Прибыв, наконец, в город, она первым делом бросилась в гильдию, и не ошиблась: и Эльфман и Лисанна сейчас были там. Мира уже было окончательно успокоилась, когда услышала пугающую для нее новость: Крис в одиночку ушел на задание.
Узнав в гильдии куда именно, она, и решившая сопровождать ее Эльза, взяли маговозку, и не щадя магических сил поспешили следом за Крисом, попутно кляня на чем свет стоит несносных мальчишек, которым приспичило сходить на задание в одиночку, вместо того, что немножко подождать.
Они не успели. Не могли успеть. Ведь укол в сердце Мира получила ровно в тот момент, когда темное заклинание: Крик Темной Прихоти, — пробило грудь юного мага.
Прибыв на место, девочки обнаружили лишь следы недавнего боя, с десяток иссушенных трупов, среди которых, к их великому облегчению, Криса не оказалось, и нож из странного металла, с которым никогда не расставался их друг. Ни самого мальчика, ни каких-либо намеков на то, куда он делся, обнаружить так и не удалось.
Возможно, знай девочки о феноменальном нюхе Нацу, все сложилось бы по-другому, но тогда, об этом факте не знал никто, а сам юный драгонслеер просто не додумался, что его нюх можно использовать подобным образом. Поэтому восемнадцатого июня семьсот семьдесят восьмого года история Кристиана зе Солус, члена гильдии «Хвост Феи» завершилась, и началась история совсем другого человека.
Но это уже совсем другая история…
Арка II. Сон разума рождает... чудовищ? Глава 15. Все оттенки боли
Боль… Как много скрыто в этом коротком слове! Боль бывает разная: едва ощутимая и мимолетная — от укола иголкой, резкая и острая — когда тебе отрубают конечность, тупая и ноющая — когда срастаются сломанные кости, и еще множество и множество оттенков этого неприятного чувства!
Я познал их все…
Брейн не пытал меня специально. Нет. Все это было лишь частью бесконечных экспериментов, что он на мне проводил, но иногда мне кажется, что задайся он такой целью, у него вряд ли получилось бы лучше…
Особенно сильной была боль, когда этот псих истязал не тело, а мою энергетическую составляющую. Тогда боль была практически невыносима. И это при том, что у моего народа болевой порог гораздо выше, чем у людей…
Какого такого моего народа?
Не помню…
Прошлое расплывается в кровавом тумане, скрытое за пеленой Боли… Мои воспоминания начинаются уже здесь, в лаборатории маньяка-ученного по имени Брейн. Из всего, что было до этого, помню только, что не являюсь человеком и, вроде бы, не из этого мира. Еще вроде бы я состоял в одной из светлых гильдий…
Что такое эти светлые гильдии?
Не помню.
Больше ничего не помню…
Даже своего имени… Мой мучитель называет меня «Подопытный», «Образец №0349» или «Маленький убийца драконов», но ни что из этого на имя не похоже.
Когда я сплю, или нахожусь без сознания после очередной порции мучений, меня часто посещают образы.
Иногда это молодая супружеская пара. Мужчина имеет белые волосы и красные глаза, чем сильно напоминает мне меня — в одном из экспериментов были задействованы зеркала, и я запомнил как выгляжу.
Женщина отличалась — она тоже была беловолосой, но глаза у нее были небесно-голубого цвета.
В них обоих — и в мужчине и в женщине, я чувствовал что-то родное. По-разному родное: у женщины — доброе и заботливое, а у мужчины — строгое и требовательное, но, не смотря на это, не менее родное.
Наверное, это мои родители, — решил я.
Но гораздо чаще появлялись другие образы — образы троих детей: девочка — ровесница моего физического тела, чуть старше нее мальчик с довольно крупным для своего возраста телосложением, и еще одна девочка — лет тринадцати. Последняя, кстати, появлялась наиболее часто.
Ее образ часто плыл перед моими глазами, превращаясь в существо, которого остатки моей памяти опознавали как демона. Странные у меня глюки… Хотя… для глюков как раз вполне обыденные. Хорошо хоть, что я не розовых говорящих бегемотиков вижу…
Кстати о разговорах. С этой последней девочкой из моих видений мы даже разговаривали… В те моменты, пока она была человеком. Когда она становилась демоном, мне оставалось только убегать, или защищаться.
Возможно, я бы и смог ее победить, но почему-то не хотел наносить ей вреда, даже в этой форме. Даже при том, что она меня неоднократно убивала…
В первый раз, когда девочка неожиданно превратилась в демона, я довольно быстро умер, и вывалился из глюка в простой сон без сновидений. То же было и во второй раз, и в третий, и, даже, в десятый, но с тех пор я многому научился, и сейчас мне вполне удается продержаться до момента, когда демон вновь становится девочкой. Или до момента, когда я просыпаюсь…
На самом деле, разговаривал я и с остальными, появляющимися в моих видениях, но только разговор с девочкой-демоном удается запомнить. Уж не знаю почему…
А недавно она мне даже представилась. Сказала, что я могу назвать ее Жанной.
