От мыслей о семье, о детях кровь закипела, пальцы сжались в кулаки. Но дорога его успокоила, в машине он пришел в себя. Ни разу не нарушив правила дорожного движения, Дорогин добрался до загородного дома, загнал машину в гараж. Переодевшись в одежду, в которой ходил всегда, сел в кресло и задремал.
Следующей ночью Сергей Дорогин уже дежурил возле того дома, где жил Митяй. Уже прошло более часа, как во двор не заезжала ни одна машина, и Дорогин даже начал подумывать, что, возможно, Митяй здесь не появится. Тогда ему придется приезжать сюда и на следующую ночь. Но его ожиданиям суждено было сбыться.
Резко свернув с улицы, шикарный «БМВ» с тонированными стеклами, с зажженными фарами въехал во двор.
«Ну вот, ты и прибыл, подонок, — без особой злости подумал Дорогин. — Хорошо бы, чтоб в машине ты оказался один».
«БМВ», шурша шинами по асфальту, усыпанному мокрым снегом оставляя на нем черный след, подъехал к тому месту, где Митяй оставлял его всегда — в десяти шагах от подъезда.
Сергей Дорогин рывком затянул молнию куртки до самого конца, поправил небольшую спортивную сумку, перекинув ремень через голову и сдвинув ее в сторону — так, чтобы она ему в случае чего не мешала. Митяй был мужчиной крепким, широкоплечим, с мощной шеей, большими кулаками в татуировках и короткими кривоватыми ногами, какие бывают у сильных тяжелых людей. Хотя при такой массивности движения Митяя всегда оставались точны и легки.
Все это Сергей Дорогин успел заметить еще там, в доме Рычагова, когда Митяй приезжал проведать мучащегося без наркотиков Винта. Митяй взял из ящичка кольцо с ключами от квартиры, сунул в карман куртки, проверил, в кармане ли зажигалка и пачка сигарет. Затем выбрался из машины.
Он еще не успел захлопнуть дверь, не успел выплюнуть сигарету, догоревшую почти до фильтра, как к нему подошел мужчина.
— Послушай, у тебя…
— Что надо? — грубовато бросил Митяй, застыв у дверцы.
— Огонька не найдется?
Митяй вздохнул.
— Какого хрена ночью шляешься, жена из дому выгнала, что ли?
— Да, понимаешь, проблемы… — пробормотал Сергей.
Митяй сунул правую руку в карман. Именно этого движения и ждал Дорогин. Он дернулся и Митяй сделал ответное движение, пытаясь уклониться от падающего на него кулака. И тогда Дорогин нанес три удара, хотя, возможно, хватило бы одного, потому что первый удар пришелся прямо по голове, по темечку. Дорогин ударил Митяя ключом, завернутым в полотенце, а затем дважды ударил в живот.
Митяй перегнулся, потерял сознание и стал оседать. И сели бы не Дорогин, то он упал бы на белый мокрый снег. Но Дорогин его поддержал.
— Стой, стой, урод, — пробормотал он, словно бы Митяй мог его сейчас услышать.
Первая часть плана была выполнена. Дорогин засунул бандита в салон «БМВ» на заднее сиденье. Сам забрался туда же, связал Митяю ноги и руки капроновой бельевой веревкой, а рот залепил широким куском пластыря. Вытащил из кармана ключи от машины, запустил двигатель и черный «БМВ» с тонированными стеклами, на заднем сиденье которого лежал без чувств связанный бандит, покинул балашихинский двор и помчался к кольцевой. Вернее, не помчался, а просто быстро поехал. Дорогин старался не нарушать правил, не создавать аварийную обстановку. Он не гнал, ехал уверенно и спокойно. Он прекрасно знал то место, куда направляется, хотя был там всего однажды, когда возил цветы.
— Ничего, ничего, — бормотал Сергей, — сейчас ты все вспомнишь, все до последней детали!
Через пятьдесят минут «БМВ» свернул с Волоколамского шоссе вправо и съехал на гравейку.
«Вот оно, то место. Вот тот столб, где Митяй с Винтом сбросили в кювет машину с его семьей. Вот мы и прибыли на место казни».
Ночь была бы еще темнее и еще угрюмее, если бы не мокрый снег, который застелил всю землю. И от этого белого снега мир казался призрачным и похожим на старую пленку черно-белого фильма. Мотор замолчал и гнетущая тишина воцарилась вокруг.
Дорогин посадил Митяя. Тот смотрел на Сергея широко открытыми глазами, был в них ужас, но было в них и нескрываемое удивление. Естественно, Митяй узнал глухонемого Муму, который прислуживал доктору Рычагову, но что к чему, пока не мог понять. Абсолютно бесстрастно Дорогин сорвал клейкую ленту со рта бандита.
— Муму, ты? Ты что, вальтанулся?
— Заткнись, — коротко ответил Дорогин.
— Так ты не глухонемой?
— Нет, Митяй. Посмотри вокруг.
Митяй судорожно дернул головой.
— Ну, и что скажешь?
— А ни хрена…
— Смотри, смотри внимательнее. Где мы, что мы, ты еще не вспомнил?
И тут до Митяя дошло. Он понял, что Винт на тот свет ушел благодаря Муму. Митяй дернулся, дернулся изо всех сил — даже затрещали суставы, а тонкий капроновый шнур врезался в запястья так, что потекла кровь. Но это его усилие было тщетным.
Странная улыбка появилась на губах Дорогина:
— Можешь дергаться, можешь орать, но живым ты отсюда не уйдешь.
