— И стал выращивать виноград.
— О. видела бы ты его на тракторе! Фермер и есть фермер! Понимаешь, тут дело в том, что он на своей земле, принадлежавшей предкам столетиями. И теперь он часть этой земли.
— А девушки?
— Ха, кто ж отказался бы от такого принца. Но только сначала. Когда он вернулся в поместье, их стройные ряды поредели.
— И больше никого?
— Сара.
— Что Сара?
— Была Сара. Много лет. Мы их воспринимали как семью, не просто пару. Она энолог, с той же страстью к вину. Красивая, темноволосая. Ждали свадьбу, а вместо этого они расстались.
— Почему?
— Я не спрашивала. Захочет- расскажет. Мне покахалось, то они слишком долго тянули и чувства прошли. А с нынешним серьезным Лапо мы снова стали друзьями, как в детстве. Но ты же не о Лапо пришла поговорить? Ээээ, не красней, не красней! — Симона засмеялась.
— А ты можешь отвлечься на пару часов?
— Могу. Даже надо, а то голова уже не работает. А что?
— Давай съездим в Ливорно.
— Зачем?
— Еще раз поговорим с детьми Вито Пальмы.
Микеле и Стефания согласились встретиться с Сашей в пять вечера в кафе недалеко от их дома.
— Нам очень неудобно, вы приехали издалека, а скорее всего зря, мы вряд ли чем-то еще поможем, уже рассказали все, что знали.
— Иногда в памяти неожиданно всплывает что-то важное, что не помнил, а потом раз- и выстрелило.
— Давайте попробуем! — Улыбнулся Микеле. — Все, что поможет найти убийцу папы, очень важно.
— Отец когда-нибудь упоминал о подделке картины, о деньгах? О связи картины и денег со старым домом?
— Нет, он не делился ничем.
— И в записях его не было упоминания о картине?
— Что-то было…
— Что?
— Помню какая-то запись, что картину продали в ЮАР. Но больше ничего. Я решил, что это не имеет отношения к его расследованию.
— Раз он только этим делом и занимался, должно иметь! А еще что-то?
— Папа уезжал ненадолго. Но не говорил, куда. Он был весь в себе, как будто нащупал след в полицейском расследовании. но мы и не предполагали, что все так серьезно.
— А когда вы виделись в последний раз?
— За день до его поездки в Кастельмонте. И мы отвезли его на вокзал, он не хотел брать машину.
— А в тот день, до поездки? Может, что-то странное, может, он что-то говорил.
— О деньгах и о картине? Нет.
Стефания задумалась.
— Микѐ, помнишь, он засмеялся, когда мы вечером смотрели документальный фильм?
— Что-то припоминаю… Но что его насмешило- не знаю.
— Он вдруг рассмеялся и хлопнул себя по лбу. Сказал — так вот же, все понятно, ее же так и звали! Как совпало!
— Кого?
— Я спросил, о чем он, но он сказал. это не важно. И сразу засобирался в Кастельмонте.
— А что за фильм вы смотрели?
— Что-то про Индию… интересно, но уже забылось. Про алмазную шахту.
— Может, еще что-то вспомните?
— Он сказал: так вот что это было! Когда ты вышел в кухню, ты не слышал. А он очень повеселел, — сказала мужу Стефания. — Но больше я ничего не помню.
По дороге домой Симона задумалась.
— Слушай, а причем тут может быть имя и поездка в Кастельмонте. Фиону же не могли звать по-другому. Я уже не знаю, о чем думать. Может, она у нас секретный агент на пенсии, а мы и не знаем!
— Скажи-как мне еще раз, что там было написано про картину?
— Ну, если Микеле точно запомнил, что-то про продажу в ЮАР.
— А у Марии фамилия Диаманте?
— Да, а причем тут… — Саша осеклась, Симона резко затормозила у обочины и подруги уставились друг на друга. Заговорили одновременно, перебивая друг друга.
— ЮАР! Там добывают алмазы!
— Картина продана в ЮАР!
— Ее мог купить только очень богатый человек!
— И через границу не перевезешь просто так 10 миллионов долларов!
— Ее имя! И совпадение! Фамилия Марии- Диаманте!
— И фильм про индийские алмазы!
— Диаманте — алмаз!
— С ним расплатились не деньгами. С ним расплатились алмазами!
— Это удобно, небольшой пакетик, и все!
— А он не рассказал друзьям, что это не деньги, наверное, не успел!
— Особый подарок для жены, о котором он говорил!
Также одновременно они умолкли и уставились друг на друга.
— И что это нам дает? Алмазы тоже не нашли.
— Кто-то знал, что это не деньги. И во время обысков искали не деньги, даже в банковских документах искали депозит, ячейку. Смешно думать, что можно спрятать 10 миллионов, а вот алмазы…
— Погоди, Симона. Он вспомнил именно Марию.
— Из-за совпадения, он вспомнил ее фамилию.
— А ты помнишь, что рассказывали про Марию? Она тащила все подряд, у соседей по дому престарелых, в магазинах, даже в тюрьму попала. А освободилась, и первым делом сбежала чтобы принести сумку со своими «драгоценностями», так сказала администратор.
— И где эта сумка сейчас?
Саша выпучила глаза и прошептала:
— У Фионы. Если она не выбросила этот хлам.
