— Я слышал сотни историй о Чёрной Тени, Келлен. Ни одна из них не кончилась хорошо.
Я хотел оттолкнуть его руку, но Колфакс отдёрнул её, прежде чем я успел к нему прикоснуться.
— Никогда бы не подумал, что вы такой суеверный человек, маршал.
— О, я буду обращать внимание на всевозможные предзнаменования, знамения и гадания, если речь идёт о том, что может причинить вред королеве.
Я огляделся, чтобы посмотреть, не привёл ли он с собой прикрытие.
— И это что-то вам даёт? — спросил я.
— Полагаю, нет. Увидимся, господин Келлен, — сказал он и ушёл.
Я вернулся к своей комнате и толкнул дверь. Меня приветствовал дьявольский беспорядок. Порванные простыни, повсюду царапины.
Рейчиса нигде не было.
На кровати лежала записка: «Я подумал, ты захочешь присоединиться ко мне в «Добродетельной девушке». Это место подойдёт, чтобы остановиться и пообедать там, когда ты будешь уезжать из города. Колфакс».
Я оглядел комнату в поисках крови, но не увидел её. Я молился, чтобы это означало, что с Рейчисом всё в порядке. В любом случае, я собирался убить главу службы маршалов — затея не из лучших.
Глава 44Пленитель
М аленький трактир был переполнен.
Горластая женщина средних лет, владелица заведения, коренастый мужчина (судя по его небольшому энтузиазму и скудным усилиям, я предположил, что это муж владелицы) и девушка, почти подросток, наверное, их дочь, ходили взад и вперёд между столами и баром, подавая посетителям напитки и холодную еду. Я заметил, что они старательно избегали стола, за которым сидели маршал Колфакс и тощий, морщинистый человек с коротко стриженными волосами цвета соли с перцем, облачённый в грязную белую робу под пыльным белым пальто. Спускающиеся до плеч локоны маршала поседели, загорелое морщинистое лицо говорило, что ему давно следовало бы уйти в отставку. Но под расстёгнутым воротом тёмно-синей рубашки для верховой езды виднелись жилистые мускулы, и, когда я встретился с ним взглядом, он посмотрел на меня без тени беспокойства.
— Итак… — начал я.
Маршал поднял палец и помахал им, подзывая прислугу. Младшая из служанок появилась почти мгновенно. Ей было меньше лет, чем мне сперва показалось. Явно дочь хозяев. Миниатюрная, хорошенькая, с локонами скорее светлыми, чем чёрными, но всё равно уложенными точно так же, как волосы королевы. Может, теперь такая мода.
Она улыбнулась маршалу.
— Кофе, — вежливо сказал он, прежде чем она успела задать вопрос.
— Воды, — пробормотал его спутник.
Колфакс отослал её прежде, чем я успел сделать заказ.
— Значит, так теперь все пойдёт? — спросил я.
Он кивнул.
— Я испробовал лёгкий путь, малыш. Просил тебя по-хорошему. Теперь… ну, теперь я не могу себе позволить такую вежливость.
— Хорошо. Я предпочитаю, чтобы всё шло именно так.
Я откинулся на спинку стула, чтобы он увидел, что клапаны на футлярах с порошками открыты.
— Что вы сделали с моим деловым партнёром?
Маршал приподнял бровь.
— С белкокотом? Не беспокойся о нём. Он уже снова в твоей комнате. Крутой маленький засранец. Вырвал кусок мяса у одного из моих мальчиков.
То, как легкомысленно он говорил о похищении Рейчиса — о том, что раз вернул его в наши комнаты, то всё вроде бы в порядке, — вызвало у меня желание стереть ухмылку с его лица. Разделочным ножом.
— Ещё раз тронешь Рейчиса, и я поступлю с тобой хуже, чем он с твоим парнем. А потом прикончу.
Маршал покачал головой.
— Моей вины тут нет, Келлен. Как я уже сказал, я вежливо тебя просил.
Я обдумывал варианты ответа, но Колфакс не производил впечатления человека, которого слишком беспокоят пустые угрозы изгнанных метких магов. Вместо этого я помахал официантке. Она не обратила на меня внимания, поэтому я встал и проревел:
— Вина!
Она вернулась со всеми тремя напитками и посмотрела на меня с отвращением. Её взгляд обратился к отметинам вокруг моего левого глаза. Думаю, в этом заведении Чёрная Тень не в моде.
— Не вымещай свой гнев на девушке, — сказал маршал, потягивая кофе. — Она не виновата, что ты не прислушиваешься к голосу разума.
— Неприятное медицинское осложнение у меня уже некоторое время, — сказал я. — И я не могу подчиняться морщинистым старым ублюдкам, которые путают себя, законника, с законом.
Спутник Колфакса негромко ехидно засмеялся. Его хихиканье грозило перейти в открытый хохот. Маршал бросил на него взгляд — и выражение лёгкого отвращения тут же сменилось снисходительной улыбкой.
— Мой знакомый смеётся потому, что ты только что сказал кое-что смешное.
Я склонил голову набок.
— Это из-за того, как доходчиво я донёс свою мысль?
— Нет.
Колфакс сделал ещё глоток кофе, вопросительно посмотрел на друга и стал ждать. Тот выпил стакан воды и кивнул.
— Узнаёшь Софиста? — спросил Колфакс.
— Никогда в жизни его не видел.
— Ну, не лично его. Но я подумал, ты мог слышать о его ордене. Он своего рода… Ну, наверное, его можно назвать своего рода духовным отшельником. Из древности.
Софист улыбнулся и протянул мне руку, словно хотел, чтобы я её пожал. Я отказался. А потом почувствовал, как что-то ползает внутри меня.
