– Это я, Дэни, – прежде чем получить в нос.
Девушка остановила кулак за несколько сантиметров до его лица. Она шумно выдохнула, а потом выругалась, проклиная Мера и его неожиданный приход.
– Вас же должны были учить быть аккуратными! Руперт Глэйд зря потратил на вас свое время, Мер, если ты совсем не боишься остаться калекой!
Гивенс практически кричала, но потом замолчала. Ее затрясло, стоило бросить взгляд на карты и чертежи дворца, которые лежали на столе. Бестал томился в темнице, Дэни должна была вытащить его. Только теперь без алой крови ее проникновение во дворец не пройдет. Она готова была убить всех, лишь бы лучший друг и самый дорогой сердцу человек был на свободе. Дэниэла знала, как пытает стража.
– Боги! – слетело с мужских уст.
Меркурий большими глазами смотрел на кулак, который девушка так и не отвела в сторону, несмотря на то что ее всю трясло. Прорицатель неожиданно ощутил на себе темную магию. Она была спокойной и даже приветливой, но могущественной.
– Ты истинная Даркнесса! – выдохнул Кошак, опуская руку белоголовой девушки, чтобы обнять ее и успокоить. – Я чувствую на себе твою магию. Она словно знает меня и не желает мне зла.
– Прости, – прошептала Гивенс, – я не до конца ее контролирую. Моя магия очень сильно зависит от эмоций. Иногда она…
Дэниэла замолчала, вспоминая те ощущения, когда ее тело совсем не подчинялось ей. Она была марионеткой в чужих руках, которые очень умело двигали ее телом. Эла всегда знала, что магия внутри нее сильна, пускай и неосознанно. Девушка боялась ее в детстве и сейчас тоже.
– Берет тебя под контроль? – тихо спросил наследник Агаты.
– Да, – шумно выдохнув, ответила дочь Орлона. – Я словно наблюдаю со стороны за своим телом. Я не могу остановить себя и свою магию в такие моменты. Это пугает. Но больше всего меня страшит то, что однажды я не смогу вернуть контроль и стану идеальным оружием богов, которые просто будут повелевать мной, – призналась Гивенс.
До этого разговора с Мером она не могла даже сама себе признаться в этом. Сила, что таилась в ней с рождения, была огромной и могущественной, а сама Эла неумехой, ведь совсем не знала, как владеть темной магией. Она использовала ее интуитивно, словно кто-то шептал ей на ухо, как и что делать. Наследник Агаты аккуратно отпустил дочь Орлона из своих объятий.
– Я не вижу твоего будущего, – серьезно произнес Кошак, смотря на девушку с волнением желтыми глазами, что напоминали маленькие огни. – Никто из наших не видит. Это тревожит меня, Дэни. Твое будущее туманно, как и короля Ричарда. Все знают, что он умрет от твоей руки, просто потому что так гласит пророчество. Но судьба может все перевернуть и тогда… – прорицатель замолчал, но девушка поняла все без слов.
Она тоже может умереть. И Гивенс даже понимала почему. Все дело было в ее третьем даре богов. Сила и мощь были опасными для всего мира, ведь несли хаос и разрушения за собой, а Эла являлась марионеткой. Неким сосудом. Не более. Богам было откровенно плевать на этот мир, на нее и на короля. Девушка поняла это в доме Слепого. Она была оружием богов, их творением.
– Мне некогда думать о богах, Кошак, – серьезно произнесла Дэниэла, собравшись с духом. – Мне нужно вернуть Беса домой, в гильдию, живым и здоровым. Он мне нужен здесь, а во дворце ему грозит опасность и ждет смерть.
– Возможно, как и тебя!
– Пускай так, – безразлично бросила белоголовая, переключив все свое внимание на карты. – Главное, чтобы Ганс выжил!
– Но как же ты? – искренне не понимал наследник Агаты.
– Это неважно, Мер. Помни, чья я дочь, – с этими словами она подмигнула прорицателю. – Я смогу вытащить Бестала, а потом окончательно разберусь с Ричардом. Пора заканчивать нашу игру с его величеством, она мне порядком надоела! – призналась Эла, думая лишь о плане проникновения в королевский дворец.
Меркурий с желтыми, словно маленькие огни, глазами ничего больше не сказал. Он просто молча стал думать, чем мог помочь подруге Серины. А в это время Агата и Орлон сидели в личном кабинете Гивенса и пили белое вино, разговаривая обо всем на свете.
– Это все неважно! – улыбнулась глава гильдии прорицателей, смотря на своего давнего знакомого. – Оставь свои дела, ведь я пришла сюда ради твоей дочери и будущего всего мира.
– При чем здесь Королева Убийц? – удивился мужчина. – Она не герой и не спаситель! Как Дэни может быть связана с чем-то… Высшим?!
– Девочка особенная! – пояснила старая женщина. – Только раньше я этого не понимала, как и многие другие. Сами боги уберегли ее от гибели твоими руками, ведь она их дитя. Они создали Элу, отправили в этот мир с одной целью.
Голос женщины был твердым. Она верила в то, что говорила. Особенно теперь.
– О чем ты, Агата?
– Твоя преемница оказалась той, о ком говорят древние сказания. Несколько дней назад я нашла старинную книгу, которую охраняли последователи богов, и прочла ее. «Почему я сделала это только сейчас?» – спросишь ты меня, и я отвечу, что время пришло. То самое будущее, о котором написано в этом фолианте, скоро настанет.
