А потом я услышал женщину:
Кто вы такие? Что здесь делаете? Обозначьте себя!
Голос был требовательным, жёстким.
Отвечать я не собирался, и давление усилилось. И тогда незримая защита отрезала меня от всего внешнего мира, включая Администратора. Невидимая стена, бессмысленная и беспощадная.
Я услышал Бродягу:
Ментальная агрессия. Установлена блокада третьего типа.
Что это значит?
Ты не сможешь связываться с Администратором. Джан не будет проникать в твои сны. Это наивысший уровень защиты.
Как долго ты сможешь выдерживать?
Сколько потребуется.
Вот так.
А я ломал голову над всякими там учебниками и поиском наставников-менталистов. А получается, что домоморф не только умеет путешествовать по иным измерениям, но и обладает некими механизмами защиты.
Отдаю логичный приказ:
Возвращайся в Фазис.
Адрес прежний?
Да.
Мне показалось, что неведомый телепат потянулся вслед за моим разумом, но окно возможностей захлопнулось. Домоморф вновь провалился в эфемерные топографические плетения.
— Сергей, — подал голос Бродяга. — Хочу сообщить о попытке вторжения.
— В смысле? — я отвернулся от закругляющегося панорамного окна, за которым творилась лютая чертовщина.
— Неизвестный субъект попытался телепортироваться внутрь меня.
— И?
— В известных пределах я способен менять искривление континуума. Опять же, в пределах обитаемой зоны. Субъект вышел из прыжка в незапланированном пункте прибытия.
— Это как?
— Точные координаты не скажу, но есть подозрение, что он упал в море.
Сделалось не по себе.
Если учесть погодные условия, это последняя телепортация в жизни охранника Понтикуса. Впрочем, энергии ки может хватить и на обратный прыжок… В теории. Я вообще не знаю, как это всё работает, и сколько энергии расходуется на перемещения.
— Искажение, говоришь, — я задумался. — Остальные знают?
— Наш разговор транслируется в гостиную.
Фракталы всё ещё разворачивались за окном.
— Бродяга, — я решил задать давно терзавший меня вопрос, — какие у тебя протоколы безопасности? Ну, ты можешь защитить разум обитателя дома от телепатов. А что с морфистами? Сны подпадают под эту категорию?
— Вполне. Проблема в том, что обнаружить вторжение морфиста сложнее. Одарённые этого класса могут интегрировать себя в чужой сон, притворяясь любыми объектами и явлениями. Предмет, животное, облако, дерево. Что угодно. В идеале тебе следует обратиться к Джан за помощью, она лучше ориентируется в коллективном бессознательном.
Ага.
Даже возможности домоморфа не безграничны.
— Хорошо, — я кивнул. — Что с другими механизмами защиты?
— Отклонение прыгунов, — начал перечислять Бродяга, — непроницаемость стен для прохождения, противодействие кинетическим и тепловым атакам. Выстрелы из оружия любых калибров нам тоже не страшны.
— Ты знаешь про огнестрельное оружие?
— Некоторые погибшие цивилизации им пользовались, — ответил Бродяга. — Сведения об этом внесены в мою базу данных.
— Погибшие? — заинтересовался я.
— По разным причинам, — уклончиво ответил домоморф. — Были техногенные и природные факторы. Ядерные войны, вирусы, ледниковые периоды, падение астероида. Так или иначе, история вашего вида идёт по спирали.
Я усмехаюсь.
Бродяга сегодня разоткровенничался.
Пока мы общались на тему уничтоженных культур, жилище вмонтировалось в знакомый дворик, изменило конфигурацию и полностью вернуло исходные настройки. Я обнаружил себя на открытой террасе, в промозглой ночной сырости. В тусклом свете фонаря вычерчивались дождливые струи. Поёжившись от холода, я убрался подальше от непогоды — в остывающую гостиную.
Там меня дожидались соседи.
Утром я проснулся разбитым, выспаться так и не удалось. Всё же прерывать сон — не очень хорошая идея. Чтобы взбодриться, сразу отправился в тренировочную комнату, сделал лёгкую зарядку, отжался, постоял в планке, добил себя бёрпи и взялся за грушу. Раз уж я не могу бегать по городу, буду максимально использовать имеющиеся возможности.
Дождь продолжал идти.
Третий день кряду.
Я не привередливый и могу пробежаться в лёгкий дождичек, почему нет. Проблема в том, что лёгкий дождичек — это не про Фазис. Тут совсем другая история. Бесконечный ливень, вытягивающий душу. Напоминает сезон дождей в Тае, но здесь ещё и холодно.
Когда я садился в такси, то обнаружил, что половина дворика затоплена. Лужа перед аркой напоминала миниатюрное озеро. Один из перекрёстков нам пришлось объехать — он полностью скрылся под водой. Из-под асфальта бил миниатюрный фонтан…
На дворе вторник, а мне уже опостылела гимназия.
Утром все ходили мрачные. Задание выполнено, но ощутимой выгоды нам это не принесло. Зато мы чудом избежали столкновения с прыгуном, а клановый телепат пытался влезть в наши мысли. Оставалось лишь уповать на везение — Бродяга своевременно включил защиту.
