ыстрела не слышала, только звонок.
— А почему так долго открывала?
— Якобы решила, что откроет муж. Но он не шел и не шел, пришлось самой.
— Что потом?
— Я крикнул швейцару, чтобы звал городовых. Когда они явились, мы обыскали квартиру. В кабинете на полу у печки нашли труп хозяина, в правой руке Сергей Осипович сжимал купленный вчера «кольт». Но убийцу в квартире мы не обнаружили. Черный ход был надежно заперт, окна — тоже. Вскоре явились Сицкий с Благообразовым, который тут же взял бразды в свои руки. С ходу выдвинул версию, что Разруляева убила жена.
— Самоубийство почему исключил?
— Во-первых, из-за отсутствия следов пороха на ране, во-вторых, из-за температуры тела. Покойник был еще теплым.
— Не потому ли, что лежал у печки?
— Более того, его к ней подтащили. Видите следы от пяток на паркете? А на ноговицах[115] покойного я обнаружил следы мастики.
— Благообразову на них указал?
— Да, но он отмахнулся.
— Почему?
— Сказал, что или-или. Если Разруляева невиновна, тогда убийца — ваш покорный слуга.
— Шо?
— Ведь я последним видел его живым.
— Во сколько?
— В начале десятого, когда из квартиры ушла кухарка. Мы вместе с Сергеем Осиповичем убедились, что черный ход надежно заперт, и я спустился вниз.
— А чердак? Про него не забыл?
— Был заперт. Впрочем, как и сейчас.
— И значит, кроме супруги, никто застрелить Разруляева не мог.
— Получается, что так.
— Застрелили его из «кольта», который вчера приобрел? — уточнил Крутилин.
— Похоже на то, одной пули в барабане не хватает, но сами знаете, определить со стопроцентной достоверностью сие невозможно.
— Зачем, по мнению Благообразова, Разруляева передвигала труп?
— Следователь считает, что, услышав звонок в дверь, она решила придвинуть тело к печке, чтобы запутать следствие.
— Но это бессмысленно. На лестнице слышали выстрел.
— А вдруг нет? Квартира большая, двери дубовые…
— Надо проверить. Ступай в кабинет и ровно через две минуты нажимай курок. — Крутилин достал хронометр и бросил взгляд на стрелку. — А я выйду на лестницу.
В коридоре на Крутилина набросился Шелагуров:
— Вы должны выслушать…
— Хорошо, пойдемте со мной.
— Можно присоединиться? — спросила Сашенька.
Она битый час успокаивала Шелагурова — мол, приедет Иван Дмитриевич и во всем разберется.
— У вас есть ключи от входной двери? — спросил Крутилин у помещика.
— Теперь есть. Ксения отдала, когда ее увозили. Господин Крутилин, она невиновна.
— Почему так считаете? — поинтересовался Иван Дмитриевич, выходя на лестницу.
— Как почему? Это моя сестра. Я знаю ее с рождения.
— Это никак ее невиновность не доказывает. Закройте дверь.
— На ключ?
— Да. Чтоб все было как два часа назад. — Крутилин достал часы.
— Ксению…
— Помолчите.
Иван Дмитриевич внимательно следил за стрелкой. И подождал еще дополнительно полминуты после двух обусловленных.
— Выстрел тут не слышен, — убедился он и повернулся к Шелагурову. — Что же за звук слышали вы? Откройте замки.
— Я вам говорила, — Сашенька нежно сжала Шелагурову локоток, — Иван Дмитриевич разберется, обязательно разберется.
Крутилин заметил необычный жест, но промолчал. Мысли его были о другом: что же эти двое услышали на лестнице?
Шелагуров открыл замки, распахнул дверь.
— Погодите, не входите, — остановил его Крутилин. — Давайте точно восстановим последовательность событий. Что прозвучало раньше: звонок или хлопок?
— Хлопок, — сказал Шелагуров.
— Звонок, — заявила Сашенька.
— Эй, Яблочков, принеси-ка свечу, — крикнул подчиненному Иван Дмитриевич. — И прихвати табурет.
Между двойными дверьми под самым потолком было обнаружено нечто удивительное — на тросе звонка было прикреплено металлическое устройство. Открутив винты, Крутилину отцепил его.
— Похоже на «козью ножку», — удивилась княгиня. — Только очень, очень большую.
— Обратите внимание, как остро заточена, — потрогал кончик Шелагуров.
— Что за «ножка» и для чего ее используют? — поинтересовался Крутилин.
— «Козья ножка» — циркуль для бедных, — стала объяснять княгиня. — Ее насаживают на карандаш, острие втыкают в бумагу и чертят круг.
— Таких огромных карандашей не бывает, — покачал головой начальник сыскной, разглядывая «ножку». — Интересно, имеет эта штуковина отношение к убийству? Не знаете, давно тут появилась? — спросил он у Шелагурова.
— Последний раз я был здесь месяц назад. Тогда никаких «ножек» на тросе не было, — уверенно заявил помещик. — Точно не было.
— С какой целью сюда заглядывали? — поинтересовался Крутилин.
— Дело в том, что Сергей как раз перед моим приездом установил новый замок. Раньше-то у них висел примитивный колокольчик, слышно его было плохо. Разруляев поставил более современный и решил похвастаться. Меня заинтересовало устройство, я полез смотреть…
— И как он устроен? — заинтересовался Крутилин.
