Девушка вскинула голову.
— Это правда! — воскликнула она. — Правда, хозяин!
— Я знаю, — ответил Кернус.
В её глазах появился ужас.
— А что это за город? — спросила она.
— Ар, — ответил Кернус.
— Ар? — изумилась девушка.
— Да, — кивнул Кернус. — Славный город Ар.
В глазах девушки вспыхнул луч надежды. Она едва не вскочила на ноги.
— Ар! — воскликнула она. — О, прошу вас, освободите меня! Освободите! — Она протянула руки к Кернусу. — Я из Ара! Из Ара! Я — Клаудия Тентиус Хинрабия из Ара! Освободите меня, хозяин!
— Ты знаешь, кто я такой? — спросил Кернус.
— Нет, хозяин, — покачала она головой.
— Я — Кернус, убар Ара!
Она ошеломленно посмотрела на него.
— Прошу вас, благородный Кернус, — прошептала она, — если вы мой хозяин, освободите меня, выпустите на волю!
— Зачем? — поинтересовался Кернус.
— Я — Клаудия Хинрабия, — неуверенно пробормотала девушка, — из Ара.
— Нет, — покачал головой Кернус. — Ты — рабыня!
Она в ужасе взглянула на него.
— Прошу вас, убар, пожалуйста, — простонала она, глотая катящиеся по щекам слезы. — Благородный Кернус, убар моего города, прошу вас, освободите меня!
— Твой отец должен мне деньги. Много денег, — ответил Кернус. — Поэтому ты останешься моей рабыней.
— Умоляю вас!
— Ты осталась одна. Твоя семья ушла, покинула этот город. Тебя некому здесь защитить. Нет, — покачал он головой, — ты будешь моей рабыней.
Девушка закрыла лицо руками и разрыдалась.
— С тех пор как меня выкрали люди из дома Портуса и обратили в рабство, — всхлипывала она, — я уже столько настрадалась!
Кернус расхохотался.
Девушка посмотрела на него, ничего не понимая.
— А как могли люди Портуса войти в Центральный Цилиндр, — спросил он, — и увести тебя оттуда?
— Я не знаю, — ответила она.
— На тебя надели колпак и похитили таурентины, — сказал Кернус, — сама дворцовая охрана.
Девушка была изумлена сверх всякой меры.
— Сафроникус, их предводитель, состоит у меня на службе, — продолжал Кернус.
Она в оцепенении покачала головой.
— Но дом Портуса, — пробормотала она. — Я сама видела его ошейник на одной из рабынь…
Кернус расхохотался. Он поднялся с трона и подошел к ней.
— Встань, рабыня, — приказал он.
Хинрабия поднялась на ноги, в её глазах застыл ужас.
Кернус разорвал на ней шелковое одеяние. Затем он снял тяжелую цепочку с медальоном с шеи Элизабет Кардуэл и повесил её на шею Хинрабии.
— Нет! Нет! — закричала она, простирая руки и падая на колени к ногам Кернуса.
Тот весело смеялся.
— Это были вы! — пробормотала она. — Вы!
— Конечно, — удовлетворенно ответил Кернус. Он снял с неё цепь с медальоном, повесил себе на грудь и вернулся к трону.
Зал огласился взрывами хохота.
— Свяжите её, — приказал Кернус охранникам.
Те быстро стянули ремнями руки девушки.
— У нас есть для тебя ещё один сюрприз, моя дорогая Хинрабия, — заметил ей Кернус.
Она ответила ему безучастным взглядом.
— Приведите служанку, — распорядился Кернус, и один из охранников, ухмыльнувшись, тотчас оставил комнату.
— Клаудия Хинрабия, — пояснял Кернус присутствующим, осушая очередной кубок ка-ла-на, — была известна во всем Аре как очень строгая и требовательная госпожа. Говорят, что однажды, когда рабыня уронила зеркало, она велела отрезать этой несчастной нос и уши, а затем продала её как ненужную вещь.
Из-за столов последовали громкие комментарии этого известного всем случая.
Стоящую на коленях Клаудию держали два охранника, её руки были крепко связаны за спиной, по лицу девушки разливалась смертельная бледность.
— Я долго искал, — продолжал делиться впечатлениями Кернус, — пока мне не удалось найти эту девицу.
Мне вспомнилось, как на кухне — кажется, это было несколько месяцев назад, хотя прошло всего два-три дня, — я увидел одну изуродованную девушку.
— Я купил её, — произнес Кернус.
Присутствующие ответили одобрительными возгласами.
Клаудия Хинрабия казалась совершенно оцепеневшей и охваченной ужасом настолько, что неспособна была даже пошевелиться.
Из кухни вслед за посланным за ней охранником появилась девушка; это была та самая, которой я несколько дней назад, когда меня схватили, предложил бутыль паги.
Не только нос, но и уши её были отрезаны. Раньше она, вероятно, была очень недурна собой.
Когда девушка появилась в зале, Клаудию, все так же связанную и стоящую на коленях, охранники развернули лицом к пришедшей.
Девушка, ошеломленная, замерла на месте. Широко раскрытые глаза Клаудии глядели на неё с беспредельным ужасом.
— Как тебя зовут? — стараясь казаться участливым, спросил её Кернус.
— Мелани, — ответила та, не сводя глаз с Хинрабии, испуганная и пораженная тем, что нашла свою прежнюю госпожу в таком виде.
— Мелани, — спросил Кернус, — ты знаешь эту рабыню?