В ответ я растерянно сказал, что не помню своего имени, но она лишь рассмеялась и сказала, что она и так его знает, но мне называть отказалась. А я не стал настаивать — глупо узнавать свое имя у глюка…
Кстати, с того раза Жанна так ни разу и не становилась демоном…
Были у меня глюки и другого рода. Которые, возможно, и не совсем глюки. Какая-то всплывающая табличка.
Сообщения в ней были однотипные, но довольно последовательные —
о получении мной достижения «Мученик» такой-то степени.
А то, что это не совсем глюк, я решил после того, что после сообщений в этой табличке об очередном повышении «Мученика», я действительно начинал слабее ощущать боль.
Последнее сообщение несколько отличалось от остальных, и было примерно таким:
Поздравляем! Вы достигли максимального ранга достижения «Мученик» и оно было заменено на титул: «Великомученик».
Внимание! Вы достигли репутации «Любопытство» с рядом высших сущностей. Они с интересом наблюдают за вами!
Вы достигли репутации «Уважение» с тремя высшими сущностями…
Все высшие сущности пожелали остаться неизвестными…
Получены титулы:
Великомученик
Вы прошли через великие страдания и даже сумели не спятить… окончательно…
Вы так часто испытывали боль, что сроднились с ней. Теперь, при желании, вы можете полностью игнорировать боль любой силы и природы.
Внимание! Доступен прямой волевой контроль элемента: Боль.
Ошибка… Вы уже имеете прямой волевой контроль над двумя элементами (один заблокирован)…
Производится поиск решения…
Решение найдено…
Прямой волевой контроль элемента «Боль» возможен только в пределах вашего тела!
Приятной игры!
Это сообщение возникло совсем недавно, когда я был без сознания после прошлой экзекуции устроенной мне Брейном, так что испытать я ее пока не мог. Я надежно скован по рукам и ногам так, что даже пошевелиться не могу. Да у меня даже челюсть надежно зафиксирована! Кормят меня внутривенно — вводя питательные вещества прямо в кровь, а отходы жизнедеятельности устраняет специальное заклинание, привязанное к моим кандалам.
Фиксировать челюсть этот маньяк стал после того, как я откусил себе язык, пытаясь покончить с собой. Не знаю, на сколько такой способ самоубийства действенен — Брейн тогда вовремя все заметил, и довести эксперимент до логического конца мне не удалось. А теперь он страхуется таким вот способом.
Язык, кстати, у меня новый вырос… Как и всё до него.
Этот псих одно время развлекался тем, что отрубал или, каким-либо иным способом отделял от моего тела какую-либо конечность, и смотрел, за сколько она восстановится. Не знаю, с чего он вообще решил, что конечности восстановятся, но, как ни странно, это произошло. Причем довольно быстро. Хотя за сколько точно я сказать не могу — давно потерял счет времени. После этого у меня даже появлялся глюк-табличка с каким-то сообщением, но точно уже не помню — это было довольно давно, и те времена успели затянуться кровавым туманом…
От воспоминаний меня отвлек скрип открывающейся входной двери.
А вот и Брейн, вечно бы его не видеть! Или лучше видеть… С оторванными конечностями, выжженным глазом, накрученными вокруг него самого кишками из распоротого живота… Р-р, ненавижу! Но пока ничего не могу сделать.
В последнее время, этот садист задался задачей изучить какую-то печать, которая, якобы, наложена на меня, поэтому воздействует он, в основном, на мое энергетическое тело. Я уже говорил, что это ужасно больно? Даже с более высоким болевым порогом, присущим моей расе и «Мучеником», который вроде как снижал боль в девять раз, это было ужасно больно. Или он только на физическое тело действует?
— Так, образец, — обратился ко мне этот чокнутый псих, — сегодня мы продолжим изучение твоей печати…
Ну вот, опять! А я надеялся на что-нибудь новое. Все же боль при «исследовании печати» самая сильная из всех, что я испытывал. Хорошо, что Брейн не начал мое изучение с нее, иначе я давно бы умер от болевого шока… Хмм, или, наоборот, плохо…
Нет, все же хорошо — ведь я должен сполна отплатить ему за все мучения!
— Вижу тебе не нравиться… Но ничего не поделаешь — наука требует жертв! — заявил этот садист, вынимая из меня иголку капельницы, которая меня питала.
— Приступим!
Я зажмурил глаза. После этих слов меня обычно настигала волна боли, которая, почему-то так переносилась легче, но боли не последовало!
Подождав с минуту я недоверчиво приоткрыл глаза и уставился на ученого, на лице которого застыло недоуменное выражение.
— Признаться, такого эффекта я не ожидал. Поздравляю, подопытный! Ты больше не чувствуешь боль, — подтвердил Брейн сообщение из последней таблички, — это надо тщательно исследовать…
Следующие несколько часов меня рубили, резали, пилили, жгли и оказывали еще множество различных воздействий на физическом и энергетическом уровнях, но все было тщетно — я не чувствовал даже тени боли! Так — легкий неприятный зуд.