Хоть забанцы живут на севере, у них часто встречается тёмная кожа. Этот человек сильно загорел, но с тем же успехом мог быть родом из южных частей Дарома. Своё оружие и доспехи он мог забрать у пленных налётчиков. Что, если эти люди вообще не забанцы?
– У нас новые проблемы, Келлен! – закричал Рейчис.
Я оглянулся и увидел, что он мчится к нам, а за ним клубится облако пыли. Я сунул руки в футляры и осторожно вытащил порошки, надеясь, что кончики пальцев достаточно ожили, чтобы я смог сотворить новое заклинание.
– Тебе понадобится куда больше порошка, – сказал Рейчис, добравшись до нас.
Из пыльного облака выехали почти сорок человек. Но не забанцев, а дароменских солдат. Стальные шлемы сияли в солнечном свете, множество коротких плюмажей трепетало на ветру.
Спустя несколько мгновений солдаты окружили нас, как голодные лисы, загоняющие в угол трёх жирных кроликов. Ещё миг – и они расступились, а их командир выехал вперёд.
Генерал Леонидас спешился и пошёл к нам с отполированным мечом в руке.
Глава 21Нежеланное спасение
Рейчис ощетинился, его шерсть стала чёрной с красными полосками. Он делается таким, когда злится, но ещё когда нервничает. Как бы сильно белкокот ни любил хорошую драку, он ненавидит, если его окружают. Я его в этом не винил. Кончики моих пальцев уже саднило, потому что я слишком долго держал порошки, но я должен был приготовиться метнуть заклинание.
– Моя госпожа, – сказал Леонидас и воткнул меч в землю перед ней.
– Генерал Леонидас, – отозвалась она. Её голос был ровным, а спина прямой, как меч генерала. – Что вас сюда привело?
Взгляд Леонидаса устремился к крови на её платье. По-моему, тот, кто всего лишь увидел кровь на женском платье, не должен выглядеть таким… возбуждённым.
– Я получил известие, что забанские конники неподалёку пересекли границу. Я знал, что ваш экипаж направляется в эту сторону, и боялся за вас. Несмотря на грубые слова, которые вы бросили мне при дворе, надеюсь, вы понимаете – я ничего не желаю так страстно, как вашего благополучия… – Он широко раскинул руки с довольно-таки блаженным видом. – …И вашего счастья.
Мариадна шагнула назад, чтобы уклониться от объятий.
– Со мной всё прекрасно, генерал. Вы слишком щедры и участливы.
– Щедр? – Леонидас улыбнулся широкой самодовольной улыбкой, полной белых зубов, при виде которой мне захотелось потянуться за большим камнем. – И вправду щедр, моя госпожа, потому что привёз вам подарок.
Леонидас сделал знак одному из своих солдат, и тот протянул ему коричневую сумку. Генерал сунул в неё руку и вытащил окровавленную человеческую голову.
– Я убил для вас ваших врагов.
Я не смог удержаться.
– Убили её врагов? Вы имеете в виду единственного оставшегося парня – того, который упал с лошади?
Леонидас быстро повернулся ко мне.
– Остальные не все были мертвы. Только ранены. Я сам их прикончил.
– А потом нашли время отполировать свой меч? – пробормотал я.
Вам потребовалось бы долго и упорно трудиться, чтобы повстречаться с кем-нибудь более виноватым, чем генерал в ту минуту. Но поднялся бы кто-нибудь столь вульгарный и неловкий так высоко в чинах дароменской армии? Подстрой всё это Леонидас, разве он не подобрал бы один из забанских мечей и не пырнул бы им немедленно Мариадну? Тут было более чем достаточно трупов, чтобы всё выглядело так, будто нас убили налётчики, прежде чем их одолели войска генерала.
Двое дароменских солдат подошли к карете и вытащили труп, свисающий из двери, а потом отволокли его в сторону. Леонидас устроил целый спектакль, наблюдая за их кровавой работой.
– Келлен, скажи этим парням, чтобы они оставили в покое наши жертвы, – прорычал Рейчис. – Или, по крайней мере, сохрани для меня глазные яблоки.
Леонидас сверху вниз посмотрел на белкокота. Не считая королевы, я никогда не встречал человека, по-настоящему понимающего слова Рейчиса. Но белкокот способен передать, что он имеет в виду, с помощью интонаций, иногда делающих ненужным членораздельный язык.
– Кто-нибудь избавится от этой выдры? Она меня оскорбляет.
Я собирался заметить, что выдры не разговаривают, когда один из солдат шагнул вперёд и вытащил из ножен короткий меч. Я прижал к ладоням безымянные пальцы и мизинцы и направил указательные и средние пальцы на солдата.
– Велите своему лакею отступить, – обратился я к Леонидасу, – не то вам придётся писать очень печальное письмо его жене.
Солдат замер. Меткая магия не слишком широко распространена, но, наверное, достаточно людей сталкивались с изгнанниками джен-теп, чтобы знать, что у нас несколько козырей в рукавах.
Генерал вытащил меч из земли.
– Генерал! Леонидас, пожалуйста! – запротестовала Мариадна, ринувшись к нему и прижав ладони к его широкой груди. – Этот человек спас мне жизнь!
