Ребров открыл окно, заметил:
— Я слышал, он взятки огнетушителями берет.
Лупандер, разволновавшись, достал сигарету, но курить передумал.
Баздырев спросил:
— Как вы думаете, кто заказчик убийства вашего компаньона? Были у него враги?
Лупандер рассмеялся:
— Враги? Откройте справочник строительных компаний Москвы и области — для начала. Ткните наугад — и попадете во врага. Мы все — пауки в огромной банке под названием Московский регион. Вся земля уже куплена и перекуплена. Чтобы получить землю под застройку лет этак пятнадцать назад, надо было одолеть как минимум пятнадцать инстанций. Сейчас надо пройти их в два раза меньше, но заплатить в сто раз больше. Я имею в виду только лишь взятки.
— Спасибо за преамбулу, — отреагировал Баздырев. — Я все это читал в газете. Лет этак пятнадцать назад. Вы подозреваете кого-нибудь конкретно?
— Видите ли, он был… — Лупандер осекся, вздохнул — Да… был президентом компании, я — вице-президентом… У нас так произошло разделение: он был стратегом, я — практиком. Он разрабатывал идеи, намечал перспективы, я их воплощал. Но, скажу, не всеми, отнюдь не всеми своими задумками и планами он делился со мной. А если что задумал, то шел напролом, как… асфальтоукладчик.
— Он баллотировался в Московскую городскую думу? — спросил Баздырев.
— Бабло-тировался… — съехидничал Ребров.
Лупандер пропустил реплику мимо ушей.
— Да, и у него были достаточно прочные позиции в достаточно крепкой партии, от которой он баллотировался. Как он мог так подставиться? Ума не приложу…
— Между нами, мужиками, бывало у него, там, культпоходы с девочками в сауну? — спросил Баздырев.
— По молодости было. А сейчас на работе так навкалываешься, что к вечеру еле ноги волочешь. Что я могу еще сказать? У каждого из нас — двойная жизнь.
Куроедов поинтересовался:
— Кто наследует акции в случае смерти одного из компаньонов?
— Ближайшие родственники. Жена, то есть уже вдова. — Лупандер снова порывисто вздохнул, получилось, почти как зевнул. — Алла и дочь.
— Понятно. Ну, что ж, спасибо. Если что-нибудь вспомните, звоните. Вот моя визитка. — Баздырев протянул карточку. — Да, и фотографии оставьте пока у нас.
Лупандер кивнул, прощаясь, сердечно пожав всем руки, и ушел.
Куроедов проводил его взглядом.
— Ну, что, едем в гостиницу. У нас по плану — следственный эксперимент.
— Галушка там уже? — спросил Баздырев.
— А где еще? — Куроедов сделал гримасу. — Дом родной…
МЕРТВЕЦОВ, ВАМ ЧТО БЫЛО СКАЗАНО?
Спрячь за высоким забором девчонку. Определись, что дороже обойдется в случае ее бесследного исчезновения: твоя репутация или забор.
Автор
Ребров прихватил портативную видеокамеру, Куроедов и Баздырев — свои рабочие папки.
Петрович, как всегда, ждал в автомобиле.
— Куда? — равнодушно спросил он.
Куроедов скучно ответил:
— В гостиницу, будем реконструировать роковую ночь несостоявшейся любви.
Петрович ожил:
— Меня в статисты возьмите. Хоть поваляюсь на кровати в люксе. А то тут — не согнуться, не разогнуться.
— Не вопрос, возьмем, — отозвался Куроедов. — Только придется и виагру принимать.
— А что ж я потом буду делать? — хмыкнул Петрович.
— Мы тебе Галушку оставим, для чистоты эксперимента, — ввернул Ребров.
— Какая уж тут чистота — с прошмандовкой? — Петрович раздавил окурок в пепельнице. — Не знаю, но по мне — даже дотронуться до проститутки противно.
— Убедил, Петрович, виагра отменяется, — постановил Куроедов. — Нальем вместо нее сто грамм.
— Какие сто грамм, я за рулем! — сердито отреагировал Петрович.
415-й номер был опечатан: белая полоска бумаги с печатью, как наклеенный пластырь на ране. Куроедов сорвал ее, достал из кармана ключ с набалдашником, открыл дверь. Вошли, как были, вчетвером, Баздырев и Куроедов уселись в кресла, Реброву достался стул, а Петрович, сняв ботинки, с видимым удовольствием плюхнулся на кровать.
— Раздеваться не надо? — спросил он сурово.
— Не надо, — так же строго ответил Куроедов. — А то Галушка увидит тебя в постели и по привычке все поскидывает с себя.
Ребров, кивнув на камеру, заметил:
— Вот это будет кино!
Баздырев глянул на часы:
— Ну, и где она бродит?
Куроедов достал мобильный телефон, тоже сверил по нему время.
— Я ей сказал, чтобы в три часа была как штык.
— Может, сейчас у нее там другой штык расслабляется? — заметил Баздырев.
Куроедов открыл блокнот, набрал номер, но услышал лишь длинные гудки.
— Вот, мерзавка, не берет трубку.
— Любую работу надо доводить до конца, — умозаключил Ребров.
— Мы сейчас этого «конца» за срыв работы следствия… — сурово отреагировал Куроедов.
— Задокументируем! — подсказал Ребров.
— Где эти все Эдики, «мамки» Вальки? — теряя терпение, прорычал Баздырев.
