Данн пообещал сообщить, если найдет что-то интересное, стребовал такое же обещание с остальных и удалился.
Скай почувствовал, как наваливается усталость. День выдался очень долгим. Но оставался еще один нерешенный вопрос.
— Пит, а про Джустину ты не упомянул потому, что это наше дело? Раз мы ее уже опознали — разве теперь это не часть общего расследования?
— Ага, — усмехнулся Пит. — Конечно, это часть общего расследования. Но и наше дело тоже. Договор-то наш! А Данн и так себе почти все зацепки загреб. Что нам-то осталось? Вот и займемся родственниками Джустины завтра с утра — выясним подробности пропажи, попробуем понять, кто и как сумел умыкнуть приличную девицу? Вдруг да выясним что важное. Ее, конечно, искали. Но те, кто искал, думали о ее личности. Кто мог украсть Джустину Клаудиус, или как там ее фамилия, с кем она могла сбежать сама? А мы теперь видим, что злодею нужно было лицо, а не личность. Он мог быть с ней не знаком вообще. Но где-то их пути должны были пересечься, чтобы он это лицо увидел. У меня и еще одна догадка есть. Угадаете?
— Публичные дома? — спросил Ник. — Если Рисс и его люди опознали ту, последнюю, дочь торговца, значит, они просмотрели обращения в городскую стражу. Не к ним же самим простой торговец овощами пришел, когда дочку потерял. Раз опознали только ее — значит, остальных не искали. Кого не ищут стражники?
— Молодец! — одобрил Пит. — Не обращаются к страже совсем уж нищие жители из трущоб за Серым мостом. Не ищут и бродяг. Но девицы на картинах на нищих и бродяжек не похожи — не только платьем. Не та стать. Перед смертью им досталось, но до того они нормально питались и не слишком тяжело работали. Еще, кстати, порой не ищут и девиц приличных — когда родня не в меру гордая и твердо уверена, что негодная дщерь сбежала с кавалером. Но вот такие случаи отыскать трудно. Тут столько сплетен собрать и проверить придется — за год не управимся, а меж тем до весны нужно обязательно поймать этого мерзавца. Так что давайте-ка спать, утром предстоит много работы.
Утром снегопад только усилился. Дворники работали, не покладая лопат и костеря погоду на чем свет стоит. Расчищенная серая мостовая тут же покрывалась свежим слоем белого пуха. Экипаж неспешно катился по заснеженным улицам. Когда он только отъезжал от гостиницы, Скай заметил в заднее оконце подозрительного человека в сером плаще, озирающегося, будто в поисках извозчика. Но сегодня большинство городских извозчиков решили пересидеть непогоду по домам, так что «хвост» остался с носом.
Госпожа Илизия жила в чудесном особнячке на Серебряной улице. Где-то по соседству раньше снимал домик Недотепа Фаул, старый знакомый Ская, арестованный теперь за соучастие в массовых убийствах. На суд волшебника не пустили — заседание проходило в режиме секретности, а активное участие в этом деле Ская должно было и дальше оставаться тайной. Пит узнал только, что Фаул сотрудничал со следствием, сдал всех сообщников и отправился в многолетнюю ссылку куда-то на окраину королевства. Скаю было Фаула даже немного жаль. Сведи его судьба в Академии с другой компанией — был бы сейчас обыкновенным законопослушным нытиком. Без чужого влияния Фаул вряд ли бы дошел не то что до убийств, но и до преступлений помельче. Ну а Ник считал наказание недостаточным, даже смехотворным, и напоминал, что друзья у Фаула и самого Ская были одни и те же.
Сейчас, поднимаясь на высокое заснеженное крыльцо с вычурными коваными перильцами, Скай подумал, что Пит был совершенно прав, когда говорил, что мир один. Серебряная улица выглядела совершенно мирной и безопасной. Разве среди этих уютных, укутанных в пушистый снег домиков, цветных волшебных фонарей и невысоких заборчиков, поставленных для красоты, а не для защиты от посторонних, могло случиться что-то плохое? Но вот по этой самой улице ходили и несчастная Джустина, и Фаул. И где-то по такой же тихой улочке сейчас может идти по своим делам чудовище, которое только с виду похоже на человека.
Волшебник вздохнул и дернул за цепочку звонка.
Леди Илизия оказалась намного моложе, чем представлял себе Скай. Он почему-то ожидал увидеть почтенную седовласую матрону. Однако в уютной гостиной с розовыми диванами и множеством пестрых лиссейских подушек волшебника и его товарищей встретила молодая красивая женщина едва ли старше самого Ская. Впрочем, манерами она напомнила волшебнику милую, но беспросветно глупую дочку дядюшкиного соседа.
— О, вы и есть тот замечательный волшебник, который взялся за розыск моей дорогой Джустины? — прощебетала она, подавая ручку для поцелуя.
— Да, леди Илизия. Меня зовут Скай. Нам нужно снова расспросить вас о Джустине и обо всем, что случилось перед ее исчезновением.
— Конечно-конечно, — улыбнулась Илизия, приглашая гостей присесть. — Надеюсь, такой отважный волшебник непременно отыщет мою племянницу!
Скаю было неловко. Пока что госпожа Аканта велела никому не рассказывать об ужасной находке: история с чудовищными картинами могла слишком взбудоражить общественность. Почтенная ларежская публика только-только переварила весть, что на Вимбержской дороге произошло несколько убийств. Секретность только подогревала интерес и порождала самые фантастические версии. А уж пугающая находка в самом Лареже, да еще и перед самым большим в году праздником, могла привести к последствиям, которые Скай себе даже представлять не хотел. Поэтому самое большее, что он мог сейчас сказать этой милой леди, — что у него есть весомые основания опасаться, что ее племянницы уже нет в живых.
— Ну, пока что я буду надеяться на лучшее, — заявила Илизия. — Так что же вы хотите узнать?
— Все, — с учтивой улыбкой вмешался Пит. — Расскажите нам о Джустине, пожалуйста, госпожа. Где она бывала, с кем общалась?
— Джустина — дочка моей старшей сестры Наркиссы. Сестрица намного старше меня, давно замужем за провинциальным аристократом из Нериды. Их фамилия Линдес. У них в Нериде большое поместье, но на деле это страшнейшее захолустье! Юной девушке там совершенно нечего делать. Со-вер-шен-но! Поэтому Джусти жила у меня с пятнадцати лет. Училась хорошим манерам, собиралась поступить в Академию Искусств. Хотя как по мне — ну зачем красивой девушке учеба? От нее только морщинки на лбу появляются. Но Джусти временами бывала совершенно невыносимой занудой.
Принесли чай. Леди Илизия отвлеклась от рассказа и принялась потчевать гостей персиковыми пирожными. От угощения волшебник никогда не отказывался, но сейчас оно оказалось со-вер-шен-но некстати. Впрочем, леди Илизия определенно была из тех людей, которым следует сразу же уступать, а уже потом возвращаться к делам.
После чая хозяйка все-таки ответила гостям на все вопросы. Особого доверия между тетей и племянницей не было, так что ответы оказались малоинформативными. Джустина была девушкой тихой, на взгляд Илизии — даже слишком тихой. Балы и театр не любила, к модным нарядам была для юной красавицы чересчур равнодушна. Предпочитала одиночество и книги, в Академии собиралась изучать литературу. Подозрительных знакомств не водила. Интереса к живописи не проявляла и друзей-живописцев не имела. Никаких новых знакомых у нее перед исчезновением не появилось, по крайней мере, тех, о которых знала бы тетя. Хотя Илизия была уверена, что у Джустины имелся тайный поклонник — ведь у красивой девушки семнадцати лет его просто не может не быть.
После госпожи Илизии Пит побеседовал со всей домашней прислугой. Личная служанка у пропавшей Джустины была, но и с ней у девушки доверительных отношений не сложилось. Джустина часто отказывалась от сопровождения, когда выходила в библиотеку или книжную лавку, любила прогуливаться в одиночестве по скверу недалеко от дома. Летом целыми днями читала книжки на скамейке в палисаднике — тоже одна. Вот и в тот злополучный весенний день она просто вышла из дома и не вернулась. Одета была в светло-синее платье и голубую накидку, с собой унесла книгу «История о странствиях Арета Неугомонного» в коричневом кожаном переплете. Из украшений на ней были серебряные серьги с небольшими изумрудами и серебряный же медальон на шее — амулет от нечисти.
В версию о тайном поклоннике, с которым девушка могла сбежать, служанка не верила ни на грош.
— Влюбленность — ее ж завсегда видно! — отрезала она. — Улыбочки всякие, задумчивость не к месту. Опять же, подарочки там, сувенирчики, которые от всех прячут — как без этого-то? Не было у молодой госпожи никого. Мне не верите — дневник ейный почитайте! Я-то сама неграмотная, но точно вам говорю — не будет в нем ни словечка про поклонника, потому как никакого поклонника не было!
— Так Джустина вела дневник? — удивился Скай. — И где же он?
Волшебник был уверен, что уж такую улику не могли пропустить стражники, когда искали девушку два года назад. Но, видимо, тогда дознаватель удовольствовался предположением леди Илизии о поклоннике.
Служанка убежала и вскоре принесла толстую тетрадку в голубом бархатном переплете. Скай поблагодарил и заглянул внутрь.
Почерк у девушки был красивый, с вычурными завитушками и дополнительными штришками, но вполне разборчивый. Волшебник глянул на последние записи и убедился в правоте служанки — никаких упоминаний о Нем, никаких описаний новых знакомых, никакого нетерпеливого ожидания встречи. Только размышления о прочитанном романе, и то — приключенческом, а не любовном. Полезный для дела вывод тут можно было сделать лишь один: злодей не втирался в доверие к своим жертвам заранее. Не соблазнял девушек, уговаривая вместе сбежать в дальние края. Но что это могло означать? Он немолод? Некрасив? Не уверен в себе? Или просто не хочет рисковать, что кто-то заметит его рядом с жертвой и запомнит?
Скай забрал тетрадку, чтобы позже прочитать ее внимательно. Вдруг да найдется незначительная на первый взгляд, но важная улика?
Снегопад наконец закончился. Возле гостиницы снова ошивался субъект в сером, но, завидев экипаж волшебника, тут же юркнул в переулок.
Обедать Пит предложил в общем зале: ему было любопытно, сунется ли наблюдатель и туда. Однако тот не рискнул.