Я сообщил все это Пуаро и предложил вернуться в Лондон и навести справки в агентстве Селборн. Ответ Пуаро был краток:
НА ВАШИ ВОПРОСЫ В АГЕНТСТВЕ СКАЖУТ ЧТО НИКОГДА О НЕЙ НЕ СЛЫШАЛИ ВЫЯСНИТЕ НА ЧЕМ ОНА ПЕРВЫЙ РАЗ ПРИЕХАЛА В ОХОТНИЧИЙ ПРИЮТ
Хотя я и был заинтригован, но подчинился. Количество средств передвижения в Элмерс-Дейле было ограниченно. В местном гараже стояли два потрепанных «Форда», а кроме них, существовали еще две станционные пролетки на конной тяге. Но ни одно из этих средств не было задействовано в интересующий меня день. На мои расспросы миссис Хаверинг рассказала, что дала женщине достаточно денег, дабы та могла оплатить билет до Дербишира и нанять машину или пролетку, чтобы добраться до «Охотничьего приюта». Обычно на станции всегда дежурил один из «Фордов» в ожидании, когда его наймут. Принимая во внимание тот факт, что на станции никто не заметил прибытия незнакомца – не важно, в черной бороде или без, – в тот роковой вечер, можно было предположить, что убийца добрался до места на автомобиле, который и ждал его неподалеку, чтобы обеспечить отход. Тот же самый автомобиль скорее всего привез и таинственную домоправительницу к месту ее новой работы. Можно также добавить, что расспросы в агентстве принесли предсказанный Пуаро результат. У них никогда не числилась никакая «миссис Мидлтон». Да, они получили запрос от уважаемой миссис Хаверинг на домоправительницу и направили ей несколько соискательниц. Когда же она прислала им оплату, то забыла указать имя выбранной женщины.
В некотором роде убитый, я вернулся в Лондон. Пуаро я нашел сидящим в кресле у камина. На нем был одет пестрый шелковый халат. Он тепло поприветствовал меня.
– Mon ami, Гастингс! Как я рад вас видеть… Поистине, я вас очень люблю! Вы получили удовольствие от поездки? Тесно поработали с добрым Джеппом? Надопрашивались и наискались вволю?
– Пуаро! – воскликнул я. – Это дело – сплошная темная загадка! Ее никогда не разгадают.
– Согласен, что большой славы она нам не принесет.
– Никогда. Это очень крепкий орешек.
– Ну, до сих пор я совсем неплохо колол орехи. Как настоящая белка! И как раз не это меня сейчас беспокоит. Я хорошо знаю, кто убил мистера Харрингтона Пэйса.
– Знаете? А как вы это узнали?
– Всю правду мне сообщили ваши всеобъемлющие ответы на мои телеграфные запросы. Вот послушайте, Гастингс, давайте методично и по порядку проанализируем все факты. Мистер Харрингтон Пэйс обладает значительным состоянием, которое в случае его смерти полностью перейдет к его племяннику. Это факт номер один. Известно, что его племянник в долгах как в шелках. Это факт номер два. Известно также, что его племянник… как бы это помягче сказать? – скажем так, не слишком озабочен моральной стороной своих поступков. Это факт номер три.
– Но ведь доказано, что Роджер Хаверинг уехал прямо в Лондон.
– Précisément[42] – и поэтому, так как мистер Хаверинг уехал из Элмерс-Дейла поездом в шесть пятнадцать, а мистер Пэйс не мог быть убит до его отъезда, иначе при осмотре трупа судмедэксперт обнаружил бы расхождение во времени убийства, мы решили – и совершенно справедливо, – что мистер Хаверинг не убивал своего дядю. Но ведь есть еще миссис Хаверинг, Гастингс!
– Невозможно. В момент выстрела вместе с нею находилась домоправительница.
– Ах да! Домоправительница. Но ведь она исчезла.
– Но ее рано или поздно найдут.
– Думаю, что нет. В этой домоправительнице есть что-то неуловимое, вам не кажется, Гастингс? Мне это мгновенно пришло в голову.
– Думаю, что она выполнила свою задачу, а потом мгновенно исчезла.
– А какова была ее задача?
– Ну, скорее всего впустить ее сообщника, чернобородого мужчину.
– Ну нет, это совсем не ее задача! Ее задачей было то, о чем вы только что сказали, а именно – обеспечить алиби для миссис Хаверинг на момент выстрела. А теперь, mon ami, ее никогда не найдут, потому что ее не существует в природе. «Такого человека нет»[43], – как сказал ваш великий Шекспир.
– Это был Диккенс, – пробормотал я, не в силах сдержать улыбку. – Что вы имеете в виду, Пуаро?
– Я имею в виду то, что до замужества Зоя Хаверинг была актрисой. И то, что вы и Джепп видели домоправительницу в темном холле – смутная фигура средних лет в черном, с приглушенным голосом, – и, наконец, то, что ни вы, ни Джепп, ни местные полицейские, которых пригласила миссис Мидлтон, не видели ее и ее хозяйку вместе одновременно.