Ребров, сверившись с записью в блокноте, набрал телефонный номер.
— Мертвецов, вы где, черт побери, вам что было сказано? А-а, здесь уже…
Ребров встал, распахнул настежь дверь. В коридоре покорно стояли Эдик и «мамка».
— Где Галушка? — тяжелым басом вопросил Баздырев.
Эдик и Валька испуганно пожали плечами.
— Не знаю! С утра здесь была, — торопливо сообщила Валька.
— И телефон не отвечает, — добавил Эдик.
— Она у клиента? — продолжал долбить вопросами Баздырев.
— Нет-нет, что вы… Все это уже нам строго-настрого запрещено, — зачастил Эдик, призадумался, вспомнил. — О, она говорила, что у нее сегодня встреча с адвокатом!
— Каким адвокатом?
Эдик снова пожал плечами:
— Я не знаю… Честно!
— Смотри мне! — мрачно предупредил Баздырев. — А то печень опущу.
Эдика передернуло. Знал бы он, что это только цветочки…
ОНА УПАЛА В «ОТКРЫТЫЕ ОКНА»…
Перед удачливыми открыты все двери, перед неудачливыми — все окна.
Вячеслав Верховенский
Вдруг с улицы послышались громкие крики, испуганные мужские и женские голоса.
— Она из окна выпала!
— Разбилась!
— Надо «Скорую помощь» вызвать!
Все участники процесса рванулись к окну. Последним припал к спинам Петрович.
Внизу, на гостиничном асфальте лежала девушка. Это была Галушка.
В следующее мгновение Баздырев отпрянул от окна:
— Ребров, давай вниз, вызывай «Скорую помощь»! А мы — туда, откуда выпала. Это на лестничной площадке… А ты, Петрович, здесь жди, никого не пускай.
Гурьбой выскочили из номера, чуть не свалив путавшихся под ногами Эдика и Вальку. Ребров рванул по лестнице вниз, а Куроедов и Баздырев — наверх.
На шестом этаже окно было открыто настежь. На подоконнике лежала записка, половинка стандартного листка. Куроедов молча взял ее, прочитал неровные строки: «МЕНЯ ЗАСТАВИЛ ЭТО СДЕЛАТЬ ЛУПАНДЕР».
Ребров, спустившись вниз, торопливо подошел к лежащему навзничь телу. Разбитая голова, подтекшая кровь…
Вокруг молча стали собираться зеваки.
Баздырев и Куроедов тоже спустились в гостиничный двор, подошли к телу. Ребров развел руками: мол, ничем тут не поможешь.
Подъехала «Скорая помощь». Два санитара деловито упаковали тело Карины в черный полиэтиленовый мешок, положили на носилки. Баздырев показал одному из санитаров удостоверение, спросил, куда повезут. Оказалось, все в тот же злополучный морг. Машина уехала, провожаемая взглядами зевак.
Куроедов невесело подвел итог:
— Следственный эксперимент можно считать завершенным.
— Остается только проэкспериментировать выход из окна, — отозвался Баздырев.
— И, как всегда, никто и ничего не видел.
— Я думаю, девочке помогли выпасть из окна.
Молча сели в машину. Такой оплеухи Баздырев давно не получал: упустить девчонку, да как! Матерый опер оплошал, как практикант. Весь МУР теперь будет подтрунивать. И не избежать служебного расследования.
— Поехали на базу. Да-а, Петрович… дали нам сегодня крепкого пинка.
— И самое обидное, что неизвестно от кого, — вздохнул Петрович.
Куроедов открыл папку, достал два документа: объяснение Карины и предсмертную записку, которые он поместил в целлофановый «файл», посмотрел на них, сказал:
— Записку и объяснение Галушки надо отправить на сравнительную почерковедческую экспертизу. Так что, давай-ка, Петрович, сначала в ЭКЦ, на Петровку.
— Понял.
— Лупандера задерживать будем? — спросил Баздырев.
Куроедов отрицательно покачал головой.
— Пока нет. Он ведь ничего не знает о записке. Понаблюдаем, телефон на прослушку возьмем.
Петрович свернул в 3-й Колобовский переулок, остановился у дома № 16. Куроедов проворно вышел из машины.
— Меня не ждите, мне еще в ГУВД зайти надо.
— Как результат будет — сразу звони! — вдогон крикнул Баздырев.
Куроедов кивнул, быстро исчез в здании.
— А мы поедем в фирму «Открытые окна», — сказал Баздырев.
— Сегодня это название имеет особый смысл, — заметил Ребров. — Она упала в «Открытые окна»…
— У меня эта записка не выходит из головы. Ненавязчиво так впаривают нам пережеванную кашку. Типа, ребята, чего вам думать? Вот вам ответ! Хватайте за задницу Лупандера. Получайте очередные звезды… Сергей, надо обзвонить все адвокатские конторы и выяснить, с каким адвокатом собиралась встречаться Галушка. И еще… Возьми у администратора гостиницы списки всех постояльцев с паспортными данными. И подключи на подмогу ребят из нашего отдела.
— Понял.
Офис фирмы «Открытые окна» находился в районе Чистых прудов. Войдя в здание, Баздырев принял мрачный вид, небрежно бросил двум охранникам на вахте:
— Мы к Лупандеру.
Охранники тщательно осмотрели удостоверения, молча пропустили. Один из парней тут же снял трубку.
Баздырев жестко пресек:
— Не надо звонить.