Белый сгусток сделал шаг вперёд, отчего весь континент земли дрогнул, и от бедра махнул мечом. Белая аура обратилась в золотое пламя, разрезав на две части столь непобедимую атаку Смерти. По земле ударил бушующий поток ветра, сотрясая моря, и обращая гладь воды в тайфуны. Скота поймала Альбертина и не дала ему улететь вдаль. Воины вцепились друг в друга, дабы устоять на ногах.
Чёрная аура была уничтожена, и сгусток золотого огня вонзился в плечо Смерти, разрезав его броню, а следом и кожу, оставив глубокую рану. Смерть так и завис на одном месте с опущенной рукой, которую опоясали линии крови.
— Это… — дрожал голос Альбертины.
— Да! — засмеялся Скот, — У него получилось!!!
Белый сгусток ослепил каждого воина… кроме одного. Артур Светлый широко раскрыл глаза, любуясь светом надежды. Он выставил перед собой руки, и крылатый свет упал в его объятья сам. Они обнялись так крепко, что казалось, весь мир для них исчез. Из глаз мужчины покатились слезы.
— Я очень сильно тебя люблю, сынок!!! — закричал через слёзы Артур, — Я тобой горжусь!!! Всегда гордился!!! Ты мой сын! Сын Артура Светлого! — он отпустил белый сгусток и широко улыбнулся, — Я всё понимаю… прощай, Аран.
Распахнув крылья, белый свет взлетел к небесам, поднявшись на один уровень высоты со Смертью. Даже Интула не могла понять, что происходит. Впервые на лице чёрной дамы читался ужас к грядущему.
— Эй… ты кто такой⁈ — дрогнул голос Смерти.
Сгусток света расправил крылья в разные стороны. Его свечение ослепляло, а тьма мира уходила прочь, вновь оживая и расцветая новыми плодами. Послышался резонирующий голос, что расходился по всему миру со всех сторон.
— Рождённый судьбой, что бы умереть, — белый свет начал крошиться, и слетать с тела парня как штукатурка, — Искал я стремление к жизни, но пал от раковой судьбы мира. День сменяет ночь, а смерть сменяет — жизнь, — свет полностью слетел с парня, явив война с белоснежными крыльями ангела: его броня переливается первородным белым светом, напоминая гладь воды, а чёрные рисунки бутонов роз блуждают по всей броне словно они живые; в руках у него алый клинок, на лезвие которого сияют золотым светом неизвестные никому иероглифы; на груди рисунок живой лисьей морды с острыми зубами и белыми глазами, — До конца отсроченного мне времени, буду я сиять в золотых огнях мироздания, неся всем живым существам добро и свет… ибо я — Царь Жизни! – по земле ударила волной белой ауры, что подожгла небеса и землю в золотом огне.
Аран Адамс распахнул веки, явив миру золотые глаза с белыми вертикальными зрачками. На его щеках выступили вены, по которым переливается белый свет. Словно из глаз качается энергия, переходя в его тело.
— Не может быть… — задрожала нижняя челюсть Смерти, — ЭТОГО ПРОСТО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!!!
— АЛЕСТЕЕЕЕЕР!!!.. — Аран указал остриём меча в направление Смерти, — Я заберу своего друга… тебе конец, Смерть! Время оборвать твоё жалкое существование!
Интула потеряла дар речи, широко раскрыв рот. Она всё поняла. Осознание пронзило её голову острым клинком Амедео. Бог схватил её за шею, и выпустил чёрный огонь из своего тела, устремившись вдаль, отталкивая чудовище подальше от своего сына. Армия, увидев действия своего бывшего лидера, не могли поверить глазам.
Скот вонзил ампулу со шприцем себе в шею, выпустив всё содержимое в свою кровь. От места укола, вспухли чёрные вены. Мужчина зарычал и сжал зубы. Все ужаснулись, когда увидели, что его опоясала могущественная серая ауры, а глаза изменили цвет, став ярко алыми с вертикально белыми зрачками. Скот уже и позабыл, как это… чувствовать в себе такую МОГУЩЕСТВЕННУЮ силу. Его начало поглощать блаженство и наслаждение силой, отчего на лице проступила недобрая улыбка.
«Эта сыворотка отличается от той, которой кололся когда–то ты, Скот. Она пробудет не часть твоей силы, а всю мощь „Пустоты“. На время, конечно же. И сила эта будет тебя подчинять бесчинствовать страшные дела. Подчини её… или весь план пойдёт насмарку. Лишь ты и Амедео, благодаря вашим силам, способны удержать Интулу. Не дайте ей подойти к сражению Смерти и Жизни. Если уступишь Злу, проиграем все. Запомни это!» — послышался в мыслях Скота, голос Дианира.
Перед глазами Скота возник младенец, а следом вместо него появился парень с ярко голубыми глазами. Лицо сына и осознание, к чему стремиться Скот, заглушило пьянящею силу «Зла» в крови Царя Пустоты. Наконец-то взор Скота прояснился, и он пришёл в себя, увидев, что в глазах всех военных появилась надежда. Они узрели, что их лидер, тот, кто и вёл всё человечество и богов к освобождению, снова в строю. Огни неконтролируемого безумия озарили взоры Людей, Богов, Драгунов и Полубогов. «Пустоши» лишь громогласно завыли.
— В АТАКУ!!! — закричал Скот, — Всем следовать за Царём Пантеона!!!
Глава XXI
Лицо
12 дней назад.
