– Спиртное, святой отец, спиртное руководило мною.
Он автоматически поднял правую руку – перекреститься. За столько лет жест стал машинальным. Я улыбнулся, заметив, как он одернул себя. Я повернулся, чтобы взглянуть на статую, и спросил:
– Если я стану утверждать, что видел, как она шевельнулась, поможет ли это делу?
Он вытянул свои «Мейджорс», достал одну сигарету и с остервенением затянулся, как будто хотел проглотить ярость. Я сказал:
– У меня хорошие новости для мамочки.
– Ты уезжаешь из города?
– Нет, но я женился.
– Что?
– Но она уезжает. По правде, уже уехала.
– Ты женился, и твоя жена уже уехала?
– Вкратце именно так.
Он швырнул окурок в грот и сказал:
– Ты определенно помешанный.
– Зато не скучный, так ведь, Малачи?
– Катись ко всем чертям.
Когда он уходил, я крикнул вслед:
– Где же благословение?
Проходившая мимо местная женщина сказала:
– Молодец. Этот поп слишком много на себя берет.
Я помолился за Кики, правда вкратце.
В пабе «У Нестора» Джефф спросил:
– Ты ее нашел?
– Уехала.
– Уехала?
– Вернулась в Лондон.
– Господи, Джек.
– Где Кэти?
– Она на тебя сердится. Не трогай ее несколько дней.
Он налил мне пинту и сказал:
– За мой счет.
– Спасибо, Джефф.
– Что собираешься делать?
– Встречаюсь с Киганом.
– С кем?
– С детективом сержантом Киганом из лондонской городской полиции.
– В Лондоне?
– Нет, на набережной, в пабе, примерно через час.
– По делу?
– Он сам деловой, дальше некуда.
– Забудь, что я спросил, забудь, что я вообще о чем-то спрашивал.
Часовой был на месте и не сводил с меня глаз. Я спросил:
– В чем дело?
– Мне понравилась твоя женушка.
– О господи!
Я направился вниз по Шоп-стрит. Было морозно, но это не остановило уличных актеров. Они работали молча, не в полном составе, но все равно работали. Возле пивнушки «У Эпсона» стоял жонглер, у булочной музыкант, Чарли Чаплин рядом с пивной «У Фини».
Немецкая пара спросила:
– Где нам найти Крак?
Я показал в том направлении, откуда пришел, и спросил:
– А что вы так называете?
В пивной было не протолкнуться. Сквозь общий гвалт я услышал голос, говоривший с английским акцентом:
– Горячий пунш и пинту этой черной жидкости.
Кто еще это мог быть? Чаз, мой румынский друг, отделился от толпы и подошел ко мне, прежде чем я позвал Кигана, и заявил:
– Помнишь пятерку, которую я тебе вчера дал?
– Нет, Чаз, это я тебе одолжил.
– Уверен?
– Да, но ты, наверное, хотел еще одну?
– Ты женился, и твоя жена уже уехала?
– Вкратце именно так.
Он швырнул окурок в грот и сказал:
– Ты определенно помешанный.
– Зато не скучный, так ведь, Малачи?
– Катись ко всем чертям.
Когда он уходил, я крикнул вслед:
– Где же благословение?
Проходившая мимо местная женщина сказала:
– Молодец. Этот поп слишком много на себя берет.
Я помолился за Кики, правда вкратце.
В пабе «У Нестора» Джефф спросил:
– Ты ее нашел?
– Уехала.
– Уехала?
– Вернулась в Лондон.
– Господи, Джек.
– Где Кэти?
– Она на тебя сердится. Не трогай ее несколько дней.
Он налил мне пинту и сказал:
– За мой счет.
– Спасибо, Джефф.
– Что собираешься делать?
– Встречаюсь с Киганом.
– С кем?
– С детективом сержантом Киганом из лондонской городской полиции.
– В Лондоне?
– Нет, на набережной, в пабе, примерно через час.
– По делу?
– Он сам деловой, дальше некуда.
– Забудь, что я спросил, забудь, что я вообще о чем-то спрашивал.
Часовой был на месте и не сводил с меня глаз. Я спросил:
– В чем дело?
– Мне понравилась твоя женушка.
– О господи!
Я направился вниз по Шоп-стрит. Было морозно, но это не остановило уличных актеров. Они работали молча, не в полном составе, но все равно работали. Возле пивнушки «У Эпсона» стоял жонглер, у булочной музыкант, Чарли Чаплин рядом с пивной «У Фини».
Немецкая пара спросила:
– Где нам найти Крак?
Я. показал в том направлении, откуда пришел, и спросил:
– А что вы так называете?
В пивной было не протолкнуться. Сквозь общий гвалт я услышал голос, говоривший с английским акцентом:
– Горячий пунш и пинту этой черной жидкости.
Кто еще это мог быть? Чаз, мой румынский друг, отделился от толпы и подошел ко мне, прежде чем я позвал Кигана, и заявил:
– Помнишь пятерку, которую я тебе вчера дал?
– Нет, Чаз, это я тебе одолжил.
– Уверен?
– Да, но ты, наверное, хотел еще одну?
– Ты лучше всех, Джек.
– Скажи это моей жене.
На Кигане были белый свитер с надписью «Pog mo thoin», ярко-красные брюки для гольфа и сувенирная шляпа, которая умоляла: «Поцелуй меня поскорее».