— Муму, Муму, стой! Или кто ты там…
— Посмотри по сторонам, ублюдок! Здесь ты убил мою семью, убил мою жену и детей. Ты столкнул машину и они сгорели. Ведь правду я говорю, Митяй, правду?
— Нет, это не я!
— Ты, ты, вместе с твоим другом, вместе с Винтом.
— Нет, это один Винт, Винт!
Но чем больше говорил Митяй, тем отчетливее понимал, что живым ему не уйти от этого странного мужика, который прикидывался глухонемым и смог обмануть и Чекана, и остальных.
— Так это ты убил Винта?
— Да, я, — спокойно сказал Дорогин, на его лице не было уже улыбки, оно было бесстрастное, лишь глаза сузились, а брови сдвинулись к переносице.
— Что ты хочешь со мной сделать?
— Я с тобой сделаю то, что ты сделал с моей семьей.
— Зачем? Отпусти, не надо!
— Говоришь, не надо? А я думаю — надо. Я думаю, что ты заслужил смерть.
Еще и еще раз Митяй попытался разорвать веревки. Он уже понял, договориться с бывшим глухонемым ему не удастся. А тот сидел и смотрел на перекошенное от страха лицо бандита. Затем взглянул на часы.
— Машина хорошая, жалко, — прошептал Дорогин и расстегнув молнию спортивной сумки, вытащил пластиковую двухлитровую флягу. — Ты знаешь, что в ней?
Митяй смотрел на пальцы Дорогина, когда тот откручивал пробку. В салоне «БМВ» сразу же распространился запах бензина.
— Ты знаешь что я с тобой сделаю? Думаю, не знаешь, — и перегнувшись через сиденье, подняв флягу, Дорогин принялся лить бензин прямо на Митяя, на расстегнутую куртку, на свитер, на голову, на лицо, на плечи, на сиденье, на коврик.
Когда фляга опустела, Дорогин бросил ее на сиденье и вытащил из сумки зажигалку «Zippo»
— Не гаснет даже на ветру, слышишь, Митяй? Она не гаснет даже на ветру.
— Стой, погоди! — уже взмолился бандит.
Но Дорогин связал его так хорошо, что Митяй ничего не мог сделать, мог лишь смотреть. Насыпь тут была головокружительно высокой. Машина стояла немного на горке. Сергей выбрался из машины, поправил сумку, посмотрел по сторонам, обошел машину. Та уже была снята с ручного тормоза. Он все делал спокойно, словно каждое движение было продумано заранее. Так оно и было, план мести был придуман давно, но о такой удаче Дорогин даже и не мечтал, ему и в голову не могло прийти, что ему повезет и он сможет добраться до непосредственных исполнителей убийства. Но бог, наверное, был на его стороне.
Сергей щелкнул зажигалкой. Голубоватый язычок пламени затеплился в его ладони.
— Нет! Нет! — шептал Митяй, судорожно дергаясь на мокром от бензина сиденье в мокрой одежде.
— Не нет, а да. Собаке — собачья смерть!
Дорогин поставил зажженную зажигалку на приборную панель, защелкнул дверь и при этом подумал:
«Убийца на твои похороны не придет».
Он слышал истошные вопли, которые сменились рыданиями и всхлипываниями, обошел машину и, упершись двумя руками, сдвинул ее с места. «БМВ» мягко покатился под горку. Руль был вывернут, машина пересекла дорогу, оставив черный след. Передние колеса на мгновение зависли над кромкой, а затем она свалилась вниз, сразу же качнулась влево, заваливаясь на бок. Зажженная зажигалка упала с приборной панели. Машина встала на крышу. Прогремел глухой взрыв, пламя охватило ее.
Дорогин всего лишь несколько секунд смотрел на пылающую машину.
— Да, сволочь, я на твои похороны не приду.
Ровно в пять утра Сергей Дорогин уже стоял под упругими струями холодного, как лед, душа. Его глаза были закрыты, по щекам катились слезы. Вода их смывала. Дорогин до крови кусал губы, вода смывала и кровь и слезы.
«Сколько же их еще? — думал он. — И каждому надо воздать. Если я буду жив, если бог отпустит мне еще немного жизни, то я разберусь со всеми».
И лица, и имена проплывали перед его внутренним взором. Но никто из этих людей даже представить себе не мог, что смерть занесла уже над ними свою костлявую руку. И тот, кто приведет смертный приговор в исполнение, не мертв, а жив, находится рядом, вынашивает план мести.
Геннадий Федорович Рычагов появился неожиданно, приехал на несколько часов раньше, чем обещал. Он весь сиял и лучился радостью. Хирург крепко пожал руку Дорогину, улыбнулся.
— Ну, как ты тут без меня?
— Нормально, — негромко сказал Сергей.
— Ничего не произошло?
— В каком смысле?
— Ты знаешь в каком.
— В этом смысле порядок.
— Не привезли какого-нибудь подстреленного бандита?
— Нет, никого не привезли.
— И слава богу! Как там здорово, ты даже себе этого не можешь представить!
— Могу, — сказал Дорогин и с ног до головы осмотрел Рычагова.
Тот одет был во все новое, благоухал дорогим одеколоном, модно подстрижен. Портфель, который хирург держал в руке, был просто-напросто шикарным.
— Вижу, вижу, — сказал Дорогин.
— Что ты можешь видеть, поехали со мной, я обо всем договорился.
— Я рад за тебя, Геннадий. Но знаешь, наверное, я поехать не смогу.