чения. Возможно, ей не нужны свидетели ее пребывания в то конкретное время в деревне.
— Именно поэтому она и проговорилась, что в это самое конкретное время должна находиться в другом месте. Все начинает представляться в ином свете. Еще более темном, чем раньше. Интересно, как красна девица вышла на тетку Зою? Метод «тыка», в смысле наугад, не пройдет, слишком уж осторожная. А что если она направилась в Сидоровку по рекомендации Кэтькиного стоматолога?
— Мне больше нравится другое предположение. Девица-мастерица прикатила к тете Зое с «Небесной Венерой» и рекомендательным письмом от настоящей Анастасии. Боюсь, что статуэтка была у кого-то похищена, а мы с тобой — укрывательницы краденого.
— Звучит многообещающе… А мне, сама знаешь, этого «много» не надо. Согласна довольствоваться малым. Нельзя в отношении нас придумать что-нибудь поделикатнее?
— Запросто! Допустим, девица спасает себя и принадлежащую ей статуэтку. В таком случае мы с тобой хранительницы едва не украденного. Без пяти минут героини. Или дуры набитые. И моя интуиция подсказывает, что эта «Настя» на самом деле — жена Олега Ульяна.
— Точно! Невестка его матушки Галины! Все сходится. Ирка, ты была права. Проводница тайком подселила ее ночью в наше купе, а дальше помогла скрыться и замела следы — твой кувшин, Кэтькины тапочки и журнал стоматолога. Все, что погорело синим пламенем на даче. Кстати, не забыть бы купить Кэтьке новые тапки и… Ириша, ты чего как с цепи сорвалась? Не обязательно бежать за ними сию минуту. Да и магазины закрыты.
Можно подумать, что только о тапках и думаю. На самом деле сорвалась я за своим мобильником, только в полном смятении чувств. Дав круг по квартире, бумерангом вернулась обратно, где, собственно говоря, он меня и поджидал. Вместе с Наташкой, открывшей от удивления рот. Я выхватила телефон у нее из рук, не преминув отметить счастливое для подруги обстоятельство — отсутствие зимой залетных мух.
Не особо надеясь на успех, я все-таки дозвонилась к Олегу и не сразу этому поверила. Наташка успела съязвить, что отсутствие мух — благотворный фактор и для меня тоже. Пришлось закрыть собственный рот, а посему я так ничего Олегу и не сказала. Он перезвонил. Его номер высветился, но Олег молчал. Неужели тоже боялся мух и предусмотрительно закрыл рот? Ведь и в холодное время года можно расплодить маленьких мушек, дрозофилы называются. Была бы подпорченная овоще-ягодная приманка, тут же материализуются.
— Олег? — осторожно поинтересовалась я.
— Ирина? — в том же духе ответил он, и я облегченно перевела дух. Значит, это не его выносили на носилках в «скорую».
— Ты знаешь, кого убил из своего травматического пистолета? — радостно вопросила я и подскочила от неожиданности, услышав грохот и отчаянный визг подруги.
— Алло! Ирина! Что у вас взорвалось? — сорвался на крик Олег.
Придет же такое в голову! На самом деле простая «бытовуха»: прихватив с собой горшок со старательно взлелеянным мною декоративным гранатом, с подоконника слетела Плюшка. Бедный гранат! Радость в моем голосе сразу померкла.
— У нас все прекрасно. А ты пристрелил рецидивиста, три года находившегося в розыске за серию разбойных нападений, — мрачно сообщила я, с тоской обозревая беспомощный кустик, осколки горшка и рассыпавшуюся землю. — Он сам виноват. Ты действовал в состоянии необходимой обороны — защищал от убийцы свою жену. Но Родина тебя все равно не забудет. Тебе лучше сдаться самому. Только прежде давай встретимся.
— Я не могу… — вымученно прозвучало в ответ. — Есть серьезные причины.
— Замешана… другая женщина? Очень эффектная, с бронзовым загаром? Алло? Олег, что ты молчишь? Надо встретиться и как следует все обдумать. Олег?..
Увы, слова ушли в пустоту. Связь оборвалась и как я ни старалась возобновить переговоры, без конца повторяя вызов, ничего не получалось. Стандартная фраза о том, что абонент выключен и так далее рождала аллергическую реакцию. С досады пожелав автоответчице онеметь, я неосмотрительно швырнула мобильник на диван. Плюшка, успевшая пережить небольшой стресс и с интересом отслеживавшая процесс реанимации Наташкой моего граната, никогда не видела летающих телефонов. Именно поэтому приземление его перед собственным носом восприняла враждебно: выгнув спину дугой, угрожающе зашипела и, не выдержав напряжения, оголтело рванулась прятаться. Почему-то в Наташкину сторону.
На сей раз, кустик граната, затаренный в пластиковый пакет, взлетев к потолку, бумкнулся на ковровое покрытие с минимальным шумом. Подруга орала несравненно громче. Главное, несправедливо, никто из нее делать дуру не собирался. Но разве ей это объяснишь, когда она, можно сказать, без сознания. Все равно не услышит.
— Сегодня не мой день, — печально сказала я сама себе и, взглянув на часы, добавила: — и не мой вечер. А вот гранат мой. Сейчас его аккуратненько возьму и обеспечу ему другое постоянное место жительства.
Разговаривая как с ребенком, я отправилась на кухню, где пересадила несчастный кустик в красивый горшок. Особенно мне удалась фраза, что в жизни все бывает. На ней я и смолкла, поскольку подруга угомонилась — перешла в стадию перемирия с обстоятельствами.
