Собственно, вот и он, наш несговорчивый друг. Правительственная тачка выруливает из каменной теснины, встраиваясь в общий поток спешащих на работу людей. Мой взгляд пробивает крышу автомобиля, сделав её абсолютно прозрачной.
Азимов курит в окно, сидя справа от водителя.
Телохранитель не проявляет видимых признаков беспокойства, но его лицо напряжено. Дистанция между нами стремительно сокращается, и я начинаю думать о море. Почему бы и нет? Релакс, всё обезличено, ты умиротворён и никому не желаешь зла.
Сейчас между мной и телепатом метров пятьсот.
Достаточно, чтобы заподозрить неладное.
В ушах — крики чаек, шум прибоя, поток бакинского ветра, налетающего на набережную. Я просто наблюдаю, мне пофиг, что там происходит…
Чиновник почти успел докурить сигарету, и в этот момент его начинает штормить. Выглядит всё так, словно мужик выпил ящик водки, долго держался огурцом, а потом его развезло. Азимова качнуло, он тряхнул головой, чуть не уткнулся лицом в приборную доску… Водитель с тревогой покосился на патрона. Бодигард что-то выкрикнул. Я увидел, как сигарета выпала из ослабевших пальцев мужика. А в следующую секунду безвольное тело клиента уже валилось набок, заставляя шофёра вильнуть в сторону, уклоняясь от грузовика на встречке, свернуть к обочине и ударить по тормозам. Подчинённые начали трясти шефа, орать, прощупывать пульс…
Обычная картина.
Утратив интерес к происходящему, я осторожно спустился со ската крыши и взялся за перила пожарной лестницы. Возвращаться в гостевой домик на озере я не планирую. Аренда оплачена до завтрашнего обеда. Все вещи упакованы в рюкзак, футляр с винтовкой — в камере хранения. Осталось добраться до автовокзала, сесть на местный аналог слипбаса и спокойно доехать до Эривани. Там я куплю билет на поезд до Фазиса и расслаблюсь окончательно. Предпринятые мной меры максимально сокращают вероятность встречи с силовыми структурами империи.
Присутствие я ощутил, добравшись до первого этажа.
То самое чувство, когда тебя прощупывают.
А потом прилетела мысль:
Я иду, сука.
Наверное, телепат ранга «высший» мог бы нанести ментальный удар. Оглушить или свести с ума… Это редкие случаи, но встречаются подобные умельцы. Бодигард так не умел.
Ярость телохранителя, не сумевшего защитить господина, передалась через несколько сот метров.
Чувак жаждал моей крови.
Спрыгнув на тротуар, я побежал. В противоположную от проспекта Джигурды сторону. Присутствие чужого разума не отпускало ни на секунду. Телепат вёл меня, отслеживал все повороты и закоулки.
Нырнув в полутёмную арку, я пронёсся по каменной брусчатке, влетел в неприметный дворик, через который уже проходил сегодня, и побежал к лестнице. Здесь сразу и не догадаешься, что есть переход, но я заранее просчитываю пути к отступлению.
Узкие металлические ступени, чей-то балкон-терраса с чугунным ограждением, десять метров и — спуск. Слышу окрик хозяина. Игнорирую, бегу дальше. Радует, что в этом городе меньше собак, чем в Фазисе. Не знаю, в чём прикол, но мне это на руку.
Проулок, напоминающий тупик.
Быстро снимаю и расстёгиваю рюкзак, достаю кусаригаму, сложив лезвия вместе и намотав цепь на предплечье правой руки.
Рюкзак — за спину.
Бежать дальше.
Тупик меня не останавливает. Не сбавляя темпа, делаю стену проницаемой и проскальзываю сквозь неё на тихую улочку, утопающую в тени жёлто-рыжих тополей. Если телепат меня и преследует, на его пути встанет непреодолимая преграда в виде стены. А мне — к автобусной остановке. Метров сто по тротуару, затем направо…
Из подворотни выскочил бодигард.
От неожиданности я притормозил.
Мечник перегородил мне дорогу, криво ухмыляясь.
— Тонко, — мужик смерил меня ненавидящим и одновременно презрительным взглядом. — Сигареты.
— Мог бы и поблагодарить, — пожимаю плечами и скидываю рюкзак. — После моего кофе сильно не побегаешь.
Разум захлестнуло волной неприязни.
— Это была хорошая работа, выродок, — телохранитель извлёк меч из ножен. — Ты испортил мне послужной список.
Во второй руке бодигарда появился нож.
На поверку меч отличался от вакидзаси незначительно. Меньше изгиб, шире лезвие. Цуба вообще отсутствует. А ещё мне не понравилось, что оппонент удерживает клинок обратным хватом. Не люблю я таких извращенцев — у них в арсенале тьма подленьких приёмчиков. Ну, и захлестнуть цепью будет сложнее.
— Давай, — говорю я, — Покажи, на что способен.
Телепат, транслируя мне в сознание образ предполагаемой линии атаки, быстро шагнул вперёд. Я был готов к этому — лезвие камы просвистело на удлинившейся цепи, вычерчивая вертикальную дугу. Я метил в подбородок противнику, но телепат успел отклониться и резко сократить дистанцию. Продолжая вращение, я развернулся на пятках и выстрелил второй камой, превращая себя в центр смертоносного колеса. Бодигард отбил атаку ножом, чуть не перерубив цепь.
