— Прекрасно, итак, графиня спеклась, а королева спеклась сильнее.
Я кивнул.
— А Тасия попала между молотом и наковальней. Она — единственная, у кого вообще нет ни власти, ни влияния.
Рейчис начал выкусывать мех. Я не должен был шутить насчёт блох. Временами он может быть на удивление чувствительным.
Спустя несколько секунд он просвистел:
— Клянусь тринадцатью адами белкокотов, и как мы должны распутать дело, если все — все до единого — в этой проклятущей стране нам лгут?
— Juridas averso ombrix, — сказал я.
Рейчис взглянул на меня.
— И что это значит?
— Так написано на бойке молотка каждого магистрата. То есть: «Правосудие не выносит теней». Дароменское законодательство склонно к открытости и прозрачности.
Рейчис снова начал выкусываться.
— У этих голокожих наверняка множество забавных поговорок. Плохо, что они по ним не живут.
— Что ты имеешь в виду?
— Разве жеманная графиня не говорила там, в маршальском гарнизоне, что магистрат отказался дать ей взглянуть на приговор? Что в этом «открытого и прозрачного»?
На некоторое время я задумался, но в словах Рейчиса был смысл. Держать приговор в секрете? От знатной женщины, которая правит округом, в котором ты служишь магистратом? Я сомневался, что какой-нибудь одинокий судья из захолустья решился бы на такое по собственной воле. Если бы удалось выяснить, почему он так поступил, это стало бы большим шагом в распутывании неразберихи.
— Вот чёрт, — пробормотал Рейчис, проходя мимо меня, чтобы вернуться в комнату.
— Что?
Он запрыгнул на кровать.
— У тебя то самое идиотское выражение лица, которое говорит любому, имеющему пару глаз, что ты собираешься сделать глупость. Невероятно, как ты ухитряешься обыгрывать других голокожих в карты.
Я присоединился к нему, закрыв за собой дверь балкона.
— Помоги мне сделать так, чтобы Мариадна взглянула на приговор, а потом мы покинем этот город и вернёмся во дворец, хорошо, партнёр?
Рейчис свернулся клубком.
— Вот только приговор секретный. И как ты собираешься убедить магистрата дать тебе на него взглянуть?
Я вытащил из кармана одну из дароменских карточных колод.
— Я буду делать то, зачем королева меня сюда и послала: играть в карты.
Глава 27Королевский обман
Палаты магистрата состояли из зала суда, кабинета и архива и занимали восточную часть гарнизона маршалов, прямо перед виселицами — свидетельство оперативности работы на границе Дарома.
К сожалению, судьи Гаррана не оказалось на месте. Хуже того, во время его отсутствия заправляли Бракиус и Фэн.
— Опять вы? — спросила женщина-маршал. Её рука скользнула к палице на боку.
Я пожал плечами.
— Просто пытаюсь сделать так, чтобы она от меня отстала.
Мариадна пронзила меня взглядом. Я сумел убедить маршала Фэна позволить ей меня сопровождать, дав гарантию наставника королевы в картах, что графиня не попытается выкрасть свою служанку, и уверив, что Мариадна не произнесёт ни единого гневного слова, пока мы не покинем гарнизон. Оказалось, некоторые не ценят моих умений вести переговоры.
— А где ваш… Что там у вас была за тварюшка вроде выдры? — спросил Фэн.
— Он на улице, — ответил я. — Думаю, он вас боится.
— И правильно делает.
Бракиус отпихнула его в сторону.
— Ладно, Фэн, ты показал нам, какой ты крутой. — Маршал повернулась ко мне. — А теперь — чего вы оба хотите?
— Архив там? — спросил я, показав на дверь за конторкой.
Она кивнула.
— Что вам надо?
— Так вот он где! — сказал я — наверное, громче, чем требовалось. — В юго-восточном углу?
Бракиус посмотрела на меня, как на идиота. И Мариадна тоже.
— Да! — так же громко заявила маршал. — Вам нужно, чтобы я нарисовала карту?
— Неа, — ответил я. — Но вы могли бы позволить нам взглянуть на приговор, вынесенный Тасии.
Маршал покачала головой.
— Он запечатан. Его можно распечатать только по требованию королевы или председательствующего магистрата.
— Прекрасно, — сказал я. — Мы подождём.
Маршал вздохнула.
— Он может сегодня не вернуться, а если даже вернётся, не позволит вам увидеть приговор.
Она перевела взгляд на Мариадну.
— Как я вам говорила раз эдак пять, графиня.
— Ну, вреда ведь никакого не будет, если нам позволят немного подождать? — Я вытащил колоду дароменских карт. — Скажите… Кто-нибудь из вас любит хорошие карточные трюки?
Фэн поднял глаза. Не знаю, что не так с дароменскими маршалами, но клянусь — все они страстно увлечены азартными играми.
— Уверены, что мне вас не уговорить? — спросил я, бросив на стол толстую серебряную монету.
Фэн потянулся за ней, но Бракиус стукнула кулаком.
— Вы знаете, какое наказание полагается за попытку подкупа маршала, дружище?
Я поднял руки.
— Никакого подкупа, маршал. Я просто подумал: может, вы с Фэном захотите сыграть, пока мы ждём появления магистрата.
Бракиус фыркнула.
— Да, так мы и будем делать ставки против королевского наставника в картах.
