— Кажется, вы не слишком высокого мнения о традициях, — сказал я.
Она рассмеялась.
— О традициях? Наверное, нет. Традиции не помогли мне, когда умер мой муж. Они не помогли мне, когда Леонидас собирался принудить меня к браку, который стал бы бесконечной чередой изнасилований и закончился бы быстрой смертью, стоило мне воспротивиться.
— А теперь?
Мариадна повернулась ко мне.
— Она не может удержать трон, Келлен. Как ты не понимаешь? Она умрёт в течение года. Думаешь, только у Мартиуса был план? Хотя графа больше нет, найдутся другие. Кто будет с ними бороться? Ты? Думаешь, тебе удастся убить всех?
— Только первую тысячу. Потом я дам остальным шанс передумать.
— Всё должно быть иначе, Келлен, — умоляюще сказала Мариадна. — Пойдём со мной. Мы заберём отсюда Джиневру. Ты подпишешь отречение, я возьму власть. Если ты будешь рядом, а Джиневра — под моим контролем, я сумею защитить империю. Я сумею защитить и Джиневру. Она сможет вести нормальную жизнь, быть нормальной девочкой, радостной и свободной.
Тут заговорила королева:
— Это прекрасная мечта, кузина. Но ты забываешь, что я не ребёнок. Я воплощение двух тысяч лет дароменского правления. Моя судьба — защищать этот народ. Я родилась не для того, чтобы играть в куклы.
— Не слушай её, Келлен. Её с младенчества учили верить в такие глупости. Когда она будет со мной — будет с нами, — она скоро научится снова быть нормальной девочкой. Мы сможем сделать её счастливой. — Мариадна прижалась ко мне. — Я смогу сделать счастливым тебя, Келлен.
— Графиня, не так давно я понял, что искать счастья, пытаясь исполнять собственные желания, на самом деле не слишком хороший способ.
Она с вызовом посмотрела мне в глаза.
— Проси меня, Келлен Аргос. Проси меня о чём угодно, и это твоё.
На мгновение я вернулся в её дом, на мне всё ещё была кровь Леонидаса, и лихорадка выживания — лихорадка победы — наполняла меня гордостью. А потом Мариадна, со взглядом, настолько полным удивления… как будто она смотрела на одного из героев легенды: «Проси меня, Келлен Аргос. Проси меня о чём угодно, и это твоё».
— Заберите своих людей, графиня. Заберите и возвращайтесь в Саррикс.
Она прижалась теснее, обхватив меня руками.
— И это сделает тебя счастливым, Келлен? Правда?
Я принял её объятия, чувствуя тепло её тела, позволяя запаху её волос переполнить меня настолько, что мир вокруг начал исчезать.
— Нет, — прошептал я ей на ухо. — Но всё равно сделайте это.
Я скорее почувствовал, чем услышал тяжёлый вздох, исходивший откуда-то из самых её глубин. Потом она обняла меня в последний раз и отступила.
В её руках были мои футляры. Я поневоле восхитился её ловкостью, хотя больше нечем.
— Прости, Келлен, — проговорила она.
Солдаты сделали шаг вперёд и снова подняли оружие.
— Мне нужно кое в чём признаться, — сказал я.
— В чём? — спросила Мариадна.
— Простите, ваша милость, но я обращался не к вам.
Королева, Джиневра, посмотрела на меня своим невероятно доверчивым взглядом. Такая юная на вид, но мудрее всех, кого я знал. Она кивнула, как бы давая мне разрешение продолжать.
— В нашу первую встречу, в тот день, когда меня должны были казнить…
Она снова кивнула.
— Я собирался убить вас.
Мариадна широко распахнула глаза. Королева — нет.
— Я подумал, что если сумею убить вас до вынесения приговора, то смогу договориться с теми, кто захватит власть. Дело в том, что смерть всегда кому-то приносит пользу. Просто надо выяснить, кому именно, а после заключить сделку.
— Да, — сухо ответила королева. — Удивительно, как никто не подумал об этом раньше.
Я улыбнулся. Иногда она напоминала мне Рейчиса.
— Глупо, я знаю. В смысле — как я мог надеяться вас убить, когда вокруг было столько охраны? В той комнате стояло около дюжины маршалов. А я? Проклятие, у меня не было ни меча, ни ножа. Даже моих футляров. Только грязные пальцы. Видите ли, они забрали мои порошки, но никогда не заставляли меня мыть руки.
Я поднял их.
— Видите? Сплошь облеплены порошком.
Удивление на лице Мариадны сменилось разочарованием.
— Всё ещё мальчик, — сказала она. — Несмотря на шрамы, Чёрную Тень и всё, что ты видел и сделал, Келлен, ты по-прежнему мечтаешь стать героем — не потому, что тебе самому так хочется, а из-за голосов других, шепчущих тебе: «Ты недостаточно хорош». Твоя наставница, аргоси. Та девушка, Нифения…
— Вам лучше не заикаться о Нифении, — сказал я. Мои пальцы уже делали магические жесты. — Мысли о ней напоминают мне, каким я должен быть.
Мариадна широко раскинула руки.
— Тогда давай. Испробуй свою магию. Я порасспрашивала о твоём заклинании. Маги объяснили, как ты используешь магию дыхания джен-теп, чтобы твоё заклинание взрыва сработало. Когда я спросила, почему ты смешал язык мертвеца с одним из порошков, у магов была теория и на этот счёт. Но Эррас любил меня, Келлен. Любил такой, какая я есть, а не такой, какой должна быть. Он любил меня так сильно, что никогда не причинил бы мне вреда, ни в этой жизни, ни в любой другой.