Леонидас посмотрел на меня такими голодными глазами, какие я обычно вижу только у представителей собственного народа. Никто не любит метких магов, но военные ненавидят нас больше остальных. Думаю, когда из твоих пальцев вырываются стрелы красной смерти, в глазах того, кто всю жизнь учился рукопашному бою, это должно походить на жульничество.
– Он угрожал дароменскому воину, находящемуся при исполнении служебных обязанностей.
– Пожалуйста, – повторила графиня. – Оставьте его в покое. Посмотрите на него, он почти мальчик. Для нас с вами, мой господин, он ничего не значит.
Это «для нас с вами», похоже, крайне понравилось Леонидасу. То, как Мариадна смотрела на генерала, слегка приоткрыв рот, её пальцы, скользившие по очертаниям орла на его стальном нагруднике, – всё это легко могло быть истолковано как страстное желание. Но я провёл почти два года с Фериус Перфекс, изучая пути аргосского искусства арта превис – таланта восприятия. Руки и ноги Мариадны напряглись, голос звучал натянуто, что говорило о сильном отвращении. А ещё – о страхе. До этого момента она делала всё, чтобы не прикасаться к генералу, но моя маленькая стычка с ним заставила графиню унизиться перед ним и его солдатами. К несчастью для меня и для нее, это не сработало.
– Подлец – Чёрная Тень из джен-теп и, если верить слухам, аргосский шпион.
Леонидас оттолкнул Мариадну в сторону, подкинул меч в воздух и ловко поймал рукоять правой рукой.
– Ты знаешь, мальчик, что мы делаем, когда находим аргоси, вынюхивающих что-то на наших границах?
– Давай, солдатик, – просвистел Рейчис. Его шерсть стала кроваво-красной. – Попытайся что-нибудь сделать.
– Проклятие, да уймись ты, Рейчис, – проорал я.
Леонидас засмеялся.
– Смотрите! Мальчик разговаривает со своей выдрой! Может, его и воспитала выдра, и он думает, что это его брат!
Сорок человек засмеялись. Наверное, мило иметь людей, обученных смеяться твоим шуткам.
– Генерал, мы благодарим вас за щедрую помощь, – сказала Мариадна, воспользовавшись временным легкомыслием. – Воистину мы пропали бы без вас и ваших храбрецов. Теперь мне нужно ехать, потому что день клонится к вечеру, а впереди ещё много миль пути.
Леонидас улыбнулся ей.
– Ерунда. Сегодня вы будете моей гостьей, госпожа Мариадна. Я велю своим людям поставить для вас шатёр и сам встану на страже возле входа. Клянусь, ни один мужчина и ни одна женщина не пройдут мимо меня.
Уж не знаю, откуда взялась бы эта «женщина». Хотя в дароменской армии должны были служить и мужчины, и женщины, в отряде генерала, насколько я мог судить, имелись только первые.
Мариадна улыбнулась.
– Крайне щедрое предложение, генерал.
– Хорошо. Значит…
– Увы, – перебила она, – это предложение я не могу принять. У меня есть неотложные дела дома, в Сарриксе, и я не могу позволить себе задержаться.
Выражение лица Леонидаса было не из приятных.
– Очень хорошо, – наконец сказал он, вложил меч в ножны и зашагал к своему коню. – До свидания, мальчик, любящий грызунов. Надеюсь, ты не позволишь своей выдре описаться в карете госпожи.
– Белкокоту, – поправил Рейчис.
– До свидания, генерал, – сказал я. – Не думаю, что мы в ближайшее время встретимся.
Леонидас сел в седло и улыбнулся мне.
– О, я бы так не сказал. Я намерен позаботиться о том, чтобы мы встретились ещё один-единственный раз.
Он пришпорил коня и поехал по дороге прочь, а я на мгновение задумался – не попробовать ли метнуть заклинание ему в спину.
Глава 22Вода в ванной
Мы остановились в одной из маленьких гостиниц для путешественников – с плохо крытой соломенной крышей, с замерзающими, пропускающими ветер каменными стенами и разбавленным пивом; таких гостиниц много разбросано в северной сельской местности. Одну комнату Эррас снял для госпожи, а вторую делили он, Рейчис и я. Я слегка беспокоился, что Леонидас может найти нас здесь. Но я почти не сомневался, что он не заметит такого местечка, даже если его конь вбежит прямиком в гостиницу.
– Я думал, она хотела добраться до Саррикса к ночи, – сказал я, усевшись на кровать в одном полотенце и принявшись соскребать с рубашки следы крови.
Эррас позволил мне принять ванну первым, поскольку во время нападения большая часть кровавых брызг на него не попала. Я был благодарен и немного удивлён, так как его предложение означало, что ему придётся купаться в грязной воде. После того как я вылез, Рейчис опустил лапу в воду и решил, что она слишком горячая. Это спасло меня от длительного спора о том, почему «бесполезный старый голокожий» моется раньше «благородного белкокота, который спас жизнь всем, одной лапой уложив пятьдесят воинов забанской элиты».
– Кой толк приезжать в город так поздно? – спросил старик, откидывая голову на край ванны; пар клубился вокруг его лица. – Маршалы до завтра не пустят нас в тюрьму, чтобы повидаться с Тасией.
Он вздохнул, но не от удовольствия.
– Если они вообще впустят графиню.
– А что будет, если они откажутся её впустить?