— Столько времени таскались с убийцей, а ты это скрывала! По-твоему это порядочно? — скорбно разглядывая свой маникюр, вопросила она. — Мало ли каких глупостей я могла наделать по незнанию.
— Нельзя скрывать то, чего не знаешь. Меня ведь только недавно осенило. Кое-что вспомнила и сопоставила.
— Так вот почему тебя носило по квартире! Подруга оставила маникюр в покое и на полном серьезе заявила:
— Пора приобретать метлу с дистанционным управлением, осваивать новые горизонты. Хоть ноги топтать не будешь. Честно говоря, я тебя испугалась. А еще эта твоя кошка… Вся в хозяйку по непредсказуемости. Так что ты там сопоставила перед собственным запуском?
— Вспомни, как Олег разволновался, когда я рассказывала историю замораживавшегося в Кэтькином холодильнике пистолета. Ну в момент моего звездного выхода из ванной после визита чокнутого мужика. Олег тогда с ходу, не глядя, заявил, что пистолет травматический, а потом сообщил, что не разбирается в оружии.
— Правильно. От него этот пистолет в отделении требовали, охарактеризовав оружие по полной программе.
— Все бы ничего, но ведь Олег в «Ставриде» его выкрал и спрятал в карман своей куртки. Больше некуда было. Надеялся радикально от него избавиться. Наверняка боялся, что на нем остались отпечатки его пальцев. Не знал, что я и сама его заляпала, но перед упаковкой тщательно вытерла. Иначе зачем Олегу избавляться от оружия, которое подложили совершенно незнакомому человеку — Кэтьке? Или Тимуру, без разницы. Одна сатана. Это-то меня и смутило.
— Может… он хотел сдать оружие следователю? От него же требовали этот пистолет.
— Требовали от него как от Тимура. А когда ошибка обнаружилась, вопрос с разоружением отпал. Думаешь, он из благодарности решил сделать подарок следствию? Тайком от нас? И этим подставить и тебя, и меня? На него не похоже. Вот тут-то у меня и мелькнуло предположение, что этот пистолет принадлежал именно ему. Скорее всего, недолго. И нынешним утром он удрал от нас с намерением спрятать этот убойник.
Я увлеченно рисовала видевшуюся мне картину преступления. В момент нашего приезда в деревню Ульяна под псевдонимом «Настя» готовилась к бегству. Что ее спугнуло? Скорее всего, чья-то эсэмэска или звонок. Олег, предупрежденный Ульяной о возникших осложнениях, приехал в Тамбов на том же поезде, что и мы. Имея маму-проводницу, это несложно. По договоренности он ждал прибытия жены в городе. А зачем ему светиться в деревне? Тетке Зое тоже не нужны неприятности, хотя дагестанец ей все-таки их организовал.
Подруга задумчиво посмотрела на пересаженный гранат и, выдвинув из-под стола табуретку, предложила мне сесть. Я быстро отказалась, поскольку Наталья еще быстрее ее заняла, усевшись прямо в середине арочного проема.
— Получается, что Олег с женой возвращались в Москву вместе, — заявила она.
— Но в наше купе Галина подселила именно его, а Ульяну пристроила где-нибудь еще. К тому моменту «Венера» уже перешла к Олегу. Он не хотел рисковать… Будем считать, что обеими. Ты не слышала, сколько раз открывалось наше купе? Давай сверимся.
— Сейчас, только включу счетчик.
Наташка прикрыла глаза и помассировала виски. Глядя на нее, я взъерошила волосы. Не открывая глаз, подруга принялась считать:
— Раз — это вселение, два — это… Подожди! Два — это два. Как же я сей момент упустила? Ах, да! Из-за краткосрочности. Кто-то еще заходил, но очень быстро вышел. Так не хотелось просыпаться! Словом, я с небольшим опозданием отметила, что твои ноги на месте — одна с носком торчала из-под простыни, а вторая… Вторая была, точно, не твоя. Согнутая в коленке, выступала на верхней полке под острым углом. Ругнулась, но про себя подумала, что кто-то спросонья ошибся номером и влетел к нам. И только начала засыпать, как наш подселенец стал шебуршать вещами. Обругать его успела, но заочно, он слишком быстро вышел.
Я сразу вспомнила об исчезновении своего мобильника и привычно активизировалась. Но желание пробежаться по квартире оказалось невыполнимым. Мешал «кирпич» — Наташка в арке. Невозможно ни перепрыгнуть, ни протиснуться. Я потопталась на месте, сознавая, что мне крайне необходимо занять чем-нибудь хотя бы руки. Бездумно заглянув пару раз все в тот же холодильник, я, как выяснилось, попыталась пристроить туда гранат. Он не проходил по габаритам, и Наташка вознамерилась его у меня отнять. Я не сразу поняла ее благие намерения. Она не сразу осознала вернувшуюся ко мне вменяемость. Горшок мы отпустили одновременно.
На кухне царила полная идиллия. Сидя за столом, украшенным очередной раз пересаженным гранатом, мы смотрели по телевизору какую-то дурацкую комедию, вяло поругивая ее создателей. За кого нас, вообще, принимают? В конце концов, пришли к выводу, что такие фильмы нужны именно в то время, когда большинство людей слишком заняты, чтобы без отрыва пялиться на телеэкран. Вот и демонстрируют всякую муру для усидчивых лодырей. Впрочем, на вкус и цвет…