Для умной женщины, коей является миссис Хаверинг, это просто детская игра. Под предлогом вызова хозяйки она бежит наверх, натягивает на себя яркий свитер и шляпку с прикрепленными к ней темными локонами, которыми она прикрывает седину. Несколько точных движений – и грим убран, добавление легкого румянца – и вот вниз уже спускается великолепная Зоя Хаверинг со своим звонким голосом. Никто ведь внимательно не приглядывался к домоправительнице. Да и к чему? Ведь ничто не связывает ее с преступлением. У нее ведь тоже есть алиби.
– А как же револьвер, который нашли в Илинге? Миссис Хаверинг никак не могла его туда подбросить.
– Эту работу проделал Роджер Хаверинг – но в этом и была их основная ошибка. Именно это наставило меня на путь истинный. Человек, совершивший убийство при помощи револьвера, который он случайно нашел на месте преступления, немедленно его выбросит и не потащит его с собой в Лондон. В данном случае мотив был совершенно очевиден – преступники хотели отвлечь внимание полиции на место, которое находилось очень далеко от Дербишира. Им необходимо было как можно быстрее убрать полицейских из окрестностей «Охотничьего приюта».
Конечно, тот револьвер, который нашли в Илинге, был не тем, из которого застрелили мистера Пэйса. Роджер Хаверинг выстрелил из него один раз, привез в Лондон и прямиком направился в клуб, чтобы обеспечить себе алиби. Потом он быстренько съездил в Илинг по местной ветке (на это у него ушло не более двадцати минут), спрятал пакет и вернулся в город.
Очаровательное существо – его жена – после обеда убивает мистера Пэйса – вы же помните, что он был убит выстрелом в затылок? Что еще важно – после выстрела она перезаряжает револьвер и вешает его на место и только после этого начинает разыгрывать свою маленькую комедию.
– Невероятно, – пробормотал я, пораженный, – и тем не менее…
– И тем не менее это правда. Bien sur[44], мой друг, это правда. А вот как сделать так, чтобы эта драгоценная парочка предстала перед судом, – это уже другой вопрос. Джеппу придется постараться – я обо всем подробно написал ему, – но я очень боюсь, Гастингс, что нам придется предоставить этих людей их собственной Судьбе, или Le bon Dieu[45], в зависимости от того, что вам больше нравится.
– «Видел я нечестивца грозного, расширявшегося, подобно укоренившемуся многоветвистому дереву»[46], – напомнил я ему.
– Да, но все и всегда имеет свою цену, Гастингс. Все и всегда, croyezmoi![47]
Опасения Пуаро подтвердились. Хотя Джепп и был уверен в правильности выводов моего друга, он не смог собрать достаточно доказательств для обвинения. Громадное состояние мистера Пэйса перешло в руки его убийц.
Однако Немезида[48] все-таки достала их. И когда я прочитал в газете, что Роджер и миссис Хаверинг были среди погибших в авиационной катастрофе, произошедшей с самолетом «Эйр мейл», летевшим в Париж, я подумал, что Справедливость наконец-то восторжествовала.
Край света[49]
Мистер Саттерсуэйт приехал на Корсику из-за герцогини. Самому ему остров никогда не нравился. На Ривьере он был уверен в своем комфорте, а комфорт значил для мистера Саттерсуэйта очень многое. Но, помимо комфорта, он любил и герцогиню. Можно сказать, что в своем собственном старомодном, безобидном и джентльменском стиле мистер Саттерсуэйт был снобом. И своих знакомых он подбирал очень тщательно – а герцогиня Лейтская была настоящей герцогиней. Среди ее предков не было свиноводов из Чикаго – она была дочерью герцога и женою герцога.
Что же касается всего остального, то она была довольно невзрачно выглядящей старушкой – и все из-за черной отделки из бисера на ее платьях. У нее было множество бриллиантов в старомодных оправах, и она носила их точно так же, как ее мать носила их до нее: камни были беспорядочно приколоты по всей площади ее одежды. Кто-то однажды даже предположил, что герцогиня, когда одевается, стоит посреди комнаты, а ее горничная наугад бросается в нее брошами. Она всегда щедро подписывалась на благотворительные займы, хорошо обращалась со своими приживалами и слугами, но была невероятно жадна, когда речь заходила о трате мелких сумм. Отоваривалась она исключительно в отделах уцененных товаров и предпочитала пользоваться транспортом своих многочисленных друзей.
Герцогиню полностью захватила блажь отдохнуть на Корсике. Канны ей надоели, и, кроме этого, она здорово разругалась с владельцем гостиницы по поводу стоимости ее комнат.
– Вы поедете со мной, Саттерсуэйт, – твердо сказала она. – В наши годы мы можем уже не бояться скандалов.
Это высказывание здорово польстило мистеру Саттерсуэйту – никто и никогда еще не говорил о скандалах в связи с его именем, ведь он был такой малозначащий. А здесь: и скандал, и герцогиня – просто восхитительно.
– Очень красочно, знаете ли, – сказала она. – Все эти разбойники и все такое… И, я слыхала, невероятно дешево. Мануэль сегодня утром вел себя совершенно недопустимо. Этих владельцев гостиниц уже давно пора поставить на место. Никто из приличных людей не будет у них селиться, если они будут продолжать в том же духе. Я сказала ему об этом совершенно прямо.