словах Зубриков улыбнулся, характеристика была очень советской.
– Ну что ж, – медленно проговорила Ялович, – теперь перейдём к вам, Нина Анатольевна.
– А что ко мне? – сразу встала в защитную стойку Башевич.
– Расскажите, зачем вы здесь. Тоже по звонку?
– Да, по звонку. Мне позвонили накануне и назначили здесь встречу. Сказали, важное дело.
– И вы пошли на свидание неизвестно с кем и неизвестно для чего? – в голосе Ялович звучала явная ирония, – Не верю, не такой вы человек, Нина Анатольевна.
– Хотите – верьте, Тамара Викторовна, не хотите – не верьте. Я вам говорю, как было, а уж дальше ваше дело.
– Верно, моё. Ну хорошо, кто вам звонил?
– Явно изменили голос. Думаю, женщина.
– Молодая, старая?
– Не определю, скорее средних лет.
– И что же она вам сказала?
– Попросила явиться сюда по важному делу.
– По какому?
– Мне не сообщили.
– Кто-нибудь присутствовал при вашем разговоре?
– Муж снял трубку, точнее, он и говорил по телефону.
– Что же вы сразу не сказали? Это верно, Кирилл Львович?
– Как то, что мы сейчас здесь, – подтвердил Башевич.
– Нина Анатольевна, а с чего вы взяли, что голос женский, а не мужской?
– Так сказал мне муж.
– Ну, это показание с чужих слов.
– Мы же не в суде, Тамара Викторовна.
– А жаль, там бы вы дали показания под присягой.
– У вас есть ещё вопросы? – сухо спросила Башевич.
– Что вы делали в течение часа перед тем, как прийти сюда?
– Я… – немного замялась Башевич, – гуляла.
– Одна?
– Да нет, … э-э… с мужем. Верно, Кирилл? – повернулась она к супругу.
– Да, конечно, мы гуляли, – пробормотал Кирилл Львович.
От Ялович не укрылась его неуверенность. Она не доверяла показаниям Башевичей, но опровергнуть их пока не могла. Решив временно оставить супругов Башевич в покое, она переключилась на Зубрикова.
– Ну а вы, Пётр Петрович, как здесь оказались?
– Меня пригласила Алла Михайловна Дергень, – любезным светским тоном ответил Зубриков.
Ялович не успела задать следующий вопрос. В дверь постучали. Это был дежурный следователь и оперативная группа.
– Никуда не уходите, я скоро вернусь, – предупредила Ялович и вышла из кабинета. Как только за ней закрылась дверь, все разом заговорили.
– Это просто произвол! – возмутился Воронцов. Он снял очки и начал нервными движениями протирать стёкла.
– Какое ей дело до наших нервов, – презрительно протянула Башевич.
– Не будем забывать, что и у нас есть права, – высказалась Митченко.
– Ай, кто их теперь соблюдает, – махнул рукой Крылов.
– Мы должны бороться за свои права, – возразил Котеев. – В конце концов мы живём в демократической стране.
– Не будьте наивным, – повернулся к нему Зубриков, – у нас сейчас бандитский капитализм, а не демократия. Последствия дефолта, Черномырдин…
– Пётр, – решительно прервала приятеля Дергень, – не мучай нас своей политикой.