– И что нас ждет?
– Равновесие в мире и баланс сил. Все стремится к этому. Твоя девочка обладает не одним даром богов, и даже не двумя, а всеми тремя сразу. Это редкость. Очень большая редкость, – повторилась старая Агата и допила свое вино. – Такие особенные рождаются раз в тысячу лет, а то и реже.
– Откуда ты это знаешь? Дэни не говорила мне о своем третьем даре.
– Он слишком слаб у нее, но есть. Даже я его не чувствовала раньше, а сейчас та маленькая крупица прорицателя твоей дочери дала о себе знать, – пояснила глава гильдии Вестников Смерти. – Я прочла книгу с полноценным пророчеством. Оно было написано богами и скрыто от чужих глаз до поры. Меня тревожит то, что Дэниэла может оказаться оружием богов. Ее сила Безликого бога огромна, я это видела. И не только я. Вся проблема в том, что сама сила может взять девочку под контроль!
– Дэни станет марионеткой, – пробормотал Орлон, переваривая слова старой знакомой.
– Безвольным творением богов. Все смерти близких и ее знакомых были лишь ради того, чтобы эта самая могущественная сила проснулась.
– Серина умерла ради этого, – скорее уточнил, чем спросил, Гивенс.
Он понимал, о чем говорит Агата. И был очень удивлен, ведь даже представить не мог, что та маленькая белоголовая девочка могла обладать такой смертоносной силой.
– Так же, как совсем скоро умрет Бес.
Гивенс отодвинуть пустой стакан вина в сторону. Слышать такое было ужасно. Понимать это еще ужаснее. Орлон знал Смерть, одну из богов, но даже представить не мог то, что совсем скоро произойдет с этим миром. Встретив маленькую девочку в прошлом, он никогда не думал, что она будет такой важной игрушкой высших существ этого мира. В ее глазах Гивенс видел силу, еще в ту ночь, он понял это, правда, только сейчас. Именно могущество внутри этой белоголовой девочки с аметистовыми очами привлекло его и заставило назвать Элу дочерью. Сами боги того пожелали.
– И еще кое-что, Орлон, – сказала Агата и тем самым вытащила мужчину из собственных мыслей. Ее глаза почернели, как и вены под ними, а голос стал грубее и громче:
– У меня для тебя наконец-то есть предсказание. Если твоя дочь потеряет себя и исполнит пророчество, весь твой привычный мир прокатится к черту, потому что боги покинут нас и заберут свои дары.
Орлон Гивенс достал бутылку виски из-под стола и выпил прямо из горла, находясь под впечатлением слов старой знакомой. Мир ждет хаос и тьма. А боги – свой час, который был близко.
Глава 55. Желание умереть
Гивенс рвалась во дворец, но Дори и Блэйд убедили ее не действовать сгоряча. Еще сыграл приезд Руперта Глэйда, который вернулся день назад со своего задания. Оказалось, что Орлон вызвал его в гильдию. Они впятером готовили план спасения Ганса четвертую ночь подряд. Все должно было пройти гладко, но никто точно не знал исход этого события.
Звездной ночью, когда с возвращения Руперта прошло около трех дней, Мер снова не спал. Прорицатель, каждый раз закрывая глаза, видел смерть Беса и не знал, как признаться в этом Дэни. Он боялся, что она сорвется и натворит бед, ведь собственными глазами видел, как та переживала за друга. Она ходила бледной и уставшей, под ее глазами красовались синяки, а в душе – большая тревога и страх.
Руперт с Элой находились на крыше гильдии, глядя в сторону дворца. Гивенс ненавидела королевскую чету за то, что они посмели отнять Беса.
Руперт наблюдал, как ветер играл с белоснежными локонами девушки, которую он все еще любил. Она была идеальной. Ему было все равно на ее скверные черты характера и огромную силу, слухи о которой ходили по всему Корриту. Руперт знал, что именно ее прозвали Белой Демонессой.
Каждый день на своем задании он думал о ней. Глэйд славился тем, что чаще слушал, чем говорил, но как только он вернулся в гильдию, больше желания молчать не было. Ему хотелось признаться чувствах Дэниэле, но ее взгляд и страх за друга остановили его, когда они только встретились.
– Ты чувствуешь мою силу? – обратилась к нему через плечо Эла.
На ней был черный костюм со вставками, словно вторая кожа. Тонкие перчатки и легкие ботинки, удобные для таких прогулок. На ее бедрах держались два кинжала, а за спиной висел длинный меч. Руперт не сразу понял, о чем говорила Гивенс. Но стоило темной магии коснуться его, как он тут же напрягся. Ощущения были новыми и не совсем приятными, а магия – холодной, но удивительной. Она мягко обволокла его всего, чтобы потом исчезнуть.
– Ты тоже боишься меня, – с некой горечью в голосе произнесла Дэни, не дожидаясь ответа самого убийцы.
– Никогда! – отрезал брат Дори, стараясь забыть новые ощущения.
В ночи его необычные глаза напоминали медовые бусинки. Кожа у молодого человека была загорелой, а ресницы и брови черными. Волосы стали на тон светлее, а может, Эле показалось. Руперт не изменился, она просто давно не видела его.