– А как давно вы работаете у месье Рэтчетта?
– Немногим более девяти месяцев, сэр.
– Благодарю вас, Мастермэн. Кстати, вы не курите трубку?
– Нет, сэр. Только дешевые сигареты, сэр.
– Благодарю вас, этого достаточно.
Камердинер заколебался.
– Простите, сэр, но эта пожилая американская леди совсем, я бы сказал, вышла из себя, сэр. Она все время говорит, что знает, кто убийца. Она очень взволнована, сэр.
– В таком случае, – улыбнулся сыщик, – пусть она будет следующей.
– Мне позвать ее, сэр? Она уже давно требует разговора с официальным лицом. Проводник всячески старается ее успокоить.
– Пригласите ее к нам, друг мой, – велел Пуаро. – Мы выслушаем ее историю.
Глава 4Показания американской леди
Миссис Хаббард появилась в вагоне в таком возбужденном состоянии, что едва могла говорить от недостатка воздуха в груди.
– Послушайте, кто здесь самый главный? У меня оч-ч-чень важная информация, действительно оч-ч-чень важная, и я хочу рассказать ее официальному лицу как можно скорее. Если вы, джентльмены…
Ее глаза шарили по трем сидящим перед ней мужчинам. Пуаро подался вперед.
– Расскажите ее мне, мадам, – предложил он. – Но сначала, умоляю вас, присядьте.
Миссис Хаббард тяжело опустилась на стул напротив него.
– Я хочу сказать вам следующее. Ночью в вагоне совершено убийство, и убийца был у меня в купе!
Она замолчала, чтобы все смогли проникнуться драматизмом ситуации.
– Вы в этом уверены, мадам?
– Конечно, уверена! Что это вы там себе придумали? Я знаю, о чем говорю. Я сейчас вам все расскажу. Я легла в постель и уснула, но неожиданно проснулась – в полной темноте – и поняла, что в моем купе находится мужчина. Я была так испугана, что не могла кричать, если вы меня понимаете. Я просто лежала и думала: «Боже, меня сейчас убьют». Я не могу описать вам, что пережила. Я подумала об этих ужасных поездах и обо всем, что о них пишут в газетах. И еще я подумала: в любом случае он не доберется до моих драгоценностей. Потому что, понимаете, я сложила их в чулок и спрятала под подушку – не очень комфортно и слегка жестковато, если вы меня понимаете. Но тут уж выбирать не приходится. Так на чем я остановилась?
– Вы поняли, мадам, что в вашем купе мужчина.
– Да, так вот я и лежала с зажмуренными глазами и думала, что же мне делать. И подумала: какое счастье, что моя дочь не знает, в какую историю я влипла. А потом я каким-то образом собралась с силами и стала шарить рукой по постели и наконец добралась до звонка. Я давила и давила на него, но ничего не происходило, и я точно могу сказать вам, что мое сердце чуть не остановилось. «Боже, – сказала я сама себе, – они, наверное, убили всех в этом поезде». Состав стоял на месте, и в воздухе висела зловещая тишина. Но я продолжала давить на звонок, и – какое счастье! – вдруг услышала шаги человека, бегущего по коридору. Потом раздался стук в дверь. «Входите же!» – закричала я и включила свет. И… вы мне не поверите, но в купе никого не оказалось.
По ее тону было ясно, что миссис Хаббард считает это кульминацией своего рассказа, а вовсе не его концом.
– И что же произошло потом, миссис Хаббард?
– Ну как же? Я рассказала этому человеку, что произошло, но он мне не поверил. Он решил, что мне все это приснилось. Я заставила его посмотреть под сиденьями, но он, по-моему, сказал что-то насчет того, что мужчина туда не втиснется. Было ясно, что мужчина исчез, но он точно был, и когда проводник стал меня успокаивать, я чуть не сошла с ума! Я не тот человек, чтобы что-то выдумывать, мистер… боюсь, я не знаю, как вас зовут.
– Пуаро, мадам, а это месье Бук, директор компании «Вэгонс-Лит», и доктор Константин.
Миссис Хаббард рассеянно пробормотала что-то вроде «рада познакомиться» всем трем джентльменам и вернулась к своему рассказу:
– Конечно, не буду утверждать, что вела себя наилучшим образом. Я почему-то вбила себе в голову, что у меня был мужчина из соседнего купе – тот бедняга, которого убили. Я велела проводнику осмотреть смежную дверь – и, естественно, она оказалась незапертой. Я тут же это исправила и велела ему немедленно ее запереть, а после того как он это сделал, еще и прижала дверь одним из чемоданов.
– А во сколько все это произошло, миссис Хаббард?
– Простите, но точно я вам не скажу. На часы я не смотрела. Я была слишком испугана.
– И что вы обо всем этом думаете?
– Ну, я должна сказать, что все проще простого. Мужчина в моем купе был убийцей. А кто еще это мог быть?
– И вы считаете, что он скрылся в соседнем купе?
– Откуда мне знать, куда он скрылся! Я же лежала с зажмуренными глазами…
– Он мог выскользнуть через дверь в коридор.
Миссис Хаббард прерывисто вздохнула.
– Боже, как же я испугалась! Если б моя дочь только узнала…
– А вы не думаете, мадам, что шум, который вас разбудил, мог доноситься из соседнего купе, из купе убитого?
