Кучер встретил мертвеца коротким сильным ударом в левое бедро. Попасть спереди в шею, так, чтобы перебить позвоночник, было почти невозможно — башку мертвец, как назло, держал низко, вжатой в широченные плечи. Поэтому Пит решил сперва сбить противника с ног, а уже потом разбираться с головой. Но удача сегодня была не на его стороне. Мертвец оступился правой ногой и шатнулся в сторону. Удар прошел вдогонку и получился намного слабее, только царапнув по кости, а не перерубив ее. Живому противнику рана все равно помешала бы наступать на ногу, но мертвец боли не чувствовал. К тому же топор зацепился за лохмотья штанов и застрял.
Пит рванул на себя, и окончательно потерявший равновесие мертвец повалился, сбивая его с ног. Слишком поздно выпущенный из рук топор отлетел в темноту.
Скай бросился к падающим противникам и, ухватив мертвеца за грязную рубаху, изо всех сил толкнул его в сторону. Зубы покойника щелкнули возле самой руки Пита, но не попали. Проскользнув по луже, мертвец отлетел в сторону, перекатился несколько раз и неловкой грудой остался лежать у колченогого стола. Скай подбежал и припечатал его к полу заклятьем тяжести.
Пит поднялся, грязный, мокрый и очень злой. Он сам сейчас походил на потревоженного покойника. Повозил сапогом в грязи, отыскивая топор. Наклонился, чтобы поднять…
Скай слегка расслабился: сейчас все будет кончено. Но не тут-то было. Неожиданно мертвец начал шевелиться.
Медленно, но неотвратимо он выпростал из-под тела правую руку, приподнял над водой и сжал пальцы. От сжатого кулака разошлась волна полупрозрачного марева, похожего на воздух над нагретым камнем в летний день. У Ская закружилась голова. Охнул, приседая на четвереньки, Пит. Метнулся и едва не погас огонек в лампе. Мертвец начал подниматься.
Скай изо всех сил навалился сверху. Заклятье тяжести все еще удерживало нежить, но от головокружения волшебник потерял концентрацию, и магия заметно ослабла. А колдовать, одновременно вцепившись в неуклонно поднимающегося врага, было слишком тяжело. Силы таяли. Скай всем весом насел на противника и задействовал одно из крайних средств. Собрал все имеющиеся силы и вложил в заклятье. Мышцы, лишенные силы, ослабели. Тело мешком осело на покойника. «Ничего, тяжелее буду…» — успел подумать Скай. К счастью, мертвец тоже перестал дергаться. Наведенное головокружение прекратилось, но в общем-то легче от этого не стало.
Совсем рядом свистнул топор. Откатилась в сторону башка с синюшным перекошенным лицом.
— Эй, ты живой? — Пит потряс волшебника за плечо и выругался так, что наемникам из речного народа не переплюнуть. Скай слабо улыбнулся, но говорить пока не мог.
Кучер отложил топор и взвалил товарища на плечо.
«Надеюсь, доски наверху выдержат», — подумал Скай и потерял сознание.
Очнулся он уже на сенном тюфяке в домике привратника. Пит гремел посудой. Пахло жареной рыбой и травяным отваром.
Хотелось есть, а шевелиться и разговаривать не хотелось вовсе. Но Скай понимал, что двигаться все-таки придется. Хотя бы для того, чтобы поесть. Он осторожно пошевелил пальцами ног и обнаружил, что ни сапог, ни вообще одежды на нем нет. И укрыт он не собственным плащом, а незнакомым узорчатым пледом. Плед был весьма несвежим и попахивал затхлостью. Видимо, Пит успел сходить за ним в особняк. Скай представил, во что превратилась одежда после возни с мертвецом в грязной луже, и не смог сдержать стона. С собой у него была только смена белья, а ходить осенью в одном белье — чересчур экстравагантно и к тому же невыносимо холодно. Его и под пледом-то ощутимо потряхивало.
На стон в комнатушку заглянул Пит, одетый только в штаны, и то, судя по длине чуть ниже колен, не собственные. Принес лампу, поставил на окно и уставился на волшебника с подозрением.
— Ты точно ожил, а не восстал?
— Ну, если честно, сам не знаю, — слабо улыбнулся Скай. — Но хочется рыбы, а не твоей печенки.
— Это обнадеживает, — кивнул Пит. — Я там рыбный бульон варю, думал, вдруг тебя с ложки кормить придется.
Скай поднял руку и сжал пальцы. Рука дрожала, но слушалась.
— Пожалуй, не придется. Справлюсь. Тащи что-нибудь съедобное, проверять будем.
Пит принес миску бульона с плавающими в нем кусками рыбы и мелко резанными кореньями.
— Грибы класть не стал, их вроде больным не полагается.
— Я не больной, я просто очень уставший, — пробурчал Скай, налегая на еду. С каждой ложкой это становилось все проще. Дрожь проходила, в тело возвращалось тепло.
— Что это было-то вообще? — спросил Пит, когда ложка заскребла по дну миски.
— Со мной или с покойником? — уточнил Скай.
— С обоими.
— С ним — сам пока точно не знаю. Это вот головокружение — это магия, но не человеческая. Так делает один из горных духов, Снежная Марь. Дезориентирует и сбрасывает в пропасть. Как это провернул человек, да еще и дохлый, не представляю.
— А с тобой? Меня-то это так не проняло.
— А со мной произошла банальная глупость, — признался волшебник. — Надо было его рукой с Усилением по шее приложить, перебил бы хребтину, и всего делов. А я так удивился, когда он магию творить начал, что сдуру все силы в паралич вложил. Его, конечно, проняло. Но и мне мало не показалось.