— В коридоре к тросу прикреплен колокольчик. Когда на лестнице крутят ручку, трос дергается, и раздается звонок.
— Значит, если к тросу прикрутить остро заточенный предмет, он неминуемо дернется вслед за тросом и что-то проткнет. Что? А ну посветите…
Крутилин снова залез на табурет. Долго осматривал стены, пока не обнаружил гвоздик, с которого свисала нитка с привязанным к ней куском каучука.
Рассмотрев его в кабинете, Иван Дмитриевич выяснил, что склеен тот из двух частей, изнутри обсыпанных мукой, чтобы не слипались.
— Воздушный шарик, — пояснила Сашенька, однажды купившая точно такой для Володи.
— На которых на ярмарках летают?
— Да, но только маленький, для детей. Если его проткнуть, и вправду раздастся хлопок. Теперь все понятно. Мы не выстрел слышали, а звук лопающегося шарика.
— Верно, — поддержал княгиню Шелагуров. — Господи, Иван Дмитриевич, как же хорошо, что пришли. Ваши коллеги сразу обвинили Ксению. Даже выслушать не пожелали. Когда отпустят сестру?
— Понятия не имею. Шарик — не доказательство. Кто знает, когда он лопнул? А что вы хотели рассказать моим коллегам?
— Про газету. Читайте.
— Читал, вчера. Потому и выставил у дома охрану. Я и в квартире хотел, да меня разубедили. — Крутилин метнул недобрый взгляд в Яблочкова.
— Значит, вы знаете, что убийца — Гуравицкий, — воспрял духом Шелагуров. — Господи, ну почему я отпустил его четыре года назад? Сергей был бы жив…
— А как Гуравицкий сюда попал? — оборвал его вопросом Крутилин. — Обе лестницы с утра охранялись. После ухода из дома кухарки господин Яблочков сюда поднимался, ему открыл господин Разруляев и заверил, что жив-здоров. После этого в парадную никто не входил и не выходил. Кроме вашей сестры. Понимаете? А по черной лестнице ходили только дворники, носили дрова и воду, но дверь туда из квартиры была закрыта на засов, Арсений Иванович проверял.
— Поглядите, Иван Дмитриевич. — Яблочков, разбиравший бумаги на столе, нашел там книгу и тетрадь в потертом коленкоровом переплете. — «Повести Белкина», как и было предсказано. А это что? Рукопись «Убийцы из прошлого».
Когда Арсений Иванович заходил утром, Разруляев забыл ему о ней рассказать.
— Откуда у Сергея эта рукопись? — изумился Шелагуров.
— Может, Гуравицкий подкинул? Вместе с «Повестями Белкина»? — предположила Сашенька.
— Точно! Вот оно, решающее доказательство. Своего рода автограф злодея. Значит, он был здесь. Тогда Ксения невиновна! — вскричал Шелагуров.
— Давайте не торопиться с выводами, — осадил его Крутилин.
Яблочков лихорадочно перелистывал страницы:
— Текст в третьей главе иной. Описания будущего совпадают, а вот убийство нет. Двадцатый этаж, крылья. А что в первой? Так, так, убивают не процентщика, биржевого маклера. Это почерк Гуравицкого? — спросил Арсений Иванович у Шелагурова.
Тот схватил тетрадь:
— Да. Да. Уверен. Надеюсь, теперь-то его арестуете?
— Если подскажете, где проживает, — сказал Крутилин.
— В редакции должны знать адрес, — встряла в перепалку Сашенька.
— Увы, я только что оттуда. Да… И в адресном столе про дворянина Андрея Гуравицкого ничего не знают. Как с тысяча восемьсот шестьдесят шестого года выбыл из Петербурга, так больше не появлялся.
— Может, знает его мать? — предположил Шелагуров.
— Она умерла год назад.
— Вот старая ведьма.
— И что теперь делать? — спросила Сашенька. — Где искать Гуравицкого?
— Придется ждать следующую главу, — сказал Крутилин. — И если мы поймем из ее содержания, кто следующая жертва, будем ловить негодяя на живца.
— Следующей жертвой он наметит меня, уверен, — заявил Шелагуров.
— Почему?
— Как почему? Я не дал ему жениться на Ксении.
— Здесь будете проживать?
— Нет, мне нужно в Титовку.
— Желаете вызволить сестру из тюрьмы?
— Естественно.
— Тогда придется остаться.
— Я требую, чтобы ее отпустили немедленно.
— Это не я решаю, следователь.
— Значит, еду к нему, — решил помещик.
— Я с вами, — заявила Сашенька.
— Бога ради! Только этого не хватало, — отмахнулся от нее Шелагуров.
Сашенька поджала губы. Не такого она ожидала после всего случившегося.
Впрочем, Шелагурову сейчас не до нее. В его семье горе. Вдобавок задержана полицией сестра. Его можно понять. Понять и простить.
— Сопровождать вас будет Арсений Иванович, — сказал помещику Крутилин.
— Этого еще зачем?
— Раз считаете себя следующей жертвой, будем вас охранять. Днем и ночью.
Когда начальник сыскной и княгиня вышли на лестницу, Крутилин сокрушенно произнес:
— Как же Гуравицкий проник в квартиру? Как из нее выбрался?
Разговор за ужином не клеился — Диди не отвечал, игнорируя попытки княгини завязать беседу. Когда дети ушли, Сашенька взвилась: