— Я думаю, что Рисс уже начал скрывать от нас свои догадки. Не может же у него их не быть!
— Одно другому не мешает, — рассмеялся Пит. — Он просто старый и мудрый, так что понимает: если не болтать о работе за отдыхом, то и лишнего не сболтнешь. А еще он уж точно научился оставлять мысли о работе, как только рабочее время закончилось.
— Ты еще предложи завтра делами не заниматься — воскресенье же.
— Увы, у Тайной Службы, в отличие от гильдейской охранки, выходных не бывает, — усмехнулся Пит. — Да и с отпуском опять как-то сомнительно вышло. Завтра ты будешь одновременно кокетничать с красавицей и думать, как бы ненавязчиво напроситься на знакомство с ее собратьями по карандашу и кисти.
Скай сморщился.
— А без этого никак нельзя обойтись? Мне очень не хочется втягивать Кэссию в эти шпионские игры.
Пит повернулся к волшебнику и смерил его долгим взглядом.
— Понимаешь, Скай, — сказал он наконец. — Все было бы намного веселее, будь это игры. Но у нас тут все всерьез. Конечно, очень хотелось бы, чтобы симпатичные девушки оставались в одном мире, а ужасные чудовища в другом, и эти миры никогда-никогда не пересекались. Обыватели даже могут себе позволить верить, что так оно и есть. Те же кладоискатели верили, что вот он — унылый мир учебы и библиотек, где самое ужасное, что может с тобой произойти, это заваленный экзамен. А потом ты спускаешься в страшное подземелье, кишащее нечистью и приключениями — и тут уже может случиться всякое. И для того, чтобы всякое не случалось, нужно просто оставаться в безопасном мире на поверхности. Но мы-то с тобой знаем, что это не так. Мир один. Чудовище не живет в лабиринте. Оно ходит по одним улицам с нами. И с леди Кэссией, и с другими мирными людьми. Никто от него не защищен. Оно притворяется обычным человеком, носит маску. Чем быстрее мы с него эту маску сорвем, тем меньше людей пострадает, и простые люди смогут и дальше верить, что живут в безопасном мире. Мы должны сделать для этого все необходимое, даже если придется поступить по-свински и обманывать девушку, которая нравится. Наша нечестность и нечестность убийцы — не пытайся мерить их разными мерками. Поставь их на одни весы и сразу поймешь, насколько твой обман мелкий. У обывателя может существовать одна мораль для мирного времени и другая — для войны. Наша война — она не заканчивается. В общем, я еще долго могу на эту тему рассуждать. Сам много думал обо всем этом, когда был молодой и глупый. Тетушка Лиз всегда учила, что врать плохо, а потом пришел отец и начал учить притворяться и выведывать. Очень трудно это вот так, с ходу в голове уложить… Вот леший!
Пит натянул поводья.
— Заболтались и свернули не туда. Сейчас найду, где тут развернуться.
Скай молчал. Хотелось задать сотню вопросов. Хотелось спорить и доказывать, что Пит не прав. И совершенно не хотелось представлять, что Кэссия может быть знакома с убийцей. Ну или даже просто ходить с ним по одним улицам. Было бы гораздо лучше, если бы они и впрямь существовали в разных мирах.
Развернуться не получалось долго. Узкие запутанные улочки вывели их к самому Оленьему мосту. Здесь Пит наконец смог повернуть в нужную сторону.
— Вот говорил же мне дядюшка Кси, что ничего путного от энтой хвилософии не бывает! Такой крюк сделали!
— Ну, хоть совсем не заблудились, — вымученно улыбнулся Скай. — Слушай, а если война никогда не кончается, то как это соотнести с советом отдыхать и расслабляться?
— Ну дык, война идет, а битва-то заканчивается! — усмехнулся Пит. — Много бы рыцари навоевали, если бы все время, весь поход, не снимая, таскали на себе броню? Вот и нам не нужно весь этот груз носить с собой постоянно. Подвернулась возможность — ешь, отсыпайся, копи силы.
— Ладно, постараюсь, — пообещал Скай.
Ник встретил их в гостиной: сидел с книжкой на диване, завернувшись в одеяло. Выглядел травник куда менее больным, но очень встревоженным.
— Где вас так долго носило? Все в порядке?
Пит заверил его, что все идет по плану, и погнал обратно в постель, пообещав рассказать обо всем, но завтра. Ник спорить не стал, но, конечно же, после ужина в комнате насел с расспросами на Ская. Волшебник вздохнул и рассказал. В конце концов, перестать баловать Ника можно будет и в следующий раз.
— Если злодей был в лазарете, как ты говоришь, то он ведь не может быть в то же время преподавателем Академии Искусств? — уточнил Ник. — Это же больница Школы Волшебства?
— Дело говоришь! — одобрил Скай. — Не то чтобы не может. Никто не мешает волшебнику еще и в искусстве разбираться. И даже его преподавать. Но это надо будет проверить в первую очередь. Вряд ли таких разносторонних талантов здесь много.
Воскресное утро началось с визита посыльного в зеленой ливрее. Поклонившись, он вручил Скаю запечатанный конверт с документом и карандашным портретиком. Еще волшебнику достался небольшой позвякивающий мешочек. С портрета смотрела темноволосая девица с легкомысленными кудряшками, документ же оказался договором. В уныло-канцелярской манере в бумаге значилось, что господин волшебник Скай заключил сей договор с госпожой Илизией из рода Клаудиус и обязуется произвести розыск племянницы госпожи Илизии, Джустины, бесследно пропавшей в апреле позапрошлого года. С одной стороны стояла замысловатая родовая печать, с другой — оставалось место для подписи волшебника. Договор гарантировал волшебнику компенсацию расходов и неплохой гонорар в случае нахождения пропавшей девушки или ее останков в течение месяца от даты подписания договора. Отдельным пунктом значилось вознаграждение за разоблачение преступника, если причиной исчезновения стало преступление. Аванс в договоре тоже был упомянут. Вернуть его полагалось в том случае, если волшебник откажется от работы, так к ней и не приступив. Бумага была настолько строга и официальна, что Скаю по-мальчишески захотелось порвать ее и заниматься делом вообще без всяких бумаг и вознаграждений. Помнится, подписка о неразглашении, которую он давал господину Марку, поступая на службу, была примерно втрое короче.
— Что-то не так? — спросил Пит, глядя, как мрачно волшебник перечитывает договор. — У тебя суп стынет.
Тот зачитал произведение неизвестного крючкотвора вслух.
— Скажи-ка, а призрак ведь не является останками? — уточнил Скай.
— Бренными — нет, а что?
— А здесь не указано, какие должны быть останки, — придрался волшебник. — Уж не решили ли нас надуть с оплатой?
Пит расхохотался. Ник, которому кучер разрешил позавтракать в гостиной вместе со всеми, разделял опасения Ская. Знатным господам вместе с их юристами травник на всякий случай не доверял, хоть и не помнил точно почему.
— Скай, запросто может оказаться, что эта Джустина сбежала с заезжим ловеласом, и ее портрета в галерее нет, — напомнил Пит. — И искать ее в этом случае нам нет никакой надобности. Начальство просто привлекло к делу первого попавшегося родственника, ищущего похожую девицу, чтобы ты мог повсюду совать нос. Мол, есть у тебя основания считать, что дела как-то связаны. Финансировать нас будет наше ведомство.
— Но она может там быть?
Девушка на карандашном рисунке вполне могла быть шатенкой. На первый взгляд Скай не узнал в ней ни одного из призраков, но клясться, что ее нет в галерее, он бы не стал.
— Может. Но для того, чтобы это выяснить, нам придется сравнить портрет с картинами. Не показывать же их несчастным родственникам!
— Значит, поехали?
— Не торопись, — сказал Пит. — Во-первых, мы пока даже не знаем, остались ли полотна в подземелье или подручные Рисса вывезли их. Если даже они еще в подземелье, за ними наверняка следят, и нас могут не пропустить. Беспокоить же Рисса в воскресенье все-таки лучше по действительно не терпящим отлагательства вопросам. Этот, как ни печально, может подождать. Ну а во-вторых, лучше не порти себе остатки настроения. В обед у тебя встреча с леди Кэссией. Постарайся не расстраивать ее мрачной рожей, которую даже объяснить не сможешь. Еще решит, что это ее компания так тебя угнетает.
— Кстати, леди Кэссия звала на обед и прогулку нас обоих, — спохватился Ник.
— Скай передаст ей твои искренние извинения, — развел руками Пит. — Сегодня тебе еще полагается глотать зелье и давить перину.
Травник со смиренным видом цапнул с блюда последний пирог с яйцом и луком. Аппетит к нему вернулся полностью, но здоровым он еще совершенно точно не был. Как Ник ни старался выглядеть бодрым, но силы у него быстро заканчивались даже от простого сидения на диване под разговор. Тогда травник замирал и подолгу смотрел в пространство пустым взглядом. Ская такое его состояние пугало, но волшебник понимал, что здесь остается полагаться лишь на лечебное зелье и целительную силу времени.
К обеду волшебник принарядился и даже привел себя в более-менее веселое настроение. Пит отвез его сперва в кондитерскую неподалеку от ларежского Замка, за коробочкой цумерских сладостей, а потом на Яблоневую улицу, где жила Кэссия.
Никаких яблонь на Яблоневой улице не росло уже лет сто, разве что где-то на задних дворах за надвинувшимися на самый тротуар трехэтажными домами. Раньше улица была частью торгового квартала, и дома прижимистые купцы строили очень близко друг к другу, используя каждый клочок земли. На первых этажах располагались магазины, на вторых жили хозяева, третьи по обыкновению сдавали. Со временем город разросся, выросли и налоги на землю в центре, и многим лавочникам стало выгоднее продать дома здесь и перебраться ближе к окраине. На левом берегу Лаара быстро отстроился новый торговый квартал, а на улочках старого появились новые жители. Теперь магазинов тут было немного, зато открылись цирюльня, контора нотариуса и пара крошечных кофеен. Дома частью обновили, частью перестроили, но новой земле тут взяться было попросту неоткуда. Квартал получился по-своему красивым, но очень тесным. У многих домов вторые этажи выступали вперед и нависали над улицей. Местами балкончики противостоящих домов сходились так близко, что можно было пожать руку соседу через улицу.