Странное вино у принца Якопо, выпьешь — и вся жизнь меняется.
Девушка ловила себя на мысли, что стала замечать, как бегут по небу облака, как качается ветка дерева на легком ветерке, как играют пузырьки в бокале с просекко. Совсем недавно она бы пронеслась мимо, всего этого не увидев, а сейчас начала открывать целый мир.
Даже бывшая клиника производила другое впечатление. В ней больше не было величественности, лишь помпезность, и дурной вкус. Члены совета директоров уставились на Симону. Заключение экспертов в копиях лежало на столе перед каждым из них.
— И как это понимать? — Холодным тоном поинтересовался Томмазо Карризи. — Картина написана в середине ХХ века фальсификатором? Это невозможно.
— В то время не предполагали, что картины будут изучать с применением нынешней техники. Каких-то двадцать лет назад ее признали бы подлинником.
— Это невозможно. — Не менее холодно заявила Никола Буоналенти.
— Тесты неверны! Там какая-то ошибка! — историк Андреотти потряс в воздухе кулаком, точь-в точь, как злобная Маргарита.
— Я думаю, они в сговоре. — завел прежнюю пластинку Томмазо, уже не стесняясь.
— Ваше право сомневаться. Но крохотная ниточка акрила никуда не денется от ваших сомнений.
— Она могла попасть внутри, когда картину чистили!
— Не могла. Тогда она оказалась бы снаружи, а не внутри.
— Не может быть. Мой предок купил эту картину в конце XIX века, с тех пор она не покидала здания. — Не понимала Никола.
— Я сожалею. Но картина, даже подделка, руки Турбино стоит не меньше миллиона.
— Миллиона чего? — как Саша в прошлый раз спросили члены совета директоров.
— Долларов.
Кто-то присвистнул. — Тоже неплохо. Конечно, не десять миллионов, но это все равно большие деньги.
Симона улыбнулась. — Расскажите красивую историю художника и картины, поднимите ей цену, устройте шумиху в прессе.
Саша была уверена, что присутствующие не согласятся, ведь в этом случае им придется признать, что кто-то из их отцов или дедушек организовал эту подделку. Но миллион долларов оказался важнее семейной чести. Все оживились и даже заулыбались.
— Как ты думаешь, они знали о подделке?
— Нет, — ответила Симона. — судя по реакции, не похоже. Хотя… кто-то из их родителей эту подделку организовал, скорее всего он поделился с семьей, ведь получил очень большие деньги, которые не скроешь. Значит они нам врут.
— Нужно проверить финансовое состояние этих людей. Я больше не могу просить Луку, может, твой муж потихонечку достанет информацию?
— Я попробую… но не уверена. Да и зачем тебе? Вопрос закрыт, с картиной все ясно.
— Между домом доктора Бонетти и клиникой есть связь. Пока я не знаю, какая.
— То есть пока тупик?
— Тупик. Я никак не могу понять, зачем нужно было отправлять старые предметы- «оружие».
— Как зачем? Напугать. Люди должны были запаниковать, и …
— И что?
— Не знаю. Но у Джузеппе Кавальканти все было перевернуто. — Саша застыла. — Погоди-ка!
Она позвонила Джине, спросила о самочувствии Франческо. Женщина рассказала, что муж все время спит, но врачи говорят, опасность миновала.
— К вам никто не приходил в эти дни? Вы не обнаружили беспорядка?
— Нет, мы же занимались поисками, и я, и соседка. Мне показалось…
— Что показалось?
— Что выписки с банковского счета лежали не там, где я их оставила. Но беспорядка не было.
— Что пришло тебе в голову? — спросила Симона, когда Саша повесила трубку.
— Мне кажется, их всех, кроме Вито, убили, чтобы спокойно что-то найти. Ну, и еще, чтобы они не могли рассказать, кто к ним приходил. Франческо убить не получится, жена и соседка бдят, а вот увезти его и бросить в лесу, чтобы все занялись поисками…
— И свободно обыскать квартиру?
— Именно! А предметы посылали, чтобы они запаниковали, засуетились.
— Но что они ищут? Или нашли?
— Раз очередь дошла до Фионы — не нашли. И я очень боюсь за нашу синьору.
— Но у Вито не было беспорядка.
— Потому что пенсионер-бывший полицейский заскучал на пенсии и решил снова заняться старым делом. Начал задавать вопросы. Значит, он ничего не знает и у него ничего нет.
— Но что, что они ищут?
— Этого я не знаю…
Как пусто в розовом домике в Верхнем городе без синьора Итало… Так не хватало отца Симоны, не только как помощника, но друга, всегда с радостью встречавшего их компанию.
Сегодня они снова собрались у камина, но дом казался нежилым. Собственно, так и было, Симона с семьей жила в своем домике-виллете за стенами города, а здесь лишь работала днем в своей мастерской.
И компания их изменилась. Джованна забегалась со своим бизнесом, и кулинарная школа. и охота за трюфелями, и катеринг, и вино, и оливки, откуда только сил хватает! Так что одну из подруг они, можно сказать, потеряли. Графу Роберто предложили задержаться на неделю в Умбрии и дать серию мастер-классов в Сполето и Перудже.
Их место заняли Фиона и Лапо. Четыре головы лучше чем две, и, как ни прикидывается синьора Фиона простой домохозяйкой, ее житейский опыт стоит дорого, да и воспоминания полезные могут всплыть.
Симона разлила вино, Саша достала листок бумаги. Так гораздо лучше думалось чем за компьютером или с записями в телефоне.
— Итак. У нас есть пять человек. из которых один в маразме, трое мертвы, одна здесь с нами. — Фиона вздрогнула. — Мы знаем, что каждому из них прислали игрушечное оружие, выбранное шестьдесят лет назад во время игры в расследование. Каждого из них, тем или другим путем, постарались удалить из дома. Мы тоже пошли у них на поводу и увезли Фиону. Хотя не похоже, что ее дом обыскали.
— Но возможно, спасли ее жизнь, — сказала Симона, а Фиона снова тихо ахнула. — И мы думаем, что этот человек или эти люди что-то ищут.
— Но почему именно сейчас? — Спросил Лапо. — Почему сейчас, а не пятьдесят, сорок, тридцать лет назад? Почему не год назад?
— Потому что сейчас они нашли коробку со свидетельствами юных сыщиков.
— Но зачем? Зачем это все? Что они ищут?
— Один мой знакомый как-то сказал, что надо снова отмотать все назад и найти то, с чего все началось. — Вздохнула Саша.
— Началось с того, что муж и жена умерли от отравления у себя дома. Никто не помнит, что там был за яд, но, скорее всего, он был в вине или в пище. Как иначе они могли его принять?
— А кровь откуда? Там было много крови!
— А вы уверены? Может, с годами вам просто кажется, что там была кровь?
Фиона надулась.
— Давайте по порядку. Муж и жена остались дома вдвоем. Дети ушли на праздник. Среднюю дочь оставили дома, но она все-таки сбежала. Когда дети вернулись, все было кончено. Младшую девочку отправили к родственникам.
— Зачем?
— Наверное, некому было ею заниматься.
— Почему дом оставался пустым и его не продавали шестьдесят лет? Почему старшая сестра отказывалась, хотя это солидные деньги?
— Не знаю…
— Есть только одна ниточка: кто-то врет и из-за ложной информации все идет наперекосяк.
— Но почему не продавали дом?.
— Чтобы сохранить, чтобы туда не попадали чужие.
— Сохранить место преступления?
— Нет, это было бы странно.
— Тогда есть только одно объяснение.
— Не вижу его.
— Подумай. Почему ты не пускаешь в закрытый дом чужих, отказываясь даже от прибыли от его продажи?
— Потому что… потому что там что-то спрятано.
— Именно! Но младшие сестры не знают об этом, поэтому сразу решили продать дом.
— И кто-то решил сразу его купить. Именно этот особняк с ужасной историей.
— И этот кто-то — Чезаре Виталини!
— Который знает, что там спрятано.
Саша написала на листе бумаги:
Действительно ли отравление супругов Бонетти было несчастным случаем?
С кем встречалась в то время Маргарет?
Почему Дульчинею отправили к родственникам и почему она вдруг вернулась спустя почти пятьдесят лет?
От чего умер средний брат Бонетти?
Имеет ли это отношение к поддельной картине?
— Ответить на предпоследний вопрос легко, — я же спец по архивам, — сказала Симона. — Дайте мне пять минут.
Она открыла ноутбук, быстро напечатала что-то, просмотрела страницы. Снова напечатала. Подвинула к себе листок с вопросами, сделала пометки.
— Симона, ты просто монстр поиска в интернете!
— Я зарегистрирована на всех архивных порталах и в специализированных базах, ты же знаешь, что я всегда помогала отцу в поиске материала. Не мешай.
Прошло еще несколько минут, наконец Симона с довольным видом откинулась на спинку кресла.
— По брату все действительно так, как мы думали. Альбано Бонетти погиб в автокатастрофе, за рулем был не он. Там все чисто, просто трагическая случайность. Теперь о родственниках. Их немного. У доктора Бонетти была сестра, овдовела, жила с сыном. Он сейчас уже на пенсии, бывший стоматолог. У жены доктора одна сестра Патриция, которая никогда не выходила замуж. Она тоже уже умерла. Последние годы за ней ухаживала сиделка от социальных служб, имя упомянуто в некрологе, кроме сиделки по имени Надья никто на похороны не пришел. Я пока поищу эту Надью.
— И телефон стоматолога на пенсии.
— Легко! — Показала большой палец Симона.
Поиск занял больше времени, чем они рассчитывали, уже допили вторую бутылку вина, когда художница закрыла ноутбук и с торжествующим видом посмотрела на компанию.
— Телефоны есть!
Они с Сашей взяли на себя звонки. Остальные, заскучавшие, пока Симона искала информацию, пытались понять, что отвечают девушкам их собеседники.
— Нет! — Они почти одновременно закончили разговор и покачали головами.
— Что нет?
— Если мы не упустили других родственников, что маловероятно, Дульчинею никуда не отправляли.
— Как это?
— Синьора Патриция умерла в здравом уме, она часто говорила с сиделкой о детстве, о своей семье, жаловалась, что после замужества сестры ни разу с ней не общалась и даже о трагической смерти узнала из газет. Когда Надья спросила остались ли дети, Патриция сказала, что ей неизвестно, что с ними случилось, а ведь могли позаботиться об одинокой тете. Похоже, это была ее любимая тема для разговоров.