— Ладно, до скорой встречи.
Она быстро захлопнула книжку и уже хотела было положить ее на место в ящик, как чье-то присутствие в дверях спальни заставило ее резко обернуться. Книжечка выпала из ее рук.
— Какого черта, вы кто? — спросил мужчина.
— Я…
Он повернулся к своему спутнику, которого Сюзанна не могла разглядеть со своего места:
— Ладно. Спасибо, Гарри, за помощь. До завтра. — Дверь с шумом захлопнулась, и Брейжер снова обернулся к Сюзанне: — Ну, так кто же вы? И какого черта тут делаете в моей спальне?
Сюзанна изобразила на лице вымученную улыбку.
— Мне придется отвечать на оба ваших вопроса, тем более что они справедливы… Меня зовут Сюзанна Пиншер, мистер Брейжер. Ваша… Мисс Фиггс пригласила меня поужинать, а сама пошла…
— А чего вы там выискивали?
— Что? Ах… да нет, я ничего не искала. Я звонила своему отцу сказать, что задерживаюсь, а он живет в Сент-Хелене…
— Хватит заливать. Когда я появился в дверях, у вас что-то было в руке. Одна из книжек, что лежит в ящике…
Сюзанна взглянула в ящик.
— Книжки? Нет, я ничего не брала. — Она сделала несколько шагов по направлению к двери, которую полностью блокировала широкая металлическая инвалидная коляска. Сюзанна протянула ему руку.
— Я приехала из Вашингтона, — начала она. — По поручению Министерства юстиции я занимаюсь расследованием убийства Кларенса Сазерленда и коль скоро оказалась поблизости, то решила навестить вас.
— Зачем?
— Потому что вы близко знакомы с судьей Морганом Чайлдсом, а он, как-никак, член Верховного суда…
— Убирайтесь вон. — Его голос был хриплым, и он даже занес кулак. Сюзанна поняла, что Брейжер пьян. — Убирайтесь вон сейчас же.
— Хорошо, я уйду, если вы меня выпустите.
Он глядел на нее пьяными глазами, по-прежнему не опуская руку со сжатым кулаком. Казалось, он пытался решить непосильную для себя задачу — освободить проход или нет. Сюзанна глубоко вздохнула, как перед прыжком, и сделала шаг по направлению к нему.
— Я ухожу, — сказала она. — Пропустите меня.
Он помедлил секунду, а потом откатил коляску немного назад — ровно настолько, чтобы она могла пройти. Сюзанна быстро направилась к входной двери и открыла ее. Шерил поднималась вверх по лестнице с целой охапкой магазинных пакетов.
— Извините, — сказала Сюзанна, — но я должна бежать. Мой сын что-то занемог, и отец попросил меня немедленно ехать домой…
— А я купила бифштексов и вина…
— Извините, ради Бога. Как-нибудь в другой раз.
Сюзанна подождала, пока Шерил поднялась на лестничную площадку, а затем быстро спустилась вниз и выскочила через парадное на улицу. Если бы она задержалась еще на какие-нибудь мгновения, то услышала бы, как Дэн Брейжер дал Шерил оплеуху и та тяжело всем телом ударилась о стену.
Сюзанна бегом добежала до машины и повела ее на полной скорости по направлению к Сент-Хелену. Дома дед с внуком были поглощены игрой в шашки.
— Быстро ты отужинала, — отметил отец.
— Да. А сейчас я хочу чего-нибудь выпить.
— Дайкири?
— Нет, виски, и без содовой.
Глава 26
— Почему ты не можешь довериться мне?
Темпл Коновер, который только что спустился к завтраку, провел тростью по спинке стула:
— Довериться тебе, Сесили? Fide, sed qui vide.
— Опять ты со своими проклятыми словечками! Что это значит?
— Доверяй, но знай, кому доверяешь.
Спор, который начался еще наверху, в спальне, внезапно был прерван телефонным звонком: Мартин Теллер просил Сесили еще об одной встрече.
Она обошла мужа со спины и погладила его по затылку. Коновер изогнулся в кресле, поморщился.
— Как ты могла пойти на это? — голос у него был раздраженный.
— Я же сказала тебе, Темпл, я испугалась. Перепугалась до смерти. Ты угрожал мне, схватил пистолет… Я просто не знала, что делать…
Он придвинул к себе бокал с апельсиновым соком, сделал глоток. Сесили, обогнув стол с другой стороны, с размаху опустилась в кресло.
— Смени выражение, — сказал Темпл. — Перестань строить из себя обиженную.
— А ты перестань меня учить.
Он схватил трость, прислоненную к креслу, и попытался дотянуться до Сесили. Она вскочила на ноги и пронзительно, срываясь на визг, закричала:
— Не смей больше никогда замахиваться на меня, Темпл! Не смей больше угрожать мне, слышишь?.. Никогда, никогда… — Слезы мешали ей говорить. — О Боже, я ненавижу тебя!
Его голос оставался совершенно спокойным:
— Я это знаю. Ты отнесла пистолет в полицию. Ты была мне неверна и даже не постаралась этого скрыть. Этот дом — мой Гефсиманский сад.[7] И в сок ты подлила настой болиголова.[8]
— Не понимаю я твоих идиотских выражений, ты же знаешь.