— Это Клаудия Тентиус Хинрабия, — еле слышно прошептала девушка.
— Ты помнишь ее? — поинтересовался Кернус.
— Да, — ответила девушка. — Она была моей хозяйкой.
— Дай ей нож, — обратился Кернус к одному из стоящих рядом охранников.
В руки изуродованной девушки вложили кривой нож.
Она посмотрела на нож и перевела взгляд на связанную Хинрабию, которая со слезами на глазах покачала головой.
— Пожалуйста, Мелани, не причиняй мне боли, — прошептала Хинрабия.
Девушка ничего не ответила и снова посмотрела на кривой нож, зажатый у неё в руке.
— Ты можешь отрезать уши и нос у этой рабыни, — сказал ей Кернус.
— Пожалуйста, Мелани, — взмолилась Хинрабия, — не нужно! Не причиняй мне вреда!
Девушка с кинжалом медленно подошла к ней.
— Вспомни, ведь ты любила меня, — прошептала Хинрабия. — Ты меня любила!
— А теперь я тебя ненавижу, — сказала девушка.
Она левой рукой схватила Клаудию за волосы и поднесла острый, как бритва, нож к её лицу. Хинрабия разразилась истерическими рыданиями.
Но служанка не дотронулась ножом до лица Клаудии. Ко всеобщему удивлению, через минуту она опустила руку.
— Отрежь ей уши и нос, — приказал Кернус.
Девушка с состраданием смотрела на беззащитную Хинрабию.
— Не бойся, — сказала она, — я не причиню вреда бедной рабыне.
Она отшвырнула нож, и он пролетел по полу через весь зал.
Клаудия Тентиус Хинрабия, рыдая, упала к её ногам.
Кернус раздраженно откинулся на спинку кресла.
— Она из высшей касты? — долетели до меня чьи-то слова.
— Нет, — ответила Мелани, — я дочь текстильщика.
Кернус был в ярости.
— Уведите их обеих! — приказал он. — Через десять дней пустите им кровь, привяжите спина к спине и бросьте на съедение зверю.
На запястьях Мелани защелкнулись наручники, и её вместе со своей рыдающей, спотыкающейся на каждом шагу бывшей госпожой — беззащитной связанной Клаудией Хинрабией — охранники вывели из зала.
Некоторое время Кернус молчал, раздраженно барабаня рукой по столу.
— Ничего, не разочаровывайтесь, — наконец сказал он. — У нас ещё найдется, чем развлечься.
Ворчание за столом одних смешалось с радостным энтузиазмом других.
— Великодушная девушка, — сказал я, когда Мелани покинула зал.
Один из охранников Кернуса ударил меня по губам.
— Поскольку я являюсь убаром Ара, — обернувшись ко мне, начал Кернус, — и принадлежу к касте воинов…
За столом ещё было шумно, но Кернус строгим взглядом призвал всех к тишине.
— …Я посвящен во все дела города, — продолжал он, — и от его имени предлагаю тебе сыграть. Ставкой будет твое освобождение.
Я с удивлением поднял на него глаза.
— Принесите доску и фигуры, — распорядился он.
Филемон бросился выполнять приказание. Кернус, ухмыльнувшись, посмотрел на меня сверху вниз.
— Насколько я помню, ты говорил, что не играешь.
Я кивнул.
— Хотя я тебе, конечно, не верю.
— Я буду играть, — решился я.
Кернус пожал плечами.
— Ты хочешь играть за свою свободу?
— Да.
— Но я силен в этой игре, ты это знаешь.
Я не ответил. За те месяцы, что я провел в доме, я успел убедиться, что Кернус действительно превосходный игрок. Превзойти его было нелегко.
— Но, поскольку ты едва ли столь же искусен, как я, — рассмеявшись, продолжал он, — было бы справедливо, чтобы тебя представлял мастер, который будет играть за тебя и даст тебе хоть какую-то возможность победить.
— Я буду играть сам, — сказал я.
— Не думаю, что это разумное решение, — пожал плечами Кернус.
— Теперь понимаю, — ответил я. До меня вдруг дошло, что Кернус сам хочет назначить — и, вероятно, у него уже была подходящая кандидатура — моего представителя и игра превратилась бы в сплошной фарс, в один из его обычных трюков.
— Может быть, рабу, который едва представляет себе, как переставлять фигуры, будет дозволено сыграть вместо меня? — высказал предположение я — Надеюсь, он-то не окажется для вас слишком сильным противником?
Кернус взглянул на меня с удивлением.
— Может быть, — ухмыльнулся он.
Сура, связанная, подняла голову.
— Отважились бы вы сыграть с простой рабыней, — спросил я, — с той, которая изучила правила игры день-два назад, но которая за это время уже имела опыт, хоть и весьма небольшой?
— Кого ты имеешь в виду? — спросил Кернус.
— Он имеет в виду меня, хозяин, — сказала Сура и робко потупила глаза.
Я затаил дыхание.
— Нет, женщины не принимают участия в игре, — раздраженно бросил Кернус. — Рабы тоже не в счет!
Сура ничего не сказала. Кернус поднялся из-за стола и подошел к Суре. Он собрал остатки тряпичной куклы, валявшейся у её ног, и стал разрывать их на ещё более мелкие куски. Старые тряпицы распались па клочки. Он швырнул остатки на пол и растоптал ногой своей сандалии. Я увидел, как слезы закапали из глаз Суры; плечи девушки вздрагивали.
— Итак, ты отважилась обучаться игре, рабыня? — злорадно поинтересовался Кернус.