— Ты, наверное, знаешь, что нынче мы, дароменцы, не слишком религиозный народ, — продолжал Колфакс. — Цивилизованным людям от религиозности мало толку. Но раньше, чёрт возьми, мы были такими же богобоязненными, как и все остальные. У нас было много жрецов, святых женщин и тому подобной чепухи. Однако со временем культуры меняются, и, когда мы узнали больше об устройстве мира и построили больше машин, мы забросили многие суеверия.
Колфакс сложил руки в насмешливом подражании молитве.
— Ты знаешь, Келлен, что из этого трактира можно проехать сотню миль в любом направлении и не найти ни церкви, ни монастыря? И уж точно не встретить истинно верующего.
— За исключением Софиста, — сказал я, сжимая и разжимая пальцы на случай, если придётся действовать быстро.
— Да, если не считать старины Софи. Он один из Абсорбционистов Святого Дьяболуса. Ну, большинство людей их так не называют. Большинство людей называют их просто белыми пленителями.
Я никогда не слышал о Святом Дьяболусе и до сего момента понятия не имел, что такое «абсорбционист». Но в тот миг, когда жуткий мерзавец в бесцветной грязной мантии перехватил мой взгляд, его глаза сделались молочно-белыми, на губах появилась едва уловимая улыбка, и до меня дошло — я знаю, — что со мной произойдёт. «Пленитель», назвал его Колфакс. Белый пленитель. Кусок извивающейся бледной верёвки, способной поймать Чёрную Тень.
Мой разум послал вопящую команду моим ногам, приказывая им вскочить и убежать отсюда так быстро, как только они могли меня нести. Приказ был проигнорирован. Я знал, что Софист улыбается, но не потому, что за ним наблюдал, а потому, что чувствовал, как его мимика отражается на моём собственном лице.
— Вот так, — сказал Колфакс мягко, словно уговаривая испуганного пони. — Просто сядь и позволь этому случиться, Келлен. Лучший способ быстро со всем управиться.
Я заставил себя снова взглянуть на пленителя. Судя по морщинистому, иссохшему лбу, тот не испытывал ни малейшего напряжения. Моя голова сама собой повернулась, без усилий подчиняясь его воле. Я видел людей за столами вокруг; никто из них не замечал, что со мной происходит. Я даже не мог выразить свой ужас.
— Покажи ему первую часть, Софи, — сказал Колфакс.
В уголках глаз пленителя появились едва заметные морщинки, как будто он собирался рассмеяться. Моё горло сжалось раз, другой, третий. Я не дышал.
— Замечательно, не правда ли? Сейчас ты ничего не можешь сделать, если Софист не сделает это за тебя. Двигаться, дышать — чёрт, ты, наверное, даже моргнуть не сможешь, пока он тебя не заставит.
Перед моими глазами замелькали тёмные пятна. Колфакс кивнул Софисту, и мгновение спустя я глубоко вдохнул. Всё, что сказал маршал, было правдой. Я не мог шевельнуть руками и ногами, не мог приказать векам моргать, горлу глотать. Я едва мог заставить двигаться свои глаза.
— Не пытайся говорить, — сказал Колфакс. — Ты не сможешь.
Он откинулся на спинку сиденья и вздохнул, как человек, который собирается сделать то, что ему не по нраву.
— То есть ты не сможешь говорить, пока Софи этого не захочет.
— Девка! — крикнул я.
Звук, вырвавшийся из моей глотки, показался мне странным. Это был мой голос, но более глубокий и требовательный. Напомнивший мне отцовский. Мне захотелось, чтобы Ке-хеопс оказался здесь. Он бы не задумываясь убил обоих этих людей за то, что они со мной сделали — за то, что они собирались со мной сделать. Долгое время я думал, что моя семья — самое худшее, что когда-либо случалось с нашим континентом. Сейчас я такого не чувствовал.
«Отец, пожалуйста! Если ты меня слышишь. Мать… Бене-маат, если ты смотришь на меня в магический кристалл, пошли Шеллу. Сделай что-нибудь, пока меня не заставили…»
— У меня кончилось вино, мерзавцы! — проревел я, поднимая бокал и выливая его содержимое на пол.
Я слышал свой голос, холодный и полный угрозы, но всё-таки это был мой голос, хотя слова выбирал Софист.
— Простите, господин. Немедленно принесу ещё.
— Да уж лучше поторопись, — сказал я. — Или я сорву твою тупоумную голову с плеч и помочусь на твою шею.
Последние слова прозвучали жалким писком, когда служанка ушла.
— Софи, не веселись так сильно, ты забываешь заставлять его дышать, — предупредил Колфакс.
Воздух снова наполнил мои лёгкие, прерывистое дыхание было хриплым и болезненным. На глаза навернулись слёзы. По крайней мере, слёзы были мои.
— Мир воистину полон чудес, не так ли? — спросил маршал. — Надо сказать, Келлен, я никогда не верил, что всё настолько однозначно: просто добро или просто зло. В смысле, благодаря своей работе я вижу много горя. Люди совершают разные поступки, Келлен. По уважительным причинам, по нелепым причинам. Но быть злым? Не иметь настоящей… думаю, это можно назвать душой. Я думал, такого рода чушь — просто товар, который продают мошенники, зарабатывающие на жизнь суевериями. Но Софист показал мне другое. Видишь ли, с тех пор, как появился парень, назвавшийся Святым Дьяболусом, его последователи изучали способы пленения демонов. Помнишь диких Чёрных Теней из историй джен-теп, которые ты, должно быть, слышал в детстве? Есть причина, почему Чёрные Тени никогда не пробирались в Дароменскую империю. Абсорбционисты вроде Софи проводят всю жизнь, медитируя, изучая древние способы пленения демонов.