— Вот что я скажу — давай всё упростим. Я покажу вам маленький карточный трюк вроде этого…
Я выбросил из колоды изгоя колесниц вместе с валетом клинков и рыцарем стрел.
— Игра называется «Побег из тюрьмы», — сказал я и, перевернув карты картинками вниз, принялся передвигать их по столу туда-сюда. — Всё, что вам нужно сделать, это помочь изгою сбежать. Не волнуйтесь — в конце концов, он невиновен.
Бракиус рассмеялась.
— Все преступники так говорят.
Я проделывал этот трюк полдюжины раз с маршалами в приграничных землях, и клянусь, каждый раз без исключения они отпускали одну и ту же шутку.
— Хорошо. Итак — где наш заключённый?
Фэн ткнул пальцем в среднюю карту. Я перевернул её. Это был изгой.
— Ну, видите? Проще простого.
Фэн улыбнулся.
— Значит, теперь я забираю монету, верно?
— Сейчас я делал всё довольно медленно. Как насчёт того, чтобы сыграть по-настоящему?
— Хорошо, — сказал он и подался вперёд так, что его лицо оказалось в шести дюймах от карт.
На этот раз я передвигал карты туда-сюда вдвое быстрее. Когда я остановился, он снова ткнул пальцем в среднюю.
— Вы уверены? — спросил я.
— Эта, — ответил он.
Я её перевернул. Конечно, это был изгой колесниц.
— Что ж, хорошо! — сказал Фэн и взял монету. — Вот вам и господин Обалденный картёжник!
Я улыбнулся.
— Да ладно… Дайте мне шанс отыграться.
И я бросил на стол ещё одну серебряную монету.
— Просто отойди оттуда, Фэн, — предупреждающе сказала Бракиус.
Фэн посмотрел на меня. Его язык извивался во рту, как змея, пока маршал прикидывал свои шансы.
— Думаю, я смогу это сделать.
— Молодец, — ответил я.
И снова проделал тот же трюк. И снова Фэн показал на среднюю карту. Я перевернул её — это был изгой требушетов.
— Ха! Видишь, Бракиус? Две серебряные монеты в мой карман.
Бракиус подозрительно взглянула на меня.
— Думаю, сегодня вечером ты ставишь выпивку.
— Может быть. А может быть, и нет, — сказал Фэн.
Его лицо осветила широкая глупая улыбка.
Я положил на стол ещё одну серебряную монету.
— О нет… думаю, двух вполне достаточно, господин картёжник.
— Ой, да ладно, — сказал я. — У вас к этому прирождённый дар. Да и что самое худшее может случиться? Даже если я выиграю этот заход, вы всё равно уйдёте с серебром.
— Не знаю… А, дьявол, давайте. Я чувствую, что мне везёт!
— Поехали, — сказал я.
На этот раз я передвигал карты быстрее, чем в предыдущие разы. И делал это долго, крутя их быстрее, чем можно было уследить. Когда я, наконец, остановился, у Фэна был сердитый вид.
— Вы пытаетесь меня надуть?
Я пожал плечами.
— Вы согласились. Я никогда не говорил, что не могу делать это быстрее.
У Бракиус тоже был не очень довольный вид.
— Ну же, выбирайте карту.
— Не торопи меня, — сказал Фэн.
Он уставился на рубашки карт так, будто думал, что сможет увидеть сквозь них, если как следует постарается. В конце концов он ткнул пальцем в карту слева.
— Хорошо, здесь у нас…
— Нет, — сказал он. — Вы потянулись к ней слишком быстро. Я хочу эту.
Он снова положил палец на среднюю карту.
— Вы уверены? — спросил я.
— Чертовски уверен.
Я нехотя перевернул карту, снова показав изгоя.
— Йо-хоо! — закричал Фэн. — Это моя недельная плата, Бракиус!
Бракиус покачала головой.
— Дьявол, Фэн, должна признаться, я впечатлена. Как ты это сделал?
— У меня фамильные глаза, — сказал он гордо. — Мой папа, бывало, мог подстрелить орла из арбалета с расстояния в двести ярдов. Быстрые глаза — вот на что господин картёжник не рассчитывал.
Никто и никогда, из арбалета любой работы, не попадал в движущуюся мишень с двухсот ярдов.
— Ещё одна попытка? — предложил я.
Фэн как будто задумался над этим, но тут вмешалась Бракиус:
— Ни в коем случае. Для одного дня достаточно веселья, и я знаю, как работает подобный люд. Нет, господин… Просто уйдите со своим проигрышем, друг.
Я вздохнул.
— Хорошо, но вам не кажется, что вы можете хотя бы позволить мне взглянуть на приговор, всего на секундочку?
Бракиус покачала головой.
— Вон, — сказала она. — Возвращайтесь завтра и попытайтесь снова застать магистрата.
— И принесите ещё монет, — сказал Фэн, хихикая. — Мне не помешают новые кожаные штаны.
Мариадне хватило порядочности подождать, пока мы выйдем на улицу, прежде чем она начала на меня вопить.
— Это был ваш большой план? Проигрывать деньги тупоумному головорезу, который оказался на маршальской службе только потому, что был арестован за пьянство, а после заблудился по дороге в свою тюремную камеру?
— Они никогда не отдадут нам приговор, — сказал я. — Лучше поддерживать с ними дружеские отношения.