– Боже! Если б только об этом знала моя дочь… если б она только увидела меня сейчас…
Пуаро твердо прервал ее:
– Вы меня не поняли, мадам. То, о чем вы просите, совершенно естественно. Ваш багаж немедленно перенесут в другое купе.
Миссис Хаббард опустила платок.
– Правда? Мне сразу стало лучше. Но ведь в вагоне все занято, если только один из джентльменов…
– Ваш багаж, мадам, – вмешался месье Бук, – перенесут в другой вагон. У вас будет купе в соседнем вагоне, который к нам подцепили в Белграде.
– Это просто прекрасно. Не думайте, что я какая-то фифа с растрепанными нервами, но спать в купе рядом с убитым… – Она непроизвольно вздрогнула. – От этого любая сойдет с ума.
– Мишель, – позвал месье Бук, – поставьте багаж мадам в купе вагона Афины – Париж.
– Да, месье. Тоже в номер третий?
– Нет, – ответил Пуаро чуть раньше своего друга. – Думаю, что будет лучше, если у мадам окажется совершенно другой номер. Например, номер двенадцать.
– Bien, monsieur.
Проводник собрал багаж, а благодарная миссис Хаббард обернулась к Пуаро:
– Как эт-т-то мило и предусмотрительно с вашей стороны. Уверяю вас, я вам очень благодарна.
– Не стоит, мадам. Мы пройдем вместе с вами и проследим, чтобы вас удобно устроили.
И три джентльмена проводили миссис Хаббард в ее новый дом. В купе она радостно оглянулась.
– Все прекрасно.
– Вам это подходит, мадам? Как видите, купе точно такое же, как и ваше предыдущее.
– Это так, только смотрит оно в другую сторону. Однако это не главное – поезда всегда едут то в одну, то в другую сторону. Я сказала дочери, что хочу купе, которое смотрит по ходу движения, а она ответила: «Мамуся, это не имеет никакого значения. Сейчас ты двигаешься в одном направлении, а когда проснешься – будешь двигаться совсем в другом». И она оказалась права. Прошлым вечером мы въехали в Белград одним путем, а выехали совсем другим.
– В любом случае, мадам, теперь, я надеюсь, вы довольны и счастливы.
– Да нет, не совсем. Вот сидим мы тут, посреди снежного поля, и никто ничего не делает, а мой корабль отплывает послезавтра.
– Но, мадам, – сказал месье Бук, – мы все с вами в одной лодке, каждый из нас.
– Это правильно, – согласилась миссис Хаббард, – но через купе остальных не проходили посреди ночи убийцы.
– А я все никак не могу понять, – обратился к ней Пуаро, – каким образом убийца смог попасть в ваше купе, если смежная дверь, как вы говорите, была заперта. Вы уверены, что она была заперта?
– Но ведь дама из Швеции пробовала ее на моих глазах.
– Давайте попытаемся восстановить эту маленькую сценку: вы лежите на вашей полке, вот так, и не можете, как вы говорите, увидеть сами…
– Не могу, из-за косметички… Боже, мне теперь придется покупать новую – меня начинает тошнить от одного вида старой.
Пуаро взял косметичку и повесил ее на дверь смежного купе.
– Précisément. Теперь я понимаю, – сказал он. – Засов находится под ручкой, и косметичка его полностью закрывает. Со своего места вы действительно не могли видеть, открыт засов или закрыт.
– Ну! Я же именно так вам и говорила.
– А эта шведская дама, мисс Олссон, стояла вот так, между вами и дверью? Она попробовала дверь и сказала вам, что та закрыта?
– Все так и было.
– И все равно она могла ошибиться, мадам. Видите, что я имею в виду? – Казалось, что Пуаро полностью поглощен своим объяснением. – Засов – это просто кусок металла – вот, посмотрите. Если его подвинуть вправо – дверь закрывается, а если оставить как есть, то дверь остается открытой. Вполне возможно, что она попробовала дверь, которая была закрыта со стороны соседнего купе, и решила, что она закрыта с вашей стороны.
– На мой взгляд, это довольно глупо с ее стороны.
– Мадам, самые добрые и любезные люди не всегда бывают самыми умными.
– Здесь я с вами соглашусь.
– Кстати, мадам, до Смирны вы добирались этим же путем?
– Нет, я приплыла в Стамбул, и друг моей дочери, мистер Джонсон – совершенно очаровательный мужчина; как бы я хотела, чтобы вы с ним познакомились! – встретил меня и показал мне Стамбул, который сильно меня разочаровал – он просто весь разваливается. А все эти мечети и казусы с надеванием в них таких огромных шаркающих штук на ноги… Так о чем это я?
– Вы рассказывали, что вас встретил мистер Джонсон.
– Да, именно так и было, а потом он посадил меня на французский пакетбот до Смирны, а муж моей дочери уже ждал меня на причале. Представляю себе, что он скажет, когда узнает обо всем этом! Моя дочь сказала мне, что это самый безопасный путь, который только можно себе представить. Она сказала: «Ты просто сидишь в своем купе, пока не приедешь в Паррыж, а там тебя встретит “Американ экспресс”[60]». Но, боже мой, что же мне делать с моим билетом на пароход? Я же должна сообщить им о том, что не еду. А сейчас я сделать этого не могу. Как это все ужасно…
Глаза миссис Хаббард опять наполнились слезами.
Пуаро, который нетерпеливо ерзал на стуле, ухватился за этот шанс.
– Вы просто в шоке, мадам. Официанту прикажут принести вам чай и бисквиты.
– Не думаю, что я такая уж любительница чая, – всхлипнула миссис Хаббард.
– Тогда вам принесут кофе, мадам. Вам надо выпить что-нибудь стимулирующее.
– Из-за этого коньяка я чувствую себя немного странно. Я бы выпила кофе…
– Отлично. Вам надо возродить ваши силы.
– Боже, какое смешное выражение.
– Но сначала, мадам, небольшая рутинная проверка. Вы не будете возражать, если мы осмотрим ваш багаж?
– А зачем это?
– Мы собираемся осмотреть багаж всех пассажиров. Не хочу напоминать вам о неприятном, но вспомните вашу косметичку…
– Боже! Ну конечно! Никаких новых сюрпризов я просто не выдержу.
Осмотр не занял много времени. Миссис Хаббард путешествовала с минимальным багажом: шляпная картонка, дешевый чемодан и сильно потрепанный рюкзак. Содержание ее багажа было простым и незамысловатым, и осмотр не занял бы больше двух минут, если б миссис Хаббард не тормозила дело, настаивая на том, чтобы все уделили должное внимание фотографиям ее дочери и двух довольно страшненьких детей – ее внуков, которых она считала прелестными.
Глава 15. Багаж пассажиров
Покончив с кучей лицемерных восторгов и клятвенно пообещав миссис Хаббард заказать для нее кофе, Пуаро наконец смог покинуть ее в сопровождении двух своих друзей.
– Ну, что же, первая попытка обернулась пустышкой, – заметил месье Бук. – Кто следующий?
– Проще всего, я думаю, будет просто идти по вагону и осматривать по очереди купе за купе. А это значит, что мы начнем с номера шестнадцатого, с любезнейшего месье Хардмана.
Мистер Хардман, куривший сигару, тепло их поприветствовал:
– Заходите, джентльмены, если только это возможно с точки зрения пространства. Для вечеринки места явно маловато.
Месье Бук объяснил цель их визита, и детектив со знанием дела кивнул:
– Всё в порядке. Честно сказать, я все думал, почему вы не сделали этого раньше. Вот ключи, джентльмены, а если вы хотите посмотреть, что у меня в карманах, то, прошу вас, не стесняйтесь. Хотите, чтобы я снял свои причиндалы с полки?
– Это дело проводника. Мишель!
Содержимое двух сумок мистера Хардмана было быстро осмотрено. Бо́льшую часть места в них занимало спиртное. Мистер Хардман заговорщицки подмигнул своим посетителям.
– Обычно они не смотрят багаж на границе, особенно если «подмазать» проводника. Я раздал приличную пачку турецких банкнот, так что пока у меня не было никаких проблем.
– А как же в Париже?
Мистер Хардман подмигнул еще раз.
– К тому моменту, когда я доберусь до Парижа, – пояснил он, – все это окажется лишь приятным воспоминанием.
– Вижу, что вы не сторонник «сухого закона», – с улыбкой заметил месье Бук.
– Могу сказать, что «сухой закон» меня никогда сильно не волновал.
– Ох уж эти ваши «тихие бары»[61], – с наслаждением произнес бельгиец. – Американские термины всегда такие оригинальные и экспрессивные…
– Я бы, например, не отказался побывать в Америке, – заметил Пуаро.
– Вы наверняка узнаете там о парочке свеженьких методов расследования, – сказал Хардман. – Европу пора разбудить. Она давно уже в полусне.
– Америка действительно колыбель прогресса, – согласился Пуаро. – Мне очень многое нравится в американцах. Вот только – может быть, я слишком старомоден – мне кажется, что американские женщины не так хороши, как женщины моей страны. Француженка или бельгийка, кокетливая и полная очарования, – мне кажется, что никто не сможет с нею сравниться.
Хардман отвернулся и посмотрел на снег за окном.
– Как сильно блестит этот снег, нет? – заметил он. – Знаете, джентльмены, это все уже начинает меня доставать. Это убийство, этот снег и это абсолютное ничегонеделание. Сидишь и пытаешься просто убить время. Хотелось бы уже кем-нибудь или чем-нибудь заняться.
– Вы энергичны, как настоящий покоритель Запада, – с улыбкой сказал Пуаро.
Проводник поставил багаж на место, и они прошли в следующее купе. Полковник Арбэтнот сидел в углу купе с трубкой в зубах и журналом в руках.
Пуаро объяснил причину их прихода. Полковник не стал возражать. Его багаж состоял из двух больших кожаных чемоданов.
– Остальные мои вещи путешествуют морем, – пояснил он.
Как и большинство военных, Арбэтнот был аккуратным человеком. Осмотр его багажа занял всего несколько минут. Пуаро обратил внимание на пачку ершиков для чистки трубки.
– Вы всегда пользуетесь одной и той же фирмой? – поинтересовался он.
– Обычно. Если их можно купить.
– Ах, вот как, – кивнул Пуаро.
Ершики были идентичны тому, который он нашел на полу в купе убитого.
Об этом доктор Константин не преминул упомянуть