Но кое–чего юный Баркот не поведал другу. Он сказал это в мыслях:
«Я не только могу лечить Безумцев… но и слышать их голоса…»
Друзья прекратили разговор, так как серая туманность отступила, и они вынырнули в новый мир. То был мир для кого–то новым открытием, для кого–то обыденностью… а кто–то увидел в нём родной дом, куда мечтал вернуться и увидеть своих соплеменников.
Чёрный космос поражал своей глубиной, и светом алых звёзд, что мерцают на полотне вселенной. Из планет выливается красная магма, образуя в космосе бесконечные линии водопадов.
На лице Баркота проступила улыбка. Он ждал часа, когда сможет вновь увидеть своих собратьев, и рассказать им, что скоро их жизнь измениться… что скоро Баркот объединит два народа в одно общество.
Картинка вмиг изменилась, и теперь я стою на планете Тёмных, из которой вырываются красные острые пики, образуя горы, а вулканы извергают красную жидкость, что затопила всю планету и теперь под ногами вода по щиколотку. По всей поверхности космического гиганта разбросаны глубокие дыры, что и ведут в подземелья Тёмных… в их родной дом.
Баркот и Маток отпустили своих скакунов, и те полетели исследовать просторы мира Темных… видимо их как–то можно потом призвать обратно. Ведь как–то парням придётся покинуть мир Тёмных. Хотя у Матока есть крылья…
Два друга встали возле рыцаря, что скрывает своё лицо под массивным шлемом.
— Слушайте меня внимательно, — предупредил Бахамут, на что друзья кивнули, — Сейчас мы спустимся в главное поселение Разумных Тёмных. Там мы сделаем лагерь, где вы будете работать. В поселение безопасно и Безумцы нас не потревожат. Познакомитесь с Главой всех поселений Тёмных и… мы кое–куда спустимся.
— Куда? — решил уточнить Маток.
— Скоро увидите, — он подошёл к углублению в земле, куда стекает красная вода, — Следуйте за мной, и не отходите от меня ни на шаг. Безумцы опасны, и утащат вас по щелчку пальцев. Поняли?
— Да! — ответили друзья синхронно.
Мир сделал оборот, и картинка поменялась. Теперь я иду по знакомым мне локациям… в подземных катакомбах, что сплелись между собой каменными тропами, и образует сотни этажей, что уходят в глубины планеты. На каждом этаже проступают магмовые алые реки, что и освещают тьму данного места.
Я иду рядом с Баркотом и Матокам, что следуют за спиной Бахамута.
Если Маток вечно оборачивается и дрожит от каждого всплеска магмовой реки, то вот Баркот даже не дрогнул, и идёт уверенным шагом.
— Лорд, можно задать вам вопрос? — спросил Баркот, и Бахамут одобрительно хмыкнул, — Сколько сейчас поселений Тёмных? Как они выросли в численности после моего ухода?
Бахамут выдержал небольшую паузу, и ответил:
— На удивление, рождаемость Разумных из мыслей Всеотца увеличилась. Когда ты ушёл, было пару десятков поселений… сейчас их где–то под сотню, а может чуть больше.
Такой ответ удивил Баркота. Он широко раскрыл глаза, и кое–что заподозрил, но спрашивать побоялся. Ведь если бы были такие же, как он, Абсолюты уже давным-давно забрали их к себе. Хотя Баркот помнил, как Глава поселения не хотел его отдавать Абсолютам, и хотел спрятать маленького Тёмного… может тут так же, и Глава не стал наступать на старые грабли?
Бахамут резко остановился, отчего Маток врезался в его бронированную спину, и шикнул от боли, потерев нос:
— Стойте за моей спиной… — сказал Бахамут.
Друзья отступили назад, и выглянули за массивные плечи Бахамута. Впереди по тропе появилась преграда… целая стая существ в чёрных балахонах, что держат в руках каменные палки или подобие булав. Их тела сухие, и через кожу проступают кости. Рты глубокие, а в глазах плещет безумие и помутнение. Их белые волосы падают до копчика. Лица обезображены. Ни кто из них не говорил членораздельно, от них лишь слышно мычание и вой. Но в этой толпе показали и те, кто заметил Баркота… и парень услышал голоса… теперь и я их слышу:
«Он вернулся…»
«Он знает что делать…»
«Они поменяли его… он нас не спасёт.»
«Спаси… спаси нас от его Гнева!»
«Мы не можем так больше…»
«Кто-нибудь… помогите…»
Бахамут снял с пояса красный клинок, покрытый письменами Абсолютов. Он поднял меч над головой, и замолвил:
— Да не побоимся мы Тьмы… — Безумцы услышали голос Лорда, и как один единый организм, побежали в его сторону, раскрыв мерзкие голодные пасти в страшном вое, — Да будет правда, что несём мы испокон веков во-имя отца нашего Прародителя… Мы есть свет! — меч Бахамута вспыхнул белой аурой, — Мы есть правда! — ухватился он за рукоять двумя руками, — И не побоимся мы мыслей нашего Отца… Ибо мы правосудие! Мы Свет, что призван отогнать Тьму!
Безумцы протянули руки в сторону Баркота, и тот услышал, как они умоляют его о помощи. Как просят поделиться с ними светом и избавить их от забвения.
Из–за накативших эмоций, Баркот вытянул руку перед собой и медленным шагом направился к собратьям, что так умоляют его о помощи… но тех вмиг скрыл белоснежный свет ауры. Бахамут одним молниеносным взмахом меча высвободил чудовищную энергию, убив каждого Безумца на тропе… он обратил их тела в пыль.