– Нет, не думаю, мистер… как это… Пуаро. Мужчина был совсем рядом, в моем собственном купе. Более того, у меня есть доказательства.
С видом триумфатора она вытащила на свет божий громадную сумку и стала рыться в ее содержимом. Оттуда по очереди было вытащено: два больших чистых носовых платка; очки в черепаховой оправе; пузырек с аспирином; пакетик с глауберовой солью; пластмассовая трубочка с мятными таблетками; связка ключей; ножницы; пачка чеков «Американ экспресс»; мгновенная фотография, на удивление, ничем не примечательного ребенка; письма; пять ниток поддельных восточных бус; и наконец крохотный металлический предмет – пуговица.
– Вы видите эту пуговицу? Так вот, это не моя пуговица. У меня таких пуговиц нет. И я ее нашла сегодня утром, когда проснулась.
Женщина положила пуговицу на стол, месье Бук внимательно посмотрел на нее и негромко вскрикнул:
– Эта пуговица с кителя служащего компании «Вэгонс-Лит»!
– Что можно легко объяснить, – заметил Пуаро и мягко повернулся к даме: – Эта пуговица могла оторваться от униформы проводника или когда он обыскивал ваше купе, или когда вчера расстилал вашу постель.
– Не понимаю, что с вами со всеми происходит. Такое впечатление, что вы ничего не делаете, а только создаете препятствия. Так вот, послушайте меня внимательно: вчера перед сном я читала журнал. Прежде чем выключить свет, я положила журнал на маленький чемодан, который стоял возле окна. Хоть это вы поняли?
Мужчины дружно закивали.
– Очень хорошо, тогда дальше… Проводник заглянул под ближайшее к двери сиденье, потом закрыл смежную дверь. Он НИ РАЗУ не подошел к окну. А сегодня утром пуговица лежала НА журнале. И что вы можете сказать по этому поводу, хотела бы я знать?
– Я бы сказал, мадам, что вы нашли улику, – ответил Пуаро.
Казалось, что этот ответ слегка успокоил даму.
– Я просто из себя выхожу, когда мне не верят, – объяснила она.
– Ваши показания исключительно интересны и важны для нас, – попытался успокоить ее Пуаро. – А теперь могу я задать вам несколько вопросов?
– Ну конечно.
– Как так получилось, что хотя этот человек, Рэтчетт, пугал вас с самого начала, вы так и не заперли дверь между купе?
– Я заперла, – немедленно отреагировала миссис Хаббард.
– Ах, так вы заперли?
– Дело в том, что я попросила эту несчастную женщину из Швеции – она такая приятная – проверить, заперта ли дверь, и та сказала, что заперта.
– А почему вы не убедились в этом сами?
– Потому что я была уже в постели, а моя косметичка висела на ручке этой двери.
– А в какое время вы просили ее об этом?
– Дайте подумать… Было около половины одиннадцатого или без четверти одиннадцать. Она зашла узнать, нет ли у меня аспирина. Я показала, где он лежит, и она взяла его прямо из моих рук.
– Сами вы в это время были в постели?
– Да.
Неожиданно женщина рассмеялась:
– Бедняжка, она была так смущена… Дело в том, что сначала, по ошибке, она открыла дверь следующего купе.
– Купе месье Рэтчетта?
– Вот именно. Вы же знаете, как трудно бывает, когда идешь по коридору вагона, а все двери закрыты. Вот она и открыла по ошибке. Она была этим очень расстроена. Он рассмеялся и, подозреваю, сказал что-то не совсем приятное. Бедняжка была просто в шоке! «Я делать ошибка, – все время повторяла она, – мне стыдно делать ошибка. Плохой человек. Он говорить – ты слишком старый».
Доктор Константин фыркнул, но взгляд миссис Хаббард немедленно заставил его превратиться в ледяную статую.
– Он был не очень приятным человеком, – сказала женщина. – Такие вещи дамам не говорят. И нечего над этим смеяться.
Последовали неловкие извинения доктора Константина.
– А после этого вы не слышали никакого шума в купе месье Рэтчетта?
– Не совсем.
– Что вы хотите этим сказать, мадам?
– Понимаете, – тут женщина запнулась, – он храпел.
– Ах, вот как! Он храпел?
– И очень громко. Всю предыдущую ночь я почти не спала.
– Но вы не слышали, как он храпит после того, как вас испугал мужчина, проникший в ваше купе?
– Каким образом, мистер Пуаро? Ведь он был мертв.
– Ах, ну да, правильно. – Казалось, что маленький бельгиец смутился.
– А вы помните дело о похищении ребенка Армстронгов, миссис Хаббард?
– Конечно, помню! И помню, как этому негодяю удалось избежать наказания. Боже, хотела бы я до него добраться!
– Так вот, он ничего не избежал. Он мертв. И умер он прошлой ночью.
– Вы хотите сказать… – От волнения миссис Хаббард приподнялась со стула.
– Именно это я и хочу сказать. Похитителем был месье Рэтчетт.
– Боже! Боже, вы только подумайте! Я должна немедленно написать дочери и все ей рассказать. Разве я вчера не говорила вам, что у этого человека порочное лицо? Как видите, я оказалась права. Моя дочь всегда говорит: если мамусе что-то кажется, то смело ставьте доллар на то, что она права.