— Но прекрасно понимаешь, что значит предательство, не говоря уж о таких пустяках, как ложь и обман. — Он ударил ладонью по крышке стола. Сок из бокала Сесили выплеснулся через край, оставив пятна на бледно-голубой льняной скатерти.
Пока он говорил, Сесили стояла спиной к столу, обхватив себя руками. Она уже не плакала, и ее лицо, которое он не мог видеть, сейчас было спокойным. Она слышала, как Темпл сделал еще глоток соку, затем услышала стук вилки, которой он пытался подхватить с тарелки кусочек яичницы. Не поворачиваясь, она сказала:
— Я отнесла пистолет в полицию, потому что это ты убил его, Темпл.
Коновер собирался было отправить в рот очередной кусочек яичницы, но вилка застыла на полпути ко рту и так и оставалась в воздухе, пока он рассматривал жену поверх очков.
— Ты слышал? Я сказала…
— Я слышал. В дополнение ко всем прочим прекрасным качествам, ты еще и глупа.
Она медленно повернулась к нему:
— Ах так? Да ты просто лопаешься от ненависти! Ты не мог вынести, что Кларенс ходит по одной земле с тобой! Что он тебе сделал, Темпл? Немного согрел и скрасил жизнь женщины, от которой ты требуешь любви? Или, скорее, требовал…
Она замолчала, ожидая привычной вспышки гнева, взметенной трости, разбитой о пол посуды. Но ничего этого не последовало. Коновер спокойно откинулся в кресле, продолжая улыбаться.
— Может быть, тебя раздражало его честолюбие? Молодой человек, идущий вверх… Может, он заставлял тебя чувствовать себя старым и немощным?
— Продолжай.
Она не знала, как реагировать на его невозмутимость, что сказать. Опустившись в кресло, Сесили отпила немного холодного черного кофе.
— Или, может быть, его назначение в Белый дом сыграло свою роковую роль? Может, это тебя доконало?
— Видишь ли, серьезно относиться к людям типа Кларенса Сазерленда… Рассматривать его в качестве подходящей кандидатуры в администрацию президента — это просто не укладывается в сознании приличных людей.
Она тряхнула головой:
— Ну, конечно, ты же обожаешь лишний раз напомнить, что я не столь благородна и не столь порядочна, как ты, не правда ли, господин судья? Что ж, возможно, я окажусь и не столь бессловесной…
Он потянулся к кнопке звонка, звук которого был слышен в любом конце дома. Эта сигнализация была установлена после того, как Коновер перенес свой первый инсульт, и давала возможность позвать на помощь отовсюду, где бы он ни находился. Через секунду в дверях появился Карл.
— Позвоните в гараж суда и скажите, чтобы они не присылали сегодня автомобиль. Отвезете меня сами.
Карл кинул быстрый взгляд на Сесили, поклонился и исчез.
Коновер поднялся, оттолкнувшись от подлокотников кресла. В последние месяцы он стал передвигаться куда лучше и уже мог заменить громоздкие, сложной конструкции канадские костыли более удобной тростью. Вот и сейчас он оперся на нее правой рукой.
— Мое почтение инспектору, — произнес он и, помолчав, добавил: — Возможно, тебя заинтересуют мои планы…
— Какие планы?
— Ну, прежде всего, сегодня утром мы обсуждаем вопрос об абортах. Я намерен проследить, чтобы свободный выбор действительно был таковым в этой стране, хотя бы для бедных женщин. После этого я собираюсь подать в отставку и провести то время, которое, будем надеяться, мне еще отпущено, один. Сохранить спокойствие духа, если оно еще осталось. Мой уход в отставку с поста члена Верховного суда совпадает по времени с моим разводом.
— Темпл, дорогой, уверяю тебя, что не стану противиться ни одному из твоих намерений. Единственное, на что я надеюсь, так это на свою долю, причитающуюся мне за более чем пять лет примерного супружества.
Ему удалось сдержать волну ярости, накатывающую изнутри, и он медленно двинулся из комнаты.
— Я не собираюсь уступать то, что принадлежит мне по праву! — крикнула Сесили вслед мужу.
Коновер помолчал, затем обернулся, всем весом опершись на трость:
— Сесили, в последние пять месяцев любое твое передвижение фиксировалось агентами частного сыскного бюро…
— Ты следил за мной? Как предусмотрительно, Темпл!
— Согласен. Однако услуга за услугу. Что ж, как говорится, удачно провести день.
Он взял пальто из коридорного шкафа, надел и вышел из дому. Карл уже дожидался его, сидя за рулем сверкающего красного «кадиллака». Устраиваясь на заднем сиденье, Коновер не проронил ни слова, лишь мельком кинул взгляд на дом: Сесили стояла у окна. «Дьявольски хороша, — пробормотал он. — Именно дьявольски».
Едва «кадиллак» тронулся с места, к дому подкатил Мартин Теллер. Коновер равнодушно взглянул на него, отвернулся и закрыл глаза. Карл посмотрел в зеркало заднего обзора: Коновер часто засыпал по дороге в суд, и водителя это устраивало. Он не любил беседовать со стариком.
Теллер позвонил в дверь. Открыла ему экономка, взяла визитную карточку и через несколько минут вернулась, приглашая войти.
— Миссис Коновер ждет, — проговорила она с провинциальным акцентом.
Сесили встретила его в залитой солнцем комнате, сидя за накрытым к завтраку столом.
— Доброе утро, — сказала она. — Хотите кофе?