Баркот застыл на месте, а возле его ног лежит отрубленная рука Безумца, что всё ещё тянется к нему в надежде на помощь. Лицо парня покрылось холодным потом, а дыхание участилось.
— Баркот? — обеспокоился Маток, видя панику на лице друга.
— Всё хорошо… — улыбнулся Тёмный, — Давайте продолжим путь.
Так они и сделали. Теперь тропа свободна и никто не преграждает им путь.
Баркот всё время оборачивался. Увиденное во «Дворце Света» его смутило… там убивали его соплеменников, и даже сейчас, место того, что бы попытаться спасти… их снова убивают.
Мир сделал оборот, и я оказался в знакомом мне месте — в поселение из каменных юрт, где процветает жизнь и любовь.
Поселение выросло и расширилось… здесь под сотню, а то и две, Тёмных, а раньше их было тут несколько десятков. Они точат копья, добывают полезные минералы из лавы и пытаются обучать детей выживать в этом непростом мире. И все они похожи друг на друга как две капли воды: белые волосы, чёрная кожа, худые, на каждом чёрный балахон и у всех алые глаза с вертикальными черными зрачками.
И сейчас всё поселение собралось около тропы, что ведёт на другой этаж. Они поклонились, поприветствовав воина в белых доспехах. Но так же их глаза заблестели от удивления, когда они увидели среди Абсолютов… своего собрата, что когда–то забрали в мир Судьбы.
Баркот не поднимал глаз, боясь увидеть во взгляде своих соплеменников разочарование и призрение.
Из толпы Тёмных вышел мужчина в чёрном балахоне. На лице его была наигранная улыбка. Он боится, но пытается это скрыть… и я узнал его — это один из первых Разумных Тёмных, что и начал делать поселения для своего народа. Его имя — Лирн.
— Господин Бахамут! Что привело вас в наш дом?… До полного оборота вселенной ещё далеко…
— Мы поживём у вас какое–то время, — тут же ответил Бахамут, — Нам нужен один из ваших домов. Мы здесь по заданию, которое Тёмных не касается.
— Вот оно что… — расслабился Лирн, — Тогда мои братья и сёстры вас проведут. Если что–то понадобиться, сообщите любому Тёмному, и они передадут просьбу мне.
Бахамут одобрительно хмыкнул и пошёл вперёд, а за ним и Маток. Их повели до юрты две девушки. А вот Баркот застыл на месте. Он не мог поднять глаз, всё лицо покрылось холодным потом.
— Здравствуй, Баркот… — встал Лирн в шаге от парня, — И как тебе жилось?… Стал своим для Абсолютов?
Набравшись смелости, Баркот поднял голову, увидев на лице Лирна не призрение, а улыбку и добрый взгляд. Другие Тёмные даже и не думали в чём-то обвинять своего брата. Напротив, они безумно рады видеть его в здравие, и что тот вырос и смог выжить в мире Абсолютов.
— Пойдём, — приобнял Лирн за плечо Баркота, — Сегодня наш Брат, что положил начало обществу Разумных, вернулся в родной дом!
Они вошли в толпу, и каждый Тёмный протягивал руку, прикасаясь к телу Баркота дрожащей ладонью. Собратья приветствовали брата, не веря, что он наконец–то вернулся домой.
На глазах Баркота застыли серые слёзы, отчего он их быстро вытер. Он хотел показать им иное, потому радостно улыбнулся, почувствовав, что здесь его принимают и считают своим. Этого ему действительно не хватало. В мире Абсолютов он изгой, и все только и ждут, когда Баркота изгонят. Лишь Мариат и Маток отнеслись к парню с теплом и добротой… но этого было не достаточно.
Всё одиночество и печаль Баркота, растопили сотни алых глаз.
Вновь мир в моих глазах изменился. Счастье и уют Тёмных сменился тьмой и глубоким туннелем. Мрак разгоняет Бахамут, освещая путь своей ладонью покрытой белой аурой.
Маток всё же решил спросить:
— Лорд… вы сказали взять с собой все наши записи по болезни… зачем? Куда мы идём?
Баркот, поправив сумку на спине, то же интересовал этот вопрос. Всё уж слишком тайно и подозрительно.
— Вы же понимаете… что был тот, кто заболел Грехом Всеотца самым первым?…
Даже я маленько потерял дар речи… он что, намекает на то, что тот, кто заболел первым… всё ещё жив?
— Вы говорите так… словно он ещё жив… — озвучил мои мысли Баркот.
Бахомут одобрительно хмыкнул. И это было не понятно… это да⁈ Или наверно⁈ Или возможно⁈ Что это за хмык⁈
И вот, туннель закончился. Отряд вышел в широкое помещение куда не пробирается свет звёзд и где нет магмовых рек… но в этой тьме кое–что было. На отряд взирали алые глаза с чёрными вертикальными зрачками. Они были так высоко, что пришлось задрать голову к потолку этого этажа. Да и они огромные… один этот глаз с мой рост!
— Эту тайну знают не многие… — чуть повернулся Бахамут к юным умам, — Помните… если расскажите кому-нибудь об увиденном — умрёте сами, и умрут те, кому вы об этом поведаете.
Из ладони Лорда выстрелил белоснежный свет, приняв форму шара и зависнув на потолке помещения. От сферы струится белоснежный свет, что осветил весь этаж… и показал того, кто скрывался во тьме.