Федя подогнал мне очередную партию патронов к нагану и заявил, что начинает работу над снайперской винтовкой. С Хасаном Джан договариваться не спешила — топать куда-то в непогоду ни у кого желания не возникало.
В гимназии меня подстерегал сюрприз.
Запланированный урок криптоистории отменили, а вместо этого всю группу погнали в зал собраний. Такое на моей памяти случалось впервые, так что внутри пробудилось любопытство. Вёл нас организованной толпой через все коридоры неуловимый куратор Райнер. Да, тот мистический персонаж, которого я не мог застать в кабинете на всём протяжении учёбы.
Райнер оказался типичным клановым воякой. Коротко стриженым, татуированным, крепко сбитым, с расхлябанной походкой моряка. Правда, служил куратор не на флоте — он был инструктором по пилотированию мехов. На правой щеке Райнера красовались два шрама, смахивающие на следы от когтей. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что куратор носит заплетённую косичку, напомнившую мне стиль молодого Оби Вана.
Зал собраний не имел ничего общего с концертными помещениями из моей родной вселенной. Ряды кресел были расставлены полукругом и уходили вверх, что роднило их с аудиториями старейших университетов. Вместо сцены обнаружилась площадка с кафедрой докладчика. Похоже, здесь никто не заморачивался праздниками и всевозможной самодеятельностью…
Когда гимназисты расселись по своим местам, к кафедре подошёл директор Андерсон.
— Ученики! — гаркнул в микрофон Глеб Олегович. — Я рад сообщить, что к нам прибывают ланистеры. В их задачу входит отбор сильнейшего ученика для участия в Великом Турнире.
Глава 21
У меня при упоминании Ланнистеров возникает лишь одна ассоциация — Вестерос и бесконечная борьба за Железный Трон. Но здесь, как выяснилось, ланистеры — это представители Великих Домов, занимающиеся отбором претендентов на участие в Турнире.
Директор не стал переливать из пустого в порожнее. Задвинул пафосную речь о важности Турнира и балансе сил в империи, после чего уступил кафедру низкорослому улыбчивому человечку в дорогом костюме. Человечек выглядел упитанным, но я умею отличать мышцы от жира. Поверьте, этот тип монеты пальцами гнёт, продолжая вот так же непринуждённо улыбаться.
Тип представился ланистером Шварцем и чётко, без лишних предисловий, описал процедуру отбора. Я слушал этого упыря, мрачнея с каждой секундой. По Кодексу выходило, что Великий Турнир — это небывалая честь и бла-бла-бла, вот только отказаться от участия никто не может. Включая гимназистов, не успевших вступить в клан. Потому что Великий Дом не волнуют наши хотелки. Решит ланистер, что лучший боец гимназии — это Сергей Иванов… и примут Иванова в клан, оформив вступление задним числом.
Я поначалу думал, что эти чуваки, а их прибыло к нам трое, организуют некие отборочные соревнования на арене, но нет. У Шварца уже имеется список перспективных бойцов, копии которого получат директор и кураторы групп. Кандидатам надлежит явиться на упомянутую арену, где будет происходить закрытый смотр. Причём ланистеры намерены оценивать претендентов лично, в поединках друг с другом, а чуть позже — в схватках с другими воинами клана. В результате многоступенчатых отборов сформируют нечто вроде олимпийской сборной, которая начнёт тренироваться вместе на протяжении нескольких лет. Худшие будут откалываться, лучшие продолжат обучение. Имя поединщика, представляющего интересы Дома Эфы на Великом Турнире, будет держаться в строжайшей тайне. Ещё четверо одарённых получат статус заместителей — на случай, если с основным бойцом что-то произойдёт…
А происходит часто.
На поединщиков охотятся конкуренты, регулярно совершаются покушения. Если удастся ликвидировать ключевого бойца, сборная будет ослаблена, и шансы клана стать правящим в новом десятилетии снизятся.
Как вы понимаете, умные люди не горят желанием влезать в эту мясорубку.
Понимают это и ланистеры.
Собственно, по этой причине обязательное участие и прописано в Кодексе.
Выступление Шварца заняло минут десять, после чего все отправились по классным кабинетам. Райнер впустил нас в аудиторию, подождал, пока все рассядутся, и заявил:
— Обычно ланистеры не интересуются первогодками. Но в нашем случае сделали исключение.
Многие при этих словах насторожились.
— Вот, — куратор помахал в воздухе документом. — Предписание, в котором значатся две фамилии.
Повисла напряжённая тишина.
— Сергей Иванов. — Тяжёлый взгляд Райнера говорил о том, что куратор не в восторге от происходящего. — И Маро Кобалия.
Барский фыркнул.
— Возникли возражения? — куратор воззрился на аристократа.
Лев, наверное, хотел бы высказаться по поводу компетентности ланистеров, но сдержался. Уж больно нехорошим был взгляд куратора.
— Есть вопрос, — подал голос Ираклий.
— Слушаю, — сухо промолвил Райнер.