Он заорал:
– Джек Тейлор – мой лучший кореш. – Сунул мне в руку кружку и сказал: – Там на стойке еще эта горячая бурда и крепкое.
Я подумал: «Осилю ли я? Кто-нибудь вообще может осилить?»
Я спросил:
– А где твои вещи?
– В гостинице.
– Ты снял номер? Но ведь у меня дом.
– Это здорово, дружище, но вдруг я неряха?
Поспорь с ним. Я и не стал, поплыл по течению. Киган – это природная сила, грубая, резкая, мощная, которую невозможно сдержать. На Айр-сквер есть клуб, называется «Куба». Думаю, переводу это не поддается. Два часа ночи, а мы там с Киганом и двумя дамами, которых он уговорил. Такое впечатление, что они от него в восторге. Он обнимает одну за талию и заявляет:
– Джек, я обожаю эту страну.
– Она определенно обожает тебя.
– Святая правда, сынок. Я ведь побочный отпрыск фениев.[4]
Чтобы услышать такое, произнесенное с английским акцентом, нужно жить долго. К нам подходил управляющий, и я подумал:
– Ого!
Но ошибся. Он предложил шампанского за счет заведения. Киган сказал:
– Тащите, сударь мой. На завтрак мы будем есть черный пудинг.
Я позволил себе удалиться в сумеречную зону. Весь следующий час я рассказывал Кигану про события нескольких последних недель. Он сказал:
– Ты псих ненормальный, но я тебя люблю.
Как бы его ни называли другие, он никогда никого не судил. Он сунул девушкам несколько банкнот и спросил:
– Инстинкт подсказывает мне, что вам хочется эти липкие коктейли с зонтиками. Угадал?
Он угадал, и они были в восторге. Он снова повернулся ко мне:
– Та брюнеточка… Я бы на ней попрыгал. Не возражаешь?
– Да нет.
– Ты возьми ту, что потише, ладно?
– Спасибо, я подумаю.
Он внезапно стал серьезным. Все дура-каваляние, вульгарность, прибаутки исчезли за одну секунду. Он сказал:
– Джек, я хороший полицейский, я больше ничего не умею, но эти подонки пытаются от меня избавиться. Рано или поздно они в этом преуспеют.
– Я все испытал на собственной шкуре.
– Итак, я скажу только одно, приятель.
– Валяй.
– Занимайся делом. Остальное значения на имеет.
– Обязательно.
Он снова превратился в Джона Белуши и обратился к девушкам:
– Ну, кто желает первой полизать мне физиономию?
На следующее утро, проснувшись, я не поверил своим глазам. Рядом лежала девушка. Я быстренько попытался вспомнить вчерашний вечер. Удалось вспомнить все до «Кубы». На вид ей было лет шестнадцать. Я сдернул простыню, и, черт возьми, она оказалась голой. Она зашевелилась, повернулась, улыбнулась и сказала:
– Привет.
Бывало и хуже. Я ответил:
– И тебе привет.
Она прижалась ко мне и сказала:
– Как мило.
Затем отодвинулась:
– Спасибо, что воспользовался возможностью.
– Гм…
– Ты настоящий джентльмен.
Вот и думай, что хочешь. Исходящее от нее тепло будоражило меня, и я предложил:
– Давай я приготовлю чай и тосты.
– А мы можем позавтракать в постели?
– Разумеется.
– Джек, ты лучше всех.
Я вылез из постели и обнаружил, что гол. В моем возрасте, да еще после стольких переделок, голым бегать не стоит. Я схватил рубашку и белье, но она сказала:
– Ты совсем не в плохой форме, можешь мне поверить.
– Спасибо.
Куда подевалось похмелье? Я заслуживал похмелья по полной программе. Но пока ничего не ощущал. Внизу я обнаружил ее сумку, порылся в ней. Салфетки, помада, зажигалка, ключи, презервативы. Господи, современные девушки всегда во всеоружии. В бумажнике нашлось удостоверение личности, из которого я узнал, что зовут ее Лаура Нилон, что ей двадцать восемь лет и что она работает продавщицей телефонов. Нашел я также целую пачку «Бенсон и Хеджес», вскрыл ее и закурил. Приготовил все к завтраку. Нашел поднос с изображением свадьбы Дианы и Чарлза. Даже салфетки нашел. Отнес все наверх. Она воскликнула:
– Ой, Джек, настоящий пикник.
Она похлопала ладонью по постели рядом с собой. Я предпочел сесть с краю. Если ее и терзало похмелье, она этого не показывала. С удовольствием жевала тост. Спросила:
– Мне можно в душ?
– Конечно.
– Присоединиться не хочешь?
– Да нет, спасибо.
– Ты милый, Джек. Ты мне нравишься.
Мне трудно было сразу вдруг справиться с этой положительной энергией. Я уже привык к горестям. Это привычно и значительно удобнее. Она вернулась, обмотавшись полотенцем. Я спросил:
– Куда делась твоя подруга?
– Уехала с мистером Киганом. Она от него без ума. Нам так повезло, что мы вас подцепили.
Я должен был знать, потому спросил:
– Ты это серьезно?
– Конечно. Ты не поверишь, какие здесь все свиньи. Я не собираюсь с тобой расставаться, Джек.
Потом она оказалась у моих коленей и занялась делом. Потом она сказала:
– Понравилось?
– Чудесно.
– Тебе со мной будет хорошо, вот увидишь, Джек.
Я услышал шум у входной двери и подумал: «Черт, Кики вернулась».