— Что за?…
Скот стоял на берегу моря, наблюдая за спокойным течением солёной воды. Он стоял поклеено в воде, не понимая, как сюда попал. По сторонам скалы, а чуть дальше обширный лес. Как он сюда пришёл? Да и… пришёл ли он сюда сам? Всё, что он помнил, так это развязку битвы возле замка второго Царя.
— Алестер убил Адама Ламберта… он стал злом… — дошла до Скота сея трагическая правда, — Но тогда… почему я ещё жив? Значит ли это что…
— Ты обошёл точку цикла, всё верно. Поздравлю, Скот Ламберт.
Обернувшись на голос, Скот застал в метре от себя мужчину в чёрном одеянье, что вечно скрывал своё лицо под капюшоном. На дворе стояла ночь, и он, подняв голову, любовался светом луны, но даже так его лица всё ещё не видно. Есть лишь дерзкая улыбка, что вечно присутствует на его физиономии.
— Ты… что ты сделал? — сжал кулаки Скот.
— Спас тебя. Мог бы и поблагодарить. Ты единственная из своих версий Цикла, кто смог выжить. Так я в очередной раз убедился, что суть цикла можно поменять, а вот исход, увы, нет. Исход состоял в том, что бы Алестер пробудил Зло. Я изменил суть, где погибал ты, Скот. Но вместо тебя умер Адам, — тьма капюшона устремилась на Скота, — Твоя сила «Царя Пустоты» станет ключевой в этой битве. Понимаешь? Да и к тому же… ты мне ещё нужен кое-зачем. Но, это потом. Сначала, приз в студию.
Дианир щёлкнул пальцами. Вокруг мужчины образовался барьер, а за его пределами мир остановился. Гладь воды застыла, словно её заморозили, а птицы зависли в воздухе, широко распахнув крылья.
— Что?… Как я?…
Не поверив своим глазам, Скот протёр веки и вновь взглянул на Бога, которого считал своим братом. Амедео, не веря в происходящее, смотрел на свои руки, а следом заметил Скота.
— Амедео…
— Скот…
Улыбнувшись, братья пошли навстречу друг к другу, широко распахнули руки и крепко обнялись, не веря, что вновь увидели друг друга. Судьба вновь связала их путь воедино, как и раньше.
— Прости меня, Скот! — крепко обнял Амедео своего друга, а на его лице была вся та боль, всё-то сожаление, что он нёс с собой с самого начала Апокалипсиса на людской планете.
— Я всё понимаю, Брат! Я тебя не виню! Главное, что ты сейчас в сознание! Она тебя не контролирует, — друзья расслабили хватку объятий и синхронно глянули на Дианира, — Почему?… Это ведь ты сделал!
Бог Времени и Ветров пару раз кивнул.
— Именно так. Контракт, что я заключил между тобой и Интулой, Скот. Я сказал чёрной даме, что если она его не выполнит, то умрёт… я кое–где соврал, — он убрал руки за спину, начав ходить кругом, — Контракт приступит в силу, независимо от желания того, кто должен исполнить обещанное… это просто произойдёт. Интула и не заметила, что Амедео больше не часть её марионеток. Ведь в нём всё так же бурлить её сила, что она дала Богу Смерти. И она всё так же думает, что подчиняет его своей воле. Но на самом деле, это не так, — он остановился, устремив взгляд во тьме капюшона на Скота и Амедео, — Я вас спас не просто так. Вы мне нужны. Оба.
— И что тебе нужно от нас? — кивнул Амедео, — Только без недоговорок и обмана.
Дианир усмехнулся, указав на Бога Смерти пальцем.
— Как раз таки… я пришёл рассказать вам правду. Я покажу вам, почему мне стоит доверять. Я проведу вас по своему прошлому, дабы вы узрели мою «истину». И тогда, вы сами возжелаете помочь мне, и вы сами захотите стоять на моей стороне в этой игре.
— Сомневаюсь… — покачал головой Скот, — Даже и не знаю, что ты должен показать ТАКОГО, что бы мы сами захотели помочь тебе. Ты украл моего сына, а второго заточил во временную ловушку. И именно ты извратил душу моего брата. У меня столько аргументов против тебя, что я не при каких условия не доверюсь тебе.
— Из–за «Протоса» я потерял Царство, и обрёк свой народ на рабство этому безумцу, — рыкнул Амедео, — Мы выслушаем тебя, но я согласен со Скотом… доверять тебе, уж извини, но на такое пойдёт лишь безумец.
Послышался смех, причём недобрый. Дианир ухватился за грани своего балахона и медленно снял его, увив своё истинное лицо, что он вечно скрывал во тьме капюшона.
— Думаю, вам придётся мне довериться… у вас не будет выбора после услышанного и увиденного.
Амедео и Скот широко раскрыли глаза, сказав в унисон одно и то же, словно они слышали мысли друг друга.
— Быть этого не может…
* * *
За 20 минут до начала «Третьей точки» Цикла.
Ева пришла в себя после отдачи «Благодати» Евы Ламберт, в устройство, напоминающее своими формами — яйцо. Она выжила, но… она больше не чувствует своей манны или царской силы. Ничего. Она стала обычным человеком. Кузня забрала все её силы.
Дианир притащил врата, поставив их прямо на верхушке пирамиды. И как раз таки Ева облокотилась спиной об каменные двери. Она лишилась руки и ноги. Девушка более не сможет сражаться. Всё, что у неё осталось — это Вельзевул. Она подобрала свой наруч, вернув его на единственную руку. Демон молчит, так как потратил колоссальные силы, слившись с Ваней в битве против Элишь.