Свожу руки, закручивая восьмёрку, перекидываю цепь через спину, перехватывая правой рукой каму за рукоять, и выстреливаю кусари на всю длину. Бодигард, по идее, не успевал развернуться, чтобы среагировать на атаку, но он успел. Да ещё и прогнулся в немыслимой позе, пропуская остриё мимо себя.
Недостаточно быстро.
Кама прочертила красную линию на скуле моего врага, разбросав капли крови по тротуару.
Бодигард взревел и вновь постарался сблизиться, навязав мне ножевой клинч. Проскальзываю вперёд, вычерчивая дугу по диагонали. Вражеский клинок под углом встречается с цепью, выбивая искры. Захлестнуть руку не получается — телепат в последнюю секунду отступает, быстро подскакивает и едва не загоняет мне в бочину нож. Отвожу удар жёстким блоком, перехватываю камы за рукояти и делаю несколько быстрых выпадов. Чувак уклоняется, парирует, контратакует. И в этот момент я ухитряюсь, припав к земле, провести горизонтальное вращение. Кама захлёстывает лодыжку противника. Рывок — и бодигард падает на тротуар, из ноги фонтаном хлещет кровь.
Подскакиваю вперёд, пинком отшвыриваю руку с ножом, парирую цепью взмах меча и, падая на колено, всаживаю вторую каму в глаз противника.
Мужик дёргается и затихает.
Вот же…
Упёртый сукин сын. Никогда не понимал кодекса чести у телохранителей и самураев. Не уберёг господина — всё, беда-печаль. Надо кровью смывать позор поражения. Мог ведь уйти, но нет. Надо кому-то что-то доказывать…
Встаю на ноги.
Подтягиваю цепь.
Теперь надо приводить себя в порядок, замывать пятна крови на одежде, чистить камы… Угораздило же этого придурка связаться с бессмертным убийцей.
Несколько переходов сквозь стены — и я на задворках каменного дворика, в дальнем углу которого обнаруживается колонка. Самая настоящая колонка, из тех, что встречались на каждом углу, когда я был маленьким в прошлой инкарнации. Аксакалы в беседке играли в нарды, жирный кот щурился на солнце, вылизывая шерсть.
— Сиди, брат, — нажимаю рычаг, вешаю на его дальний конец свою ношу. — Никто тебя не тронет.
Кот даже не повернулся в мою сторону.
Из носика колонки ударила тугая струя воды.
Отмываю кусаригаму, начисто протираю платком, прячу в рюкзак. Смываю капли крови с ботинок, споласкиваю руки и лицо. Футболку, замызганную красным, переодеваю. Брюки не спасти, но там всего несколько точек.
При выходе со двора мне почудились звуки полицейской сирены.
Не удивлюсь, если бакинские стражи порядка начинают оцеплять квартал.
Мне насрать.
Спуск в метро совсем рядом, а его перекрыть никто не успеет. Отсюда до автовокзала ехать недолго, так что я смогу забрать футляр, погрузиться в слипбас и помахать городу ветров ручкой.
Моё первое задание выполнено.
Глава 28
В этом мире спальные автобусы смахивали на турбированные плацкартные вагоны — массивные, занимающие целую полосу. Кондиционеров и прочих плюшек здесь не встретишь. Узкий проход, два ряда полок с ограждением, боксы для багажа. А, забыл про то, что полки размещены друг над другом, а мне досталось нижнее место. Время от времени какой-то тип с вонючими носками свешивал свои копыта, кряхтел, скрипел и неспешно слезал по узкой лесенке, извиняясь за беспокойство. От этого персонажа несло дешёвыми сигаретами, так что я предположил, что он поднимается на второй этаж, чтобы покурить. Надо бы ему напомнить, что табак вредит здоровью…
Постепенно начинаю привыкать к гигантомании имперского автопрома. Я попал в мир мощных дизельных моторов, которые использовались повсеместно. Боюсь предположить, сколько лошадиных сил конструкторы ухитряются выжимать из этих агрегатов. Судя по моему автобусу — дохрена.
Весь день и половину ночи мы ехали до Эривани. Вырубился я ближе к девяти вечера, когда окончательно стемнело, а мои соседи перестали шататься по салону. Ну, и лампы потолочные водитель отключил, что способствовало сладким снам.
Точнее — провалу во тьму.
Я уже лет триста не вижу ярких снов. Если и вижу, то благодарю судьбу за их появление. То ли приелось всё, то ли особенность моего бесконечно перерождающегося разума.
В Эривань мы прибыли к часу ночи.
Ну, вы уже догадались, что я попал в имперский аналог нашего Еревана. К моему удивлению, этот аналог оказался забитым провинциальным городком, который никак не тянул на древнюю столицу Урарту. До поезда мне оставалось три часа. Дико хотелось спать, но горный воздух придавал бодрости, а желудок напомнил, что стоило бы перекусить. Ничего приличного в окрестностях автовокзала я не нашёл и в совершенно дурном расположении духа направился к железнодорожной станции. Именно направился. Пешком. И дошёл, чтоб вы понимали, минут за двадцать. Такой вот мегаполис.
А вообще, городок мне понравился.
Тихий, спокойный.
Застройка — три-четыре этажа. Много зданий, которым по виду за сто лет. Не по состоянию — всё поддерживается на должном уровне. По архитектурному стилю. У меня возникло чувство стопроцентного попадания в царскую Россию образца 1880-х годов. Разве что электрические провода портили иллюзию. Фонари мне понравились — чугунные, с шаровыми плафонами, заливающими тротуары ярким белым светом.