Лапо расхохотался, помахал ей еще раз и скрылся за деревьями.
Глава 12
Симона позвонила рано утром, рассказала, что у нее назначена встреча с экспертами во Флоренции.
— Можно я с тобой? — Саша опять чуть не забыла о картине. А ведь она пообещала себе, что не оставит просто так подозрения Луки. Ни Симона, ни Лапо этого не заслуживают.
На душе стало тепло при воспоминании о вчерашнем вечере. Словно немного того солнца, что играет в гроздьях винограда, вместе с оранжевым вином попало внутрь и теперь она оказалась в коконе, сотканном из лета, сухих трав, виноградной лозы и солнца. А где-то в самом верху желудка трепетала крылышками маленькая пчелка.
— Я буду рада. Я заеду.
— Только мы с Фионой…
— Я знаю, Лапо мне написал.
Ах, уже написал? Стало немного обидно, причем тут вообще Симона? Но пчелка внутри продолжала махать крылышками и обида сразу же прошла.
— Ты какая-то не такая, — сказала Симона, глядя, как подруга подходит к машине.
— Какая?
— Задумчивая.
Саша не задумалась. Она боялась расплескать виноградное солнышко с пчелкой, поселившиеся у нее внутри. Ведь оно так легко может расплескаться! Дуновение холодного ветра, не те слова, сказанные не в то время… Оно очень хрупкое, это ощущение, его надо беречь.
Лаборатория экспертов находилась в самом центре Флоренции, в двух шагах от галереи Уффици.
Их встретил высокий, худой мужчина в белом халате, сдвинул на кончик носа очки в тяжелой оправе, когда расцеловался с Симоной и пожал руку Саше.
— Я, конечно, не должен разглашать заключение…
— Арнальдо, ты же обещал! Мы — могила! — Симона изобразила пальцами, как задвигает молнию на губах.
Арнальдо вздохнул. — Пройдемте в мой кабинет.
— Отчет будет изобиловать терминами, но для сокращения времени я расскажу своими словами.
— Обычно мы начинаем с простых тестов и, если не возникает сомнений, стараемся обойтись без дорогостоящих исследований. Если оно похоже на утку и крякает, как утка, это и есть утка.
Мы начали с рамы. Рама конца XVIII — начала XIX века, но это нормально, старые рамы часто заменяют.
Полотно, на котором написана картина, как показали тесты, примерно XIV века, в конце, да. В итоге мы заключили, что это все же начало XV века.
Затем мы осмотрели саму картину.
— Давай ближе к делу, а?
Арнальдо невозмутимо продолжал:
— Мы рассмотрели технику, тонкие мазки, наложение пигментов для создания глубины, свет и тень, мастерство обработки мелких деталей, все соответствует руке Липпи. Но поверхность картины- еще не все. Мы провели рефлектографию, инфракрасное изучение картины специальным прибором, так мы можем увидеть то, что находится внутри, под слоем краски. Там есть набросок другой картины, но это тоже нормально, в те времена если работа не удовлетворяла художника, ее просто закрашивали и писали поверх новую.
— То есть внутри не спрятан неизвестный шедевр? — Не удержалась Саша.
— Девушка, мы же не в кино, какие спрятанные шедевры! Рефлектография выявляет глубину и рисунок кракелюра, пигменты. Ранние пигменты темперировались яичным желтком, который быстро высыхает. Это означало, что за один раз можно было смешивать только небольшое количество краски. Но в Эпоху Ренессанса во Флоренции уже начали применять масло, позволяя художнику писать слоями, сохраняя однородность цвета. Тесты показали, что все пигменты и связующие вещества в картине идентичны по составу минеральным и растительным пигментам, которые использовали флорентийские художники того времени.
— То есть придраться не к чему, картина подлинная?
— Я такого не говорил. В последнюю очередь мы проводим масс-спектрометрию, поиск крошечных количеств радиоактивных изотопов, выброшенных по всему миру после 1945 года. От этого анализа не спрячешься. Но сначала мы решили просканировать несколько микроскопических крупинок краски. Образцы, каждый из которых был меньше ширины человеческого волоса, были извлечены тонким скальпелем и исследованы под специальным микроскопом, который создает трехмерное изображение. Если что-то застряло в краске — пыль, частички насекомых, пыльца, перхоть, кошачья шерсть — микроскоп это увидит.
— И что? — снова не удержалась Саша.
— Опытный фальсификатор может использовать панели, пигменты и связующие вещества прошлого. Но он не может контролировать настоящее. Что-то из нашего мира обязательно прикрепится в какой-то форме к картине.
Помните, я сказал, что есть вопросы к аквамарину? Мы перепроверили несколько раз. В пятнышке синей краски было крошечное волокно. Мы изолировали волокно и подвергли его инфракрасной спектроскопии.
— И что это? — Симона даже осипла.
— Акрил.
— Что???
— Свитер.
— Человек в свитере писал эту картину? — Не поверила Саша.
— Да. Где-нибудь в Италии, или не в Италии. — Все так же сипло сказала Симона.
— В Генуе.
— Что в Генуе? — хором спросили обе девушки.
— Писал в Генуе.
— Почему в Генуе?