— И что теперь?
— А что? Отлежусь денек, отъемся и буду как новенький. Одна печаль: как бы мертвец там совсем не развалился за это время. Он же сейчас не как нормальный разлагается, а в ускоренном темпе. А мне очень надо его разглядеть, может, тогда прояснится, откуда у него такие фокусы.
— Мне его сюда приволочь?
Скай вспомнил вонь в подвале флигеля и поморщился.
— Нет, пожалуй. Давай еще еды и что-нибудь потеплее этого пледа, а потом я туда попробую сам добраться.
— Одежду я постирал, только это ей не особо помогло. Так что я рискнул в особняк сунуться. Там все тихо, кстати. Но я долго там шарить все равно не стал, принес что под руку подвернулось.
После еще одной миски бульона Скай начал чувствовать себя живым. Даже с постели поднялся, к удивлению Пита, самостоятельно.
Развешанные на веревке под деревом тряпки действительно трудно было назвать одеждой. Они даже гордого звания половых тряпок не заслуживали. Когда ветерок с них достигал пасущейся неподалеку лошади, она фыркала, брезгливо вздергивая верхнюю губу.
Пришлось надевать пыльные старомодные вещички покойного господина Юстиниана. Сидели они на худом долговязом волшебнике с изяществом, достойным огородного пугала. Зато сапоги подошли отлично.
Потом Скай долго промывал волосы от грязи, добавив в ведро колодезной воды котелок кипятка. Вытерся полотенцем, в котором привез из города хлеб. Как же давно это было… Собрал еще мокрые волосы в хвост и объявил, что готов идти.
— Ты точно дойдешь? — с сомнением посмотрел на него кучер. — Я, конечно, и еще раз донесу, но лучше бы подготовиться к этому заранее.
— Дойду, — бодро заявил Скай и пошатнулся.
Непривычно высокий каблук попал на неустойчивый камешек, но Скай и сам понял, что выглядело все весьма печально.
— Может, просто на лошади доедешь? Там необязательно по тем же кустам пробираться. Есть почти нормальная дорога с другой стороны, до флигеля совсем чуток пролезть по зарослям придется.
— Без седла? — Скай с опаской покосился на лошадь, уже столько раз показавшую свой скверный и непредсказуемый характер.
— А тут конюшня есть. Лошадь туда я ставить не стал, потому что отсюда далековато, вдруг волки или еще кто. Но какая-то сбруя там есть, может, и седло завалялось. Подождешь с полсвечки?
Седло нашлось, и даже не одно. Кучер отчистил их от пыли, с усилием подергал подпруги и, кажется, остался удовлетворен.
— Выбирай.
Скай, у которого собственной лошади никогда не было, а чужие обыкновенно бывали уже оседланы, пожал плечами.
— Положусь на твой опыт.
Пит молча кивнул и отправился седлать кобылу.
Сегодня лошадка прикидывалась смирной. Позволила нацепить сбрую без лишних взбрыкиваний. Поэтому Скай почти испугался, когда затягивающий подпругу Пит внезапно стукнул послушно стоящую кобылу кулаком в бок. В жестокости к животным он раньше кучера даже не подозревал. Уж не одержал ли его кто, пока он за седлами ходил? Слишком много странного происходит в этом проклятущем имении…
Кучер повернулся, посмотрел на волшебника долгим взглядом и вдруг расхохотался.
— Что, думаешь, я тут вконец озверел, пока ты в отключке был?
Скай промолчал, но ответ и так был на нем ясно написан.
— У этой скотинки есть такая привычка: когда подпругу затягиваешь, она вдыхает побольше воздуха и раздувает бока. Ремень вроде затянут, а потом она выдыхает, подпруга слабеет, и седло начинает съезжать набок. Вот я ее и треснул, чтобы сдулась от возмущения.
Лошадь косилась на него недовольно, но без страха.
— Извини, — хмыкнул Скай. — Скоро я даже себя тут начну во всяком подозревать, если не появятся хоть какие-то внятные ответы.
— Да ладно, я понимаю, как злодейски это выглядело. — Пит, кажется, совсем не обиделся. — Залезешь сам?
Скай кивнул и ухватился за луку седла.
Красиво запрыгнуть он даже не попытался: сил пока хватало только на самое необходимое. Сунул ногу в стремя, все ожидая от кобылы какой-нибудь пакости. Подтянулся. Тяжело ввалился в седло. Голова немного кружилась, и лошадь показалась вдруг ужасно неустойчивой и ненадежной.
— Пожалуй, я ее под уздцы поведу, — решил Пит. — Тем более ты обратный путь, можно сказать, пропустил и дорогу не знаешь.
По пути к флигелю Ская слегка укачало, как на лодке в море. Зато переход занял не так уж много времени.
На ничем не примечательной полянке между разросшихся вишен и шиповника Пит остановился и начал привязывать поводья к вишневому стволу.
— Дальше пешком. Лошадь по кустам плохо пойдет. Да и незачем ей мертвечину нюхать, еще взбрыкнет снова. Тут совсем недалеко.
Глава восьмая
Идти было действительно недалеко, но совсем не просто. Кусты разрослись буйными зарослями и пропускать чужаков не желали. Скай даже решился потратить немного силы, чтобы убедиться, что никакой Дебрень не свил себе здесь гнездо. Однако духов по-прежнему не чувствовалось, даже совсем мелких. Как будто здесь и правда прошелся Чистильщик. Но Чистильщик точно не прошел бы мимо дома с его многочисленными вещами. Занавес ему не помеха, он воспринимает мир совсем иначе, чем волшебники. Но вещи в доме по-прежнему заряжены.