— Даже если бы знал, кем вы стали?
Она грустно улыбнулась.
— Даже если бы знал, Келлен.
— Пожалуй, вы правы. Старик обожал вас. Его дух никогда не позволил бы порошкам сработать против вас.
Я поднял руки вверх и сделал магический жест: два нижних пальца прижаты к ладони, указательный и средний пальцы нацелены прямо, направляя полёт; большие пальцы показывают в небо.
— Но сегодня вечером у меня закончился порошок, и мне пришлось сварить замену.
Мариадна едва успела широко раскрыть глаза, как я стряхнул порошок с кончиков пальцев в воздух между нами.
— Караф Колфакс, — прошептал я.
Заклинание прозвучало холоднее северного ветра. Оно проделало в её груди такую большую дыру, что сквозь неё мог пролететь ветерок.
Глава 61Милосердие
Сержант Тариус и остальные солдаты уставились на труп Мариадны, на миг парализованные потрясением. Потом сержант высоко поднял меч, готовясь срубить мне голову с плеч.
— И что потом? — спросил я так спокойно, как только мог.
Он замер.
«Умный человек», — подумал я.
— Ты убьёшь нас, и всем конец, — объяснил я. — Нет Мартиуса, чтобы принять правление. Нет Леонидаса, чтобы командовать армиями.
Я посмотрел на тело Мариадны.
— Нет графини, чтобы тебя защитить.
Солдаты поглядывали друг на друга и на своего командира.
— Хочешь знать, что я вижу? — спросил я. — Я вижу сорок мертвецов, бегущих по стране в поисках укрытия. Сорок трупов гадают, что будет, когда один из них решит продать своих товарищей маршалам в обмен на помилование. Все вы помните службу маршалов, не так ли? «Trajedam necri sodastium frigida» — «След никогда не остывает». Без Мариадны на троне кто помешает маршалам взяться за вас? Вам больше не с кем заключить сделку. Кто бы ни занял трон, он захочет заверить страну, что люди здесь в безопасности, их королева отомщена и, самое главное: убившие её страдали так, как не страдал никто другой в истории Дарома.
Сержант Тариус отступил от нас.
— А если мы выйдем из игры? — спросил он.
Королева шагнула вперёд.
— Никаких сделок. Я вас не помилую. Для людей, предающих свою страну, нет иного наказания, кроме смерти.
— Тогда…
Тариус посмотрел на меня так, словно я мог чем-то его утешить, поэтому я утешил.
— Вам придётся бежать, — сказал я. — Соберите свои семьи, если они у вас есть, и уходите. Выбирайтесь из страны. Я слышал, что Тристия хороша осенью, если вы сможете найти корабль.
— Но маршалы…
— Некоторое время они будут заняты, — сказал я. — Королева собирается приказать им найти всех аристократов, замешанных в заговоре. Всех аристократов, — подчеркнул я.
Сержант взглянул на королеву. Она посмотрела на меня, приподняв бровь.
— Всё ещё загоняешь меня в угол, мастер картёжник?
— Совершенно верно, ваше величество. Возможно, в следующий раз вы дважды подумаете, прежде чем нанимать осуждённого преступника.
Она оглянулась на предводителя солдат и кивнула.
— Очень хорошо. Я велю службе маршалов сосредоточиться на том, чтобы привлечь к суду каждого вовлечённого в заговор аристократа. Думаю, на это должно уйти некоторое время.
Почти в унисон солдаты облегчённо вздохнули. Интересно, сколько они продержатся? Я был вне закона два года, и это на два года больше, чем мне хотелось бы. Я подозревал, что целая жизнь вне закона не для таких людей.
Один солдат, молодой парень едва ли старше меня, выкрикнул:
— Мы всего лишь выполняли приказы! Разумные приказы. Королева слишком юна, требуется сила — ради стабильности. Что будет со страной, если всё, что нам сказали, правда? Мы не знали, как поступить правильно.
— Такого почти никогда не знаешь, — сказал я.
Потом я взял маленькую руку королевы в свою, перешагнул через мёртвых стражников и повёл Джиневру во дворец.
Глава 62Метка Чёрной Тени
Три недели спустя мы с Рейчисом стояли в тронном зале перед королевой. Лапы белкокота хорошо срослись благодаря армии целителей и аква сулфекс, стоившей целое состояние — за неё щедро заплатила служба маршалов. Забавно, как иногда всё меняется.
— Хочешь посидеть у меня на коленях, мастер белкокот? — спросила королева.
Она выглядела почти так же, как в первый день нашей встречи: пышное платье с розовой отделкой, расшитое золотом, закрывало её от шеи до лодыжек. Мартиус и его жена не были к ней добры.
Рейчис посмотрел на меня.
— Какого чёрта, — сказал он.
Подошёл и запрыгнул к королеве на колени, заставив её захихикать. Она сделала знак одному из стражников, тот достал маленькую деревянную шкатулку, открыл и протянул ей. Королева сунула руку в шкатулку, вынула оттуда печенье и предложила Рейчису. Спустя несколько мгновений началось довольно умелое кормление печеньем, а белкокот издавал порядком отвратительные и самодовольные стоны удовольствия. Вскоре он покончил с едой и задремал.