— Потому, что лишь один человек в мире мог написать подделку такого качества. И его работы стоят сотни тысяч евро.
— Чезаре Турбино! — Ахнула Симона.
По дороге домой она рассказал Саше историю о мадонне Турбино.
В 1939 году в мире искусства случилось событие, ставшее сенсацией в мире искусства. Найдена неизвестная картина Леонардо да Винчи, получившая название «Мадонна с кошкой». Горностаи были, почему бы не появиться кошке?
С одной стороны все выглядело идеально, картина была найдена при реконструкции палаццо Сфорца в Милане, учитывая отношения Леонардо с династией — все абсолютно логично. Да и великий тосканец оставил множество «кошачьих» набросков — судя по всему дело шло к новому полотну.
"Эти виды животных, из которых лев — король, из-за того, насколько гибок его хребет".-написал Леонардо.
Более того, сохранилось шесть его набросков Мадонны с младенцем и кошкой: 3 в Британском музее, 1 в галерее Уффици, 1 — в музее Bonnat в Байонне, 1- в частной коллекции в Нью Йорке.
В дневниках Леонардо расшифрована запись: "…бря 1478 г. начал писать две мадонны".
Искусствоведы решили, что первая- это Мадонна с цветком, или Мадонна Бенуа, находящаяся ныне в Эрмитаже, а вторая вполне возможно могла оказаться Мадонной с кошкой.
Все складывалось логично и правдоподобно.
Кошек любили в Тоскане, во Флоренции был открыт первый в истории кошачий приют при базилике семьи Медичи — Сан Лоренцо.
Тем не менее с кошками не все было просто, во времена Инквизиции они считались пособниками ведьм, да и потом та слава не померкла. Нужна была смелость Леонардо, чтобы поместить кошку рядом с Мадонной!
Прошло пятьдесят лет со дня обнаружения картины.
3 октября 1990 года умер художник из Генуи Чезаре Турбино, который в своем завещании признался в грандиозном блефе и в авторстве картины.
50 лет искусствоведы верили, что нашли неизвестную работу Леонардо!
Тубино признался, что использовал специальную технологию. Рисунок наносился на старые листы а затем дополнительно подвергался искусственному старению путем охлаждения до 30 градусов мороза и последующего подогрева до 40 градусов тепла. Это, как утверждал в завещании Тубино, придало его творению "абсолютную достоверность".
И все же… искусствоведы спорят до сих пор. А если грандиозный блеф в другом и Чезаре Турбино навечно вошел в историю, приписав себе картину Леонардо?
— Офигеть! Искренне сказала Саша. — Ты думаешь, это его работа?
— Никто другой не смог бы изготовить настолько совершенную подделку.
— Но тогда… он должен был писать с оригинала, не по фотографии же!
— Именно. Значит, настоящий Липпи тоже существовал. И в какой-то момент его заменили копией. А подлинник украшает сейчас чью-то тайную коллекцию.
— А если он висел в частной клинике…
— То подменил картину человек, имеющий к ней отношение!
— Ты сообщишь об этом членам совета директоров?
— Сообщит экспертная фирма. Думаю, наши друзья не особо расстроятся. Работу Турбино можно продать за миллион.
— Миллион чего?
— Долларов, конечно!
Саша присвистнула.
Значит, если подлинник стоил бы ну скажем 10 миллионов долларов, то заплати заказчик картины пусть даже миллион Чезаре Турбино, у него останется, ну пусть по самым грубым прикидам — 8–9 миллионов долларов.
— Не забывай, что в то время это просто нереальные деньги!
Глава 13
Слава Богу, старик Франческо нашелся. Его обнаружили карабинеры, ослабленного, голодного, в лесу недалеко от Вольтерры. Врачи сказали, что еще немного и его было бы не спасти. Допрашивать бесполезно, все, что твердил старик — пришел друг, поехали погулять. В следующие пять минут удивлялся, почему он не дома и не вспоминал ни о каком друге.
— Смотри, как интересно, — сказала Саша комиссару. — У Вито Пальма была астма- от нее он и умер. Старика Франческо не нужно было убивать, его сгубила бы в лесу деменция, которой он страдал. У Джузеппе было больное сердце. Мария- алкоголичка, умерла, выпив слишком большую дозу граппы.
— И что?
— Каждый умер так, что и не придерешься. Кто-то следил за ними, знал их жизнь. Но зачем?
— По-моему ничего странного, что они умерли от того, чем и болели. Ну, кроме Франческо, но тот и так практически труп. Не понимаю, чему ты удивляешься.
Дочь Фионы устроила настоящий скандал, узнав, что мать отправилась на виллу, и ничего не рассказала ей об опасности и происшествиях. Как можно было молчать, довериться чужим людям, а не родной дочери! Как это не хотела беспокоить по пустякам!
Теперь о Фионе на вилле узнает весь город, смысла прятаться уже нет. Пришлось возвращаться в Кастельмонте. Еще три дня назад Саша прыгала бы от радости, обретя свободу передвижения и возвращаясь в любимый город и замок. А тут в голове вертелось слово «пришлось». Она же не хочет оставаться на вилле подольше? Все дело в солнце, вине и маленькой пчелке.