Прежде, чем звонить Луке, нужно было убедиться, что сумка на месте. Симона высадила Сашу у ворот Верхнего города, и девушка понеслась к замку, напротив которого последние лет восемьсот стоял дом Фионы.
Четыре человека отдал свои жизни из-за бриллиантов. Фиона была в опасности.
Стемнело раньше, чем обычно. Хотя дождь давно уже прекратился, тучи еще не разошлись. Ставни в замке плотно затворены и кажется, что уже не вечер, а ночь.
Из-за дождя закрылась энотека, все равно никто не придет пить вино в плохую погоду. Фонари еще не зажглись и даже золотые звезды на терракотовом панно делла Роббиа на стене палаццо Ридольфи еле заметны в сумерках. Прохладный дождь среди теплого дня заставил туман проснуться раньше обычного и выползти из низин и оврагов. Туман поднимался все выше и скоро должен был скрыть всю долину реки Эльзы.
Ни лучика света не пробивалось и через ставни в доме Фионы. Может, уехал к дочери, или так рано легла спать?
Ну, хотя бы дверь заперта. Саша постучала, но ей никто не открыл. Девушка перешла улицу, вошла в холл замка, но и в замке бывшей домоправительницы не было, она вообще не заглядывала этим вечером, о чем скрывая радость сообщил повар, которому Фиона обычно житья не давала своими придирками.
Саша бросила сумку в холле, взяв в руку мобильный телефон, вернулась на улицу, снова остановилась у двери. Закололо в затылке, тревога все сильнее разливалась внутри. Она подошла поближе к двери. Какие тут запоры, так, слабенькая задвижка, что же они раньше не проверили и не поставили замок!
Саша огляделась, нашла маленькую, но крепкую ветку, сбитую дождем, подцепила запор и дверь легко распахнулась.
— Фиона? — окликнула девушка. Тишина.
На кухне темно. Саша прошла в гостиную, распахнула дверь. Шкафы открыты, их содержимое валяется по всей комнате, диванные подушки валяются на полу, кресло перевернуто.
Сердце дрогнуло. Саша осторожно поднялась в спальню. Кровать разгромлена, белье из шкафа на полу, но Фионы, слава Богу, в спальне не было.
Осталась детская комната, где раньше жила дочь, а потом оставались ночевать внуки. Саша распахнула дверь. От сердца отлегло. Фиона, живая, сидит на стуле и качает головой.
— Фиона!
Домоправительница что-то промычала.
Саша, не понимая, шагнула вперед, и тут что-то обрушилось сверху. В последнюю секунду она случайно наклонила голову, и удар пришелся по плечу, девушка осела на пол, вскрикнув от боли, но хотя бы ничего не сломала.
— Тихо. — Сказал мужской голос. — Сиди тихо.
Саша осторожно повернула голову. Синьор Валерио Андреотти держал пистолет. Рукояткой он и ударил девушку. Фиона тихо захныкала и Александра только теперь разглядела в темноте, что ее рот заклеен скотчем.
— Отпустите Фиону. Она ничего не знает.
— Зато ты знаешь, судя по всему, да?
— Я не знаю.
— Мне придется немного расстроить твою старую подружку, если ты не расскажешь мне, где они. Встань, медленно. Подойди к своей подружке. Она сейчас свяжет тебе руки.
Саша опустила глаза. За углом двери лежал ее телефон. Она не успеет набрать номер. Но успеет нажать последний набранный. Кому она звонила? Луке? Симоне? О, Боже, ей звонил Лапо. Он не услышит ее звонок, а услышит — не ответит, потому что у него вендѐммия. Виноград — самое важное для принца-фермера. Как замок для одного герцога.
Но выбора не было. Саша, делая вид, что с трудом встает, шумела, шуршала, но открыла звонки и нажала на вызов. Насчет звука она не волновалась, по давней дурацкой привычке она всегда ставила телефон на беззвучный режим.
— Быстро вставай, что ты там копаешься!
— Сами сказали — медленно! — Хорошо, что темно. Девушка перевернула телефон, чтобы не светил экран.
Фиона примотана скотчем к стулу, но амплитуды рук хватит, чтобы замотать Сашины руки. Девушка тянула время, не подходила ближе.
Андреотти зашипел, как гиена.
— Где они?
— Фиона не знает. Ты зря привязал ее здесь, в ее доме, — Саша не надеялась, что Лапо слышит их разговор, но на всякий случай повторила, — И зря все разгромил.
— Больше негде. Больше ни у кого нет.
— Снимите скотч, она же может задохнуться, она пожилой человек.
— Она так вопила, что пришлось заклеить рот. Но теперь это не имеет значения. Хочешь жить — говори, где камни.
— Значит, ваш отец знал. Почему он не рассказал остальным?
— Ты дура? Он не хотел делиться.
— Вы убили Джузеппе, Марию и Вито?
— Кому они нужны. Старые кретины. Бабка так обрадовалась увидев бутылку, что ничего больше не замечала. Пила, пока не сдохла. Старик сам окочурился, когда застал меня у себя дома. Трясся, таблетки горстями глотал.
— И Франческо вы увезли в лес?
— Да его жена спасбо должна сказать, хотел избавить от такой обузы.
— Благородные намерения, я вижу. А бывший полицейский?
— Я не убивал его. Мы встретились в городе случайно, он очень удивился. Я как раз нашел наконец адрес твой престарелой подружки, кто